Отрок. Все восемь книг (СИ) - Красницкий Евгений Сергеевич - Страница 74

• Предыдущая
• 74/309
• Следующая

— Корней Агеич, да что ж ты такое…

— Ладно, Никеша, шуткую я. — Дед покосился на Мишку: понял ли, мол, намек? Мишка согласно прикрыл глаза: "понял".

— Значит, так, Никеша, сведешь ребят к нужному человеку, сам приценишься, потом дома из побрякушек возьмешь, сколько понадобится. Но учти — родню не обманывать!

— Да как можно, батюшка, Корней Агеич!

"Вот Вам, сэр, еще один урок. Простейших вещей не знаете, а уже норовите в политику влезть. Результат на лицо — кругом дурак! Классический случай неадекватности, вследствие дефицита информации. Вживаться Вам, сэр, еще и вживаться, как агенту под прикрытием. И сидеть тихо, как мышке под веником, иначе — судьба Иллариона — земля сожрет. По сравнению с ним, у меня только одно преимущество: Илларион — один, а у меня семья, род. Вот он главный ресурс, а я-то дурак… Впрочем, про дурака уже было".

— Деда, я еще Нинее хотел, что-нибудь и внучатам.

— Никеша, ну-ка подскажи, что тут для старухи и малых деток присмотреть можно?

— Ну, для деток, Корней Агеич — совсем просто. Тут игрушками всякими торгуют, мы матрешками им торговлю подпортили, да и торг заканчивается, так что дешево купить можно.

— Деда, и Семену тоже игрушку привезти бы, а то я Ельке матрешку подарил, а ему — ничего.

— Верно. Никифор, а старухе?

— А старухе… денег не жалко?

Дед неожиданно решительным тоном, словно гвоздь забил:

— Этой — не жалко!

— Платки тут продают теплые легкие — из козьего пуха. Не поверишь, Коней Агеич, почти три локтя, что в длину, что в ширину, а в обручальное кольцо продеть можно! Но дерут за них!

— Оренбургские? — Не подумав ляпнул Мишка.

— Чего?

"Блин, кто тебя, дурака, за язык тянет? До основания Оренбурга еще шестьсот лет!".

— Да слышал я про них на торгу, только название, наверно, не разобрал.

— Чего там разбирать-то — козьи и все.

"Срочно меняем тему разговора".

— Деда, а ты помнишь, что Петр с нами едет?

— Куда?

— В Ратное, воинскому делу обучаться. Ты вчера согласие дал. Дядя Никифор хочет, чтобы охраной у него свой человек командовал, вот и попросил тебя Петьку в обучение взять. Ты согласился.

— Кхе!

— Батюшка, Корней Агеич… — Снова было начал причитать Никифор.

— Помню я, Никеша, помню. Только на командира сразу учить не буду — мал еще.

— Так и не надо. Пусть сначала выучится тому, что твои внуки умеют, потом походит с моими караванами, присмотрится, потом — опять к тебе, на десятника учиться.

— Деда, ты вчера говорил, что собираешься воинскую школу открыть, чтобы второй раз Петруха со своим десятком приехал и ты его выучишь на десятника купеческой охраны.

— Кхе!

— А Андрей сомневался, и ты еще сказал: "Куда все катится!".

— Да! Сказал, так и есть! Это… Никифор, я воинскую школу открываю, Петруху твоего беру в обучение… Э-э… Воинскую справу ему собери и… Э-э… школа, сам понимаешь, недешево обойдется…

— Да все, что скажешь, батюшка! Как лед сойдет, сразу ладью снаряжу.

— Деда, ты еще говорил, что дяде Никифору одному дорого встанет, и что если другие купцы тоже захотят…

— Да помню я, помню! Никеша… Это самое… Купцы же наше воинское учение видели. Так вот… Если, значит… У кого сыновья или там племянники… Ну, сам понимаешь.

— Да, конечно, Корней Агеич!

— Доспех, там… Корм, снаряд учебный…

— Общее жилье для "Младшей стражи" — поспешно вставил Мишка. — Мы ведь их в "Младшей страже" обучать будем, деда?

— А то как же?

— А сколько за обучение брать будешь?

"Во, дает Никифор! Прямо на глазах какой-то бизнес-план рожает! Как бы это использовать?".

