Обещание любви (СИ) - Липкан Елена Сергеевна - Страница 9
- Предыдущая
- 9/44
- Следующая
Велорий быстро взглянул на девушку и кухню огласил его безудержный хохот. Он так сильно смеялся, что на глазах появились слезы.
– Ей Богу, ты – это нечто, – еле выговорил он сквозь смех.
– Зря смеешься, – важно сказала Бестужева. – Чтобы ты не говорил, но я тебе нравлюсь. Ты сам сказал, что я милая.
– Конечно, пудели все довольно милые.
Оля неосознанно пригладила свои кудряшки. Ее часто дразнили пуделем из-за непокорных волос, но услышать это от него было неприятно.
– Ненавижу тебя, – буркнула она в ответ.
– А недавно говорила, что любишь.
Оля хотела запротестовать, но …
Оля сильнее сжала чашку руками.
– В лифте ты так нежно меня обнимал и утешал, – мечтательно произнесла она.
– Конечно, ведь если бы ты грохнулась в обморок, мне пришлось бы тащить тебя на руках, а ты не пушинка.
– Лорик, во мне даже пятидесяти килограммов нет, – вспылила девушка. – Просто признай, что я тебе нравлюсь.
– Нет!
– Неправда! Не верю! Ты все врешь! – Оля вскочила, пролив на себя горячий чай, громко ойкнула и поставила чашку на стол.
Харламов закатил глаза, в очередной раз поражаясь ее неуклюжести.
– Все говорят, что я довольно симпатичная, – начала Оля уверенно, правда, под конец тирады ее голос подкачал, и последнее слова она прошептала. Была ощущение, что девушка сомневалась в собственных словах, хотя в этом виновато было больное горло.
– Тебе соврали!
– Да что тебе во мне не нравится?
– Давай посмотрим, – Велорий, облокотился на стол. – Во-первых, ты малолетка, – Он загнул палец, – во-вторых, ты не красавица. Плоская, прямая и худая – твоя фигура не тянет даже на «троечку». И, ко всему прочему, я терпеть не могу неуклюжих, тупых девиц.
– Почему ты такой жестокий?
– А я на самом деле такой, – твердо ответил он.
– Но в школе ты совсем не такой.
– Я хорошо притворяюсь, а перед тобой мне это ни к чему.
– Тогда я всем расскажу, что ты двуличный, самовлюбленный…
– И ты наивно полагаешь, что тебе поверят… ха… не смеши! А таких наивных дурочек как ты, я вообще не переношу.
Губы Оли задрожали. Неужели она так в нем ошиблась? Но чтобы он ей не наговорил, она не заплачет. Девушка резко развернулась, чтобы как можно скорее уйти, но, будто сегодня неприятностей было недостаточно, споткнулась о коврик, едва устояв на ногах. Бестужева, стиснув зубы, подошла к двери, но проклятый замок никак не поддавался. Велорий, язвительно улыбаясь, с легкостью открыл дверь. Не говоря ни слова, она выскочила оттуда как ужаленная.
Дверь за ней тихо закрылась.
«Правильно! Беги отсюда, наивная, доверчивая дурочка», – Велорий устало потер переносицу, – «Тебе давно пора снять розовые очки, а то кто-то невзначай растопчет твое доброе сердечко».
Оля полоскала горло водой с солью, содой и йодом. Это гадкая смесь вызывала рвотные позывы, но была лучшим средством от ангины. Всего неделя оставалась до церемонии вручения аттестатов, и девушка была решительно настроена там присутствовать.
– Ну, Лорик, – прошипела Оля. – Ты обязательно влюбишься в меня. Я просто так не сдамся.
Благодаря упорству Оля сумела победить болезнь за четыре дня.
– Пусть и малолетка, но я скоро повзрослею, – твердила она себе. – Моя грудь вырастет, а фигура станет женственной. И я вовсе не тупая! Правда, с неуклюжестью не поспоришь, здесь придется поработать. Но я не сдамся!
– Ты что там бормочешь?
Оля подпрыгнула от неожиданности и схватилась за сердце.
– И давно ты здесь стоишь? – настороженно спросила она. – «Интересно, сколько он успел услышать из того, что я тут наговорила?»
– Не особенно.
– Дети, идите сюда, – услышали они голос матери.
«Слова тебе, Господи, он ничего не слышал», – облегченно вздохнула девушка.
– Но, знаешь, вряд ли у тебя там… – Велорий кивнул на ее грудь, – что-то вырастет.
Оля кинулась на него с кулаками, он легко уклонился, при этом посмеиваясь, что заводило ее еще сильнее.
Как же ее бесили его подначки. Из комнаты снова послышался голос матери, и Оле пришлось отложить месть. Велорий пошел первым и вдруг получил ощутимый толчок в спину. Он остановился и посмотрел на нее, Оля хитро улыбалась, ведь они стояли перед открытой дверью, и мама с Константином уже видели их, а значит, Велорий ничего не мог предпринять.
– Прошу, – приторно улыбаясь, сказал он, пропуская ее вперед.
Но едва Оля с победным выражением лица прошла мимо, как тут же, споткнувшись через его, ловко подставленную ногу, кубарем влетела в комнату.
– Оля, ну будь же осторожней! – попросила мать, вовсе не удивляясь привычному явлению.
Оля зыркнула на Велория, но его лицо оставалось невозмутимым.
– Дети, – Константин нетерпеливо поднялся со стула. – Мы с Любочкой хотели бы сказать вам кое-что важное.
– Мы с Костей давно знакомы, – продолжила старшая Бестужева. – И в общем… мы любим друг друга и собираемся пожениться.
Оля не мигая посмотрела на мать, потом перевела взгляд на Константина Васильевича. Велорий оставался абсолютно равнодушным, будто его вовсе не удивила эта новость.
– Мам? – испуганно протянула Оля. – Я… мы… как…
– Милая, я знаю, что ты взволнованна, но после выпускного мы переезжаем в новый дом и будем жить все вместе, поэтому у тебя будет немного времени привыкнуть к этой мысли, – Любовь Бестужева быстро взглянула на жениха. – Оставляем вас с Велорием обсудить эту новость, если что, мы внизу.
Константин и Любовь поспешно ретировались. Оля еще не успела сообразить, как их уже и след простыл.
– Мама!
– Не ори, они уже сбежали.
– Надо что-то делать, – Оля лихорадочно ходила по комнате.
– Ты уже ничего не сделаешь, – возразил Велорий.
– Почему ты такой спокойный? Ты знал все, да? Но когда они начали встречаться?
Он хмыкнул.
– Уже года два. Это только такая святая невинность, как ты, до сих пор уверена, что твоя мама и мой старик такие трудоголики, что после работы допоздна засиживаются у нас дома. Не хотелось бы тебя огорчать, моя милая, но у них начался медовый месяц до свадьбы, – он усмехнулся. – Батя и твоя мама так расшатали кровать, что она уже скрипит. И к тому же твоя мама очень шумная во время …
- Предыдущая
- 9/44
- Следующая