Всё Простоквашино (сборник) - Успенский Эдуард Николаевич - Страница 55

• Предыдущая
• 55/57
• Следующая

Дядя Фёдор цыплят в свою зимнюю шапку положил и пошёл с ним рядом. Шарик всё это фотографировал.

Когда они подошли, Печкин им навстречу вышел:

– Ой, какая красивая тележка! Спасибо вам за такой подарок. Ой, какая красивая шапка! Большое спасибо вам за такой подарок! – Хотя никто ему тележку и шапку дарить не собирался.

Но делать нечего, пришлось ему и тележку, и шапку отдать, а то он сильно огорчился бы.

Тут Печкин цыплят увидел:

– А это что?

– Цыплята.

– Нет, – говорит Печкин. – Мне цыплят не нужно. За ними уход требуется.

– Но это дорогие цыплята, – объясняет Матроскин. – Породистые. Они денег стоят.

– Вот вы мне деньгами и отдайте, – просит Печкин.

– И козочка вам тоже не нужна? – спрашивает Матроскин.

– Я подумаю два дня, – говорит Печкин, – а потом отвечу.

Делать нечего. Пошёл дядя Фёдор домой за деньгами. Пришёл и отдал их Печкину.

Потом они пили чай у Печкина, ели солёные огурцы, и Печкин играл им на гармошке народные песни. Шарик всё это фотографировал.

Когда шли домой, Матроскин очень сердито ворчал:

– Понимаешь, дядя Фёдор, получилось так, что мы два раза этих цыплят купили – один раз на рынке, один раз у Печкина. Хотя они нам ни разу не были нужны.

– Зато у нас теперь каждый день будет своя яичница, – ответил дядя Фёдор. – Мне продавец сказал, что это очень хорошие куры. Они по два раза в день несутся.

Больше всего Матроскин боялся, что через два дня к ним Печкин придёт и попросит козочку деньгами подарить.

Но Печкин с козочкой не пришёл. За два дня он к ней привык как к родной.

Скоро Шарик Печкину фотоальбом принёс: «Почтальон Печкин лично встречает гостей», «Почтальон Печкин лично принимает тележку», «Почтальон Печкин играет на гармошке».

А больше всего Печкину такая фотография понравилась: «Огурцы почтальона Печкина».

Печкин сказал:

– Ну просто как живые! Когда они у меня в банке кончатся, я буду на фотографию смотреть и огурцы вспоминать. Очень вкусная фотография!

У дяди Фёдора в доме вдруг мыши завелись. Всё грызут: и крупу, и валенки. Сунул дядя Фёдор ногу в тапочек, а оттуда мышка на него рычит.

Дядя Фёдор говорит:

– Матроскин, ты у нас кот – вот и лови мышей.

– Почему я? – спорит Матроскин. – Вот у нас Шарик – охотничий пёс. Пусть он и охотится.

– Вы как хотите, – говорит дядя Фёдор. – А чтобы мышей дома не было!

Пёс Шарик взял зимнюю удочку, привязал на конец лески кусочек сала, сел у норки и стал ждать, когда у него мыши клевать начнут.

А мыши сало склёвывают, а за верёвочку не цепляются.

– Да у тебя же крючка нет! – говорит Матроскин. – Ты же попусту время тратишь.

– А мне жалко их на крючок, – отвечает Шарик.

– Ладно, корми их, – говорит кот, – раз тебе делать нечего. Может, они такими толстыми станут, что не смогут из норы вылезать крупу есть.

Сам Матроскин пошёл в кладовку, взял большой и сильный пылесос, который мама с папой хозяйственному дяде Фёдору подарили, и два шланга к нему присоединил.

Он всасывающий шланг к одной норке приставил, а выдувающий – к другой. И как включит!

В подполе сразу сильная буря началась. Всё мелкое, что там было, немедленно к Матроскину в пылесос затянуло, в первую очередь всех мышей.

Матроскин взял пылесос, вышел далеко в поле и мышей из пылесоса в траву вытряхнул.

Мыши, совсем обалдевшие, из пылесоса выпали. Они потом два часа в себя приходили. И решили к Матроскину больше не возвращаться. Они сказали:

– Айда к почтальону Печкину в дом!

У него таких вредных пылесосов, слава богу, нет.

Когда Матроскин домой вернулся, ему Шарик сказал:

– Ты знаешь, мне такая большая мышь попалась, что даже удочку мою утащила.

– Да, – ответил кот. – Бывают такие большие мыши, что могут удочку утащить. Крысы называются. Только в нашем доме их быть не может. Они от одного моего запаха за километр убегают, потому что я не из простых котов, а из крысоловских. А твоя удочка вон там, посреди поля в траве валяется.

Это он так сказал потому, что удочку Шарика вместе с мышами в пылесос затянуло. И Матроскин её вместе с мышами в траву вытряхнул.

С тех пор мыши в доме кончились.

Дело шло к осени, к сентябрю. Листва пожелтела, вода похолодела, скворцы уже начали «проводить совещания».

И тут Шарик:

– А у меня когда день рождения?

Все задумались.

И верно: День нефтяника в календаре есть, День строителя есть, даже День птиц в стране есть, а Дня собак нет.

– Чего тут думать? – говорит кот Матроскин. – Ты же сам говорил, что лучший день в году – тридцатое сентября, потому что в этот день охота открывается. Вот пусть у тебя днём рождения и будет тридцатое сентября.

– Но охоту иногда отменяют, – говорит Шарик.

– И пусть, – говорит Матроскин. – Мы твой день рождения отменять не будем.

– А сейчас у нас какое число? – спрашивает Шарик.

– Сейчас август на дворе кончается, – отвечает дядя Фёдор.

– Ой! Сколько времени ждать!

Но делать нечего – и он согласился.

Тем временем сентябрь подступал.

Стали дядя Фёдор и Матроскин о подарках думать.

– Я ему ошейник от блох подарю, – говорит Матроскин. – И очень красивый подарок и очень полезный.

– Это очень обидный подарок, – возражает дядя Фёдор. – Все сразу догадаются, что у Шарика блохи есть.

– Тоже мне военная тайна, – спорит кот. – Кто ж этого не знает?

– Может, кто-нибудь и знает, а только как на нём ошейник появится, – говорит дядя Фёдор, – все сразу будут думать: «Ага, этот Шарик у них запаршивел совсем».

– Пусть он его по ночам носит!

– Не нужен ему такой подарок, который нужно носить по ночам, – решил дядя Фёдор.

Они стали потихоньку у Шарика выпытывать – что же ему подарить.

Кот Матроскин однажды так невзначай спрашивает:

– Вот, допустим, Шарик, ты тысячу рублей нашёл. Что ты с ней будешь делать?

– А тысяча рублей – это много?

– Очень много.

– Я бы дяде Фёдору рубашку красивую купил. А тебе, Матроскин, – сепаратор для молока.

Матроскин и говорит дяде Фёдору:

– А давай, дядя Фёдор, мы ему тысячу рублей подарим.

– Нет, – не соглашается дядя Фёдор. – Получится, что мы не Шарику, а себе подарки сделаем. Ты лучше испеки к его празднику хороший пирог с котлетной начинкой. Сверху мы косточки воткнём вместо свечек. Это будет здорово.

Так они и сделали – пирог испекли и косточки поставили вместо свечек. Только не знали, сколько косточек ставить – то ли пять, то ли пятнадцать.

Думали, думали и поставили ровно три – самый хороший собачий возраст.

А когда за стол сели, вдруг папа и мама приехали.

– Дорогой наш Шарик, мы тебя поздравляем!

Мама Шарику гребень подарила металлический с очень густыми зубцами – ни одна блоха не проскочит. А папа – ошейник с тремя медалями. Эти медали у него от дедушки остались: одна «За спасение утопающих», другая «Ветерану рыбного хозяйства» и третья «Двадцать пять лет „Трактороэкспорту“».

Шарик этим ошейником очень гордился и всегда по праздникам надевал.

А большой пирог с котлетной начинкой целых два дня ели.

Однажды Матроскин и Шарик поссорились.

– Знаешь что, – говорит Матроскин, – я свою родственницу рысь позову. У неё такие зубы – она тебе сразу покажет!

– А я свою родственницу собаку бультерьера позову. У неё ещё больше зубы. Она твоей рыси ещё больше покажет!

– А я леопарда позову! Он твоему бультерьеру одной лапой как даст!

– А я гепарда позову, – говорит Шарик. – Он твоему леопарду двумя лапами как даст!

– А гепард – это кошка, – говорит Матроскин. – И он за тебя заступаться не будет.

• Предыдущая
• 55/57
• Следующая