— Одно дело — за обучение простого охранника, другое — за командира охраны. — Дед явно ориентировался медленнее Никифора. — Да что мы на улице-то! Вечером обговорим.

"Мать говорила, что Ратное, для Никифора, что-то вроде резервной базы — на крайний случай. Так может…".

— Дядя Никифор, ты еще чего-то про постоянную лавку в Ратном толковал. Только тебя перебили, ты еще обиделся, что на самом интересном месте.

— Ха! Конечно! Всегда так: не дослушают до конца, а потом… А на каком месте?

— Ты объяснял, что в Ратном, хоть и живет больше полутысячи народа, для постоянной торговли — это маловато. Но если и из окрестных селений приезжать начнут, то тогда — дело выгодное. А дальше ты у деда спросил, про то, какой товар в лавку завозить надо, но тут Андрей заснул, и дед огорчился, что не с кем за чаркой посидеть. Ну, и другой разговор пошел.

— Ага! Так вот, Корней Агеич, надо же знать: какой товар ратнинцам нужен, что они за него предложить могут. — Никифор врубился в тему так, как будто его и в самом деле прервали на самом интересном месте. — То же самое и про окрестных жителей. И еще, наверно, придется сначала по деревням вразнос поторговать, чтобы узнали, что в Ратном лавка появилась, тогда сами приезжать станут. А разносчиков надо бы охранять, чтобы не обидели. А охрана дорого стоит, но если охранять станут твои ученики, батюшка, то сплошная выгода — им наука, нам — бесплатная охрана! Как ты, Корней Агеич? Я к тому, что ты выигрыш свой вчерашний мог бы в выгодное дело вложить, я бы столько же добавил, а прибыток — пополам. Ну, как?

— Я же сказал: вечером переговорим. — дед помолчал, а потом обратился к Мишке: — Михайла! А монастырь в Ратном мы вчера открывать не собирались?

— Нет, дядя Никифор про какую-то вдовушку рассказывать начал, я и ушел.

— Правильно сделал, а то бы… Ладно… Никифор, показывай: где тут чем торгуют! Воинская школа, лавка… Кхе! Вроде и выпили не много…

Приключения начались сразу же после выезда из Турова. Стоило только санному поезду миновать последние сараи и заборы городского посада, как Мишка, правивший передними санями, увидел как на дорогу выскочили четыре фигуры и, выстроившись поперек пути, дружно брякнулись на колени. Мишка придержал Рыжуху, сзади послышался топот копыт — дед и Немой купили себе строевых коней и сопровождали семейный караван верхом, в полном вооружении.

— Кхе! Гляньте-ка, музыканты!

Действительно, на дороге стояли четверо из оркестра, сопровождавшего выступления Мишкиной «труппы» — двое парнишек, игравших на рожках, флейтист и «ксилофонист». Когда дед подъехал к ним вплотную, все четверо сдернули шапки и уткнулись лбами в грязный, перемешанный с навозом, дорожный снег.

— Боярин! Корней Агеич, батюшка! — Возопил «ксилофонист», обладатель астрономического имени Меркурий. — Смилуйся, не дай пропасть! Возьми к себе, хоть холопами, хоть кем! Если не меня, то хоть детишек пожалей, пропадут! Приюти, батюшка боярин, мы отслужим!

— Ну-ка, поднимайтесь, нечего грязь носами ковырять! Что, Своята выгнал?

— Сами ушли, боярин батюшка, мочи не стало!

— Сами? Кхе… И чем же он вас так утеснил?

— Всем, батюшка боярин, голодом, холодом, побоями, попреками, угрозами. Сколько бы не заработали, все равно, должны ему. Ты не подумай, мы вольные и кабальных записей на нас нет, просто Своята все время твердил, что мы зарабатываем меньше, чем он на нас тратит. Совсем сил никаких не стало. Возьми, боярин, хоть детишек, я-то выкручусь, как-нибудь.

— Кхе! Куда ж я вас…

— Боярин!!!

— Да не ори ты! Думаю я, а не гоню. Так просто такие дела не решаются. Ждите здесь, Михайла, пойдем-ка, с матерью поговорим.

Мать уже сама выбралась из бывшего скоморошьего фургона и шла к передним саням, следом за ней потянулись и пацаны.

— Вас кто звал? Кыш по местам! Аня, слышала, наверно, все, что скажешь?

• Предыдущая
• 74/309
• Следующая