Город моей любви - Янг Саманта - Страница 14
- Предыдущая
- 14/83
- Следующая
– Или сексэмэску от Малкольма, также известного как Банкомат.
Моя кровь закипела. Я не могла припомнить, когда меня в последний раз кто-нибудь так взбесил. А, погодите-ка… Точно! Это же был Кэм – всего лишь неделю назад. Я развернулась к нему лицом и прищурилась, а он оперся спиной о стойку с насмешливой и высокомерной гримасой.
– Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты самый отвратительный, категоричный, самодовольный, несносный придурок в мире? – Моя грудь яростно вздымалась и опадала.
Лицо Кэма потемнело, его взгляд задержался на моем бюсте, прежде чем снова вернуться к лицу. Такое рассматривание привело меня в еще большее бешенство.
– Потише, дорогуша, а то израсходуешь весь свой словарный запас за один вечер.
Я закрыла глаза, руки, висящие вдоль тела, сжались в кулаки. Я никогда не была склонна к насилию; на самом деле, я испытывала к нему отвращение. Поскольку отец в моем детстве был слишком щедр на пощечины и тумаки, я всегда застывала, если кто-то вел себя по отношению ко мне чересчур агрессивно. Однако же мне никогда еще так не хотелось запустить чем-нибудь в человека, как сейчас в Кэма.
– На всякий случай, – прокатился по мне волной низкий голос, – не слишком огорчайся, но Дисней наврал: как бы тебе ни хотелось, я по-прежнему буду здесь, когда ты откроешь глаза.
– Я забыла сказать «высокомерный», – с сожалением пробормотала я. – Отвратительный, категоричный, самодовольный, несносный, высокомерный придурок.
От теплого звука его смеха мои глаза широко раскрылись. Кэм опять ухмылялся. Видимо, он заметил мое удивление, потому что пожал плечами:
– Похоже, я ошибся насчет твоей глупости.
Да, я неглупа – всего лишь необразованна. Я не закончила школу и не училась в университете, поэтому чувствовала себя при нем еще более стесненно. Если он это выяснит, то получит превосходное оружие, чтобы еще сильнее меня мучить. От необходимости продолжать разговор меня спасли голоса, просочившиеся в клуб. Появились первые клиенты, и вскоре мы слишком закрутились, обслуживая их, чтобы еще что-то друг другу говорить. Я краешком глаза наблюдала, как справляется Кэм, но у него все шло отлично. Прямо-таки ветеран барменского дела.
Пару раз наши тела соприкасались, и я ощущала словно удар током. Также мне наконец-то удалось разглядеть его татуировку. Это оказался свирепый черно-пурпурный дракон – тело и крылья обвивались вокруг бицепса, длинная чешуйчатая шея и голова спускались на верхнюю часть предплечья. Мастерство исполнения было поразительным. Однако незаметно прочесть надпись на второй его руке никак не удавалось. Не то чтобы я полагала, будто он не замечает моего внимания, – и я его внимание прекрасно замечала. Хуже всего получилось, когда я пролила излишек пива на стойку с кранами и Кэм наклонился мимо меня за салфетками, лежащими на нижней полке. Наши тела прижались друг к другу, и я вдохнула мужской запах туалетной лавровишневой воды и мыла, а потом перестала дышать вообще: его лицо оказалось на одном уровне с моей грудью.
Все мое тело напряглось – я слишком остро ощущала близость этого мужчины.
Продлевая пытку, пальцы Кэма упустили салфетки, и он снова наклонился, задев щекой мою правую грудь.
Я резко вдохнула, и он застыл на месте.
Когда Кэм выпрямился, я украдкой бросила на него взгляд из-под ресниц, и темный сексуальный огонь в его глазах распространился по мне, как физическая ласка, от живота вниз. Мои чувствительные соски проступили под лифчиком. «Ой-ой. Вот черт!»
Челюсти Кэма сжались, и он отодвинулся. Я наконец пришла в чувство – тут же обнаружив, что пена вылилась из стакана и течет по моим пальцам и нужно начинать все сначала.
После этого я старалась избегать любого физического контакта с ним. Никогда и ни к кому раньше я не ощущала столь сильного влечения. Обычно мне требовалось некоторое время, чтобы узнать парня поближе, прежде чем появлялось вот такое глубинное покалывание во всех неприличных местах. С какой стати именно этот тип вызывает у меня такую примитивную и бурную реакцию?
Вечер тянулся бесконечно, разбиваясь на затишья и приливы клиентуры. Во время одного из перерывов я снова проверила телефон. Мне пришла эсэмэска от Коула, сообщавшая, что в штепселе тостера сгорел предохранитель, а новых дома нет. Я написала, что постараюсь купить завтра, в надежде, что смогу об этом вспомнить.
– Это парень с того вечера или Малкольм?
Я отдернула телефон и спрятала за спину, а потом подняла глаза. Кэм глумливо ухмылялся.
Ну что ж, если ему хочется верить худшему обо мне, на здоровье.
– Парень. Его зовут Коул.
– Как ты можешь быть такой бесстыжей?
– Наверное, так же, как ты можешь быть такой сволочью.
– Ничего себе, Джо!
Вздрогнув от неожиданности, я повернулась на знакомый голос. По другую сторону стойки стояла Джосс, а за ее спиной Элли. Эти двое смотрели на меня, раскрыв рот, хотя у Джосс уголки губ уже ползли кверху. Она перевела взгляд на Кэма:
– Похоже, ты ее по-настоящему достал. Это что же надо сделать, чтобы Джо перешла к оскорблениям.
– Забавно, – буркнул Кэм. – Я уже счет потерял ее оскорблениям.
Джосс снова посмотрела на меня, ее серые глаза сияли от гордости.
– Джоанна Уокер, ты только что перешла на новый уровень крутости.
Я хмыкнула, все еще красная от смущения, что меня застукали на брани в адрес Кэма.
– Только ты можешь похвалить меня за то, что я назвала человека сволочью.
– О, нет-нет, я тоже похвалю, – вмешалась Элли, проскальзывая поближе к стойке и переводя оценивающий взор на Кэма. – Особенно если человек это за служил.
Я чуть не расхохоталась над сменой ролей у Элли и Джосс. Обычно первая всех оправдывала, но вот на Кэма явно смотрела с некоторым подозрением. По моему единственному предположению, она раньше никогда не видела меня нападающей на людей и посчитала, что для этого должна быть веская причина. И была права.
В глазах Джосс плясали чертики, пока она изучала сначала мое лицо, затем Кэма.
– Элс, это Кэмерон Маккейб. Зови его просто Кэм. Кэм, это моя подруга Элли.
– Сестра твоего парня? – непринужденно спросил Кэм, шагнув к ним.
– Ну да.
Он протянул руку Элли, широко и дружелюбно улыбнувшись, отчего мое сердце глухо забилось, а в груди больно кольнуло. Мне он так не улыбался.
– Приятно познакомиться, Элли.
Очевидно, моя подруга не обладала иммунитетом к его обаянию, потому что заулыбалась в ответ, и вся ее подозрительность исчезла. Элли пожала ему руку:
– Джосс говорит, ты графический дизайнер?
В бар вошел клиент, и я принялась обслуживать его, пока Кэм болтал с моими друзьями. Мне удавалось слушать клиента одним ухом, а Кэма – другим.
– Ну да, но сейчас пытаюсь устроиться на работу здесь. Если мне не удастся быстро что-то найти, то придется уехать из Эдинбурга.
– О, это будет печально.
– Угу.
– Есть новости с поисками квартиры? – спросила его Джосс, и я вдруг поняла, что эти двое, похоже, довольно хорошо поладили в субботу вечером, раз у них получилось нормально поговорить в самое загруженное время.
– Пару-тройку подходящих видел. Ни одна не хороша так же, как моя нынешняя, но ведь приходится жить там, где тебе по средствам.
– А как насчет Бекки? – спросила я, не сумев удержаться, и ждала ответа, одновременно отсчитывая сдачу клиенту.
Брови Кэма сошлись, и он посмотрел на меня:
– А что Бекка?
Я как-то раз попала в ее квартиру на вечеринку. Это было огромное помещение в Брантсфилде, которое Бекка делила еще с троими. Однако я полагала, что местечко для Кэма там нашлось бы.
– Ну, у нее же такая огромная старинная квартира на Лимингтон-террас. Конечно же, там будет комната для тебя.
Он резко помотал головой, отвергая мое предложение:
– Мы встречаемся всего месяц.
– А как вы познакомились? – спросила Элли.
Я не удивилась. Элли неисправимо романтична и повсюду выискивает любовные истории.
- Предыдущая
- 14/83
- Следующая