Седьмая принцесса (сборник) - Фарджон Элеонор (Элинор) - Страница 57

• Предыдущая
• 57/98
• Следующая

Молодому королю Ричарду было всего двадцать пять лет, а тётке его — целых семьдесят. Пожилым королевам вовсе не кажется, что впереди очень много времени. И однажды наша Королева, женщина волевая и решительная, послала племяннику особое письмо — не на Рождество и не на день рожденья. Она повелела Дику прибыть к её двору и выбрать себе невесту среди придворных дам, поскольку она, королева, по уши сыта его отговорками. И даже пенала ему на этот раз не послала — чтоб не отделался по привычке благодарственным письмом, чтоб ответил всерьёз — намерен он жениться или нет. Он и ответил:

Королева безотлагательно собрала всех придворных дам девятнадцати с половиной лет и, перемерив им талии, нашла три подходящие. Тогда Королева написала племяннику новое письмо.

Король на это ответил:

Письмо это Королева получила только в понедельник утром, а король намеревался приехать в тот же вечер! Представляете, как все засуетились, а в особенности — три дамы с осиными талиями! И они, конечно же, бросились за помощью к Большой портнихе.

Герцогиня Ванилина сказала:

— Сшейте-ка мне самый лучший маскарадный костюм не позже вторника — к Первому балу. Да не забудьте прислать манекенщицу, пусть покажет, как его носить.

Графиня Карамель сказала:

— Сшейте мне, пожалуйста, самый удивительный маскарадный костюм, какой только бывает на свете, — это чрезвычайно важно! Доставьте его не позднее среды, ко Второму балу. И пускай самая стройная из ваших учениц покажет все его достоинства.

Леди Бланш Бланманже сказала:

— Я умру от горя, если к четвергу, к Третьему балу, вы не сошьёте для меня самый очаровательный маскарадный костюм в мире. Наденьте его на самую грациозную маленькую портняжку, дабы я могла воочию убедиться во всех его прелестях.

Большая портниха пообещала по костюму всем троим и, едва дамы удалились, кинулась к Лотте — поделиться новостью.

— Надо мозгами пораскинуть да руками поработать, себя не жалеючи, не то не поспеем

— Я наверняка успею, — бодро сказала Лотта. — Шить буду по очереди: сперва герцогине — к завтрашнему вечеру, потом графине — к послезавтрашнему, а уж после — леди Бланш, к четвергу. Я всё успею. Подумаешь, пару ночей не поспать!

— Отлично, Лотта, — промолвила Портниха. — Теперь надо придумать сами платья.

— Герцогиню лучше нарядить Солнечным лучом, ей будет очень к лицу, — сказала Лотта.

— Как раз об этом я и подумала, — вставила Портниха.

— Зато графиню лучше нарядить Лунным лучом, она будет просто обворожительна.

— Ты читаешь мои мысли! — воскликнула Большая портниха.

— Ну, а леди Бланш нарядим Радугой, и она будет неотразима!

— Мы с тобой просто думаем хором! — обрадовалась Большая портниха. — А теперь… Выкрой-ка все три платья да принимайся за шитье.

Выкроила Лотта три платья и принялась шить первое — ярко-золотистое, чтоб сияло и переливалось, будто солнечный луч, от каждого движения танцующей герцогини.

Лотта шила весь день и всю ночь, не видела даже, как в город торжественно въехал король Ричард. Наконец во вторник, за час до начала бала, платье было готово.

— Внизу ждёт карета! — сказала ученицам Большая портниха. — Кому-то из вас придётся поехать во дворец и показать герцогине, как носить это платье. Но кого же послать, ума не приложу? Талия-то всего девятнадцать с половиной дюймов…

— Это мой размер, госпожа, — промолвила Лотта.

— Как это кстати! Ну, Лотта, поторапливайся, надевай платье и в карету!

Лотта надела ослепительной красоты платье, золотые туфельки, маленькую золотую корону с сияющими лучами и, накинув поверх праздничных нарядов свой старый чёрный плащ, побежала к королевской карете. Кучер взмахнул кнутом, и они понеслись. Во дворце Лотте встретился ливрейный лакей. Он и проводил её в маленькую приёмную.

— Подождите здесь, — сказал он. — Скоро в соседние покои придёт герцогиня и вызовет вас колокольчиком. Я гляжу, у вас под плащом чудесное платье!

— Это герцогинино, — оживилась Лотта. — В нём ойа будет покорять сердце Короля. Хотите, покажу?

— Ещё бы!

Лотта сбросила с плеч чёрный плащ и засверкала, точно солнечный