Ория (сборник) - Валентинов Андрей - Страница 25

Тропа вела прямо, затем внезапно сделала резкий поворот, и в глаза ударил свет небольшого костра. Улад вышел на поляну и удивленно оглянулся. Пусто! Костер, рядом какой-то котелок, не иначе с кашей, цветное покрывало, брошенное прямо на землю…

— Здравствуй, Кей Улад!

Голос прозвучал откуда-то сбоку. Улад заставил себя сдержаться и повернулся медленно, словно нехотя. Рядом с ним стояла высокая девушка в простом белом платье. В густых светлых волосах светился тонкий серебряный обруч.

— Я — Велга. Ты голоден?

— Н-нет… — проклятый язык вновь не слушался, и Улад постарался выговорить как можно четче:

— Я не голоден… Чолом, Велга!

Мостик был деревянным. Точнее, мостиком это назвать можно было лишь с большой натяжкой, и Войча не без опаски ступил на скрипящие доски.

— Дяденька, не надо! Не ходи!

Войчемир удивленно оглянулся. Ула — Страшилка — спряталась за широкий круп Басаврюка и явно не собиралась идти дальше.

— Опыр там! Не ходи, дяденька! Нельзя туда! Войча вопросительно поглядел на Ужика, но тот смотрел куда-то в сторону. Рядом с ним стоял Ложок, и вид у огрского коня был столь же невозмутимый — не иначе у Ужика научился.

— Хитрый он, дяденька! Он и днем напасть может!..

То, что справиться с «опыром» будет нелегко, Войча уже понял. С самого утра, пока они шли к деревне, он пытался расспросить Улу. Девчушка знала мало, но и этого хватило, чтобы понять — дело предстоит непростое.

Оказывается, лесовики сразу же сообразили, откуда грозит беда, и после первой же смерти толпой пошли на погост, дабы выкопать упыря, отрезать ему голову и торжественно сжечь. Но могила оказалась пуста — чудище спряталось, унеся даже Гроб. Очевидно, «опыр» присмотрел себе нору где-то в чаще леса и оттуда нападал на село. Эту нору искали, упыря пытались выследить, но тот оказался хитрее.

— Так… — Войча нахмурился — Ужик, как думаешь?

— Сходим.

Сказано это было обычным равнодушным тоном, но Войчемир сразу же почувствовал себя увереннее.

— Ой, дяденька, не слушай его! Не слушай! Войча с интересом покосился на Страшилку. Он уже заметил — ее отношения с Ужиком явно не сложились. Точнее, отношений никаких и не было. Девчушка старалась не замечать недомерка, а тот платил ей полной взаимностью. Ула даже отказалась сесть на Ложка и всю дорогу прошла, точнее пробежала впрыприжку, рядом с Войчей, восседавшим на Басаврюке.

Войчемир почесал затылок и отвел Ужика в сторону.

— Чего думаешь? Опасно?

В ответ недотепа вновь, в который уже раз, пожал своими хилыми плечами.

— Ты плечиками-то не двигай! — озлился Войча. — Ты понятными словами отвечай. Опасно?

— Ночью будет опаснее.

— Ага…

План уже сложился, и отважный альбир решил что настала пора действовать.

— Вот чего, Ула! — проговорил он тоном, не терпящим возражений. — Бери коней, возвращайся по дороге. Там поляна будет, там и жди. И носа не высовывай, пока мы не вернемся. Ясно?

— Дяденька! Я боюсь…

Но Войча был уже в том настроении, когда с ним лучше не спорить. Он рыкнул на Страшилку, да так, что сам Хальг Лодыжка позавидовал бы, после чего сунул ей в грязную ручонку повод Басаврюка и подтолкнул коленом пониже спины. Девчушка взвизгнула и резво побежала по тропе. Ложок удивленно повернул голову, подумал и не спеша затрусил следом.

— Вот так! — собственная решительность прибавила настроения. — Ну, пошли, что ли?

Село оказалось совсем маленьким — на четыре дома. Три совсем небольшие и один покрупнее, окруженный тыном. В нем, очевидно, и жил дедич. Но теперь и на дворе, и в самом доме не было ни души. Высокая трава пробилась сквозь доски пола, крыша зияла промытыми дождем дырами, в сараях тоже ничего не осталось, лишь в одном из них на земляном полу лежал конский скелет.

—  — Значит так… — Войча присел на ступеньку высокого крыльца и открыл военный совет. — Чего делать будем?

Ответа он не ждал, да его и не последовало. Ужик даже плечами не пожал.

— А вот чего делать будем. Останемся тут до ночи и подождем. Ежели опыр этот придет, то мы его и прибьем. А убежит — проследим до норы и там прикончим.

Честно говоря, замысел был не из самых удачных, но ничего иного в голову не приходило. Опасно конечно, но Войча твердо надеялся на свой меч, да и на саблю. Не сладить упырю с Кеевым адьбиром!

Войчемир оставил бесполезного Ужика на крыльце, а сам принялся оглядывать дом. Осмотром он остался доволен — окна находились высоко рамы и ставни казались прочными. Значит, зайти можно будет только через дверь. А иного и не требовалось.

Лишний раз проверив рамы, Войча оглянулся в поисках Ужика, и тут заметил, что недомерок возится с какой-то железякой, не иначе подобранной в одном из сараев. Подойдя поближе, Войчемир хмыкнул:

— Капкан! А действует?

Ужик сунул в стальную пасть какую-то деревяшку. Клац! Зубастые челюсти сомкнулись, разнеся дерево в мелкую щепу.

— Ага! — вдохновился Войча. — А чего? Поставим прямо у крыльца. Опыр сюда, а его — раз! Как думаешь, вырвется?

— Вырвется.

— М-да… — рука вновь полезла чесать стриженый затылок. — Все одно, поставим! Хоть услышим…

Капкан поставили, забросав его травой. Войча, как мог, укрепил дверь, лишний раз оглядел дом, а заодно — и остальные постройки. Но там царило еще большее запустение. Исчезли даже вещи, а в одном из домишек поселились лисы.

Войча без особого интереса заглянул в последний из домишек — небольшой, вросший в землю по самые окошки. Тусклый свет падал на опрокинутую деревянную лавку, за которой что-то белело. Войчемир подошел ближе и покачал головой — скелет. Обрывки бус и браслет из грубого синего стекла говорили о том, что здесь погибла женщина. Войча вздохнул и хотел уже уходить, как вдруг заметил в углу какой-то странный предмет. Он подошел ближе. Колыбель… Обычная деревянная колыбель, какую можно встретить в любом доме. Она не была пустой — в деревянной люльке лежало что-то странное, похожее в полутьме на стружку. Войчемир наклонился и почувствовал, как по спине пробегают непрощенные мурашки. Кости — все, что осталось от того, кто лежал в этой колыбели…

Войча не помнил, сколько простоял в доме, ставшем могилой. Надо было уходить, заняться делом, но Войчемир не мог оторвать взгляда от детских останков. Он был воином, он знал, что на войне гибнут не только взрослые мужчины, но такое приходилось видеть впервые. И ведь погибло дите невинное не из-за огров и даже не из-за еси белоглазой! Какой-то «опыр», нежить, мертвяк паскудный! И Войча понял, что был трижды прав, решив идти через мертвую деревню. Конечно, возле бабкиной избушки он больше думал, как бы перед Ужиком не сплоховать да удальство альбир-ское потешить. А выходит, не в удальстве вовсе дело. Прав Ужик, нечего по кустам прятаться да кругами ходить! Поганый мертвяк село извел, значит, теперь в другое село пойдет! Ну, нет! Не выйдет!

Ужик появился незаметно, молча склонился над колыбелью, покачал головой и осторожно потянул Войчу наружу. Тот не сопротивлялся. Почему-то вспомнилось Ужиково «Убьем!». Наверное, парень навидался такого, вот и рассудил верно. А что молчит и слова в час по одному цедит, так видать, характер у него спокойный. А может, и не спокойный, просто Ужик боль внутри держит, делиться не хочет.

Между тем, начинало темнеть, и Войча, решив не искушать судьбу, дал команду возвращаться в дом. Закрыв дверь на тяжелый засов, Войчемир положил поблизости заранее приготовленную кучу сосновых лучин, снял с пояса меч, саблю и решил, что готов. Оставалось ждать.

Ночь пришла быстро. За окнами зашелестел) ветер, из близкого леса донеслось уханье филина,) а старый дом наполнился скрипом рассохшегося дерева. Стало холодно — и неуютно. Войча то и дело поглядывал на Ужика, но тот сидел молча, чуть прикрыв глаза, словно собирался спать. Это Войче совсем не понравилось, и он поинтересовался, не думает ли недомерок проспать всю ночь, оставив его одного наедине с «опыром». Ужик покачал головой, но Войчемира это ничуть не успокоило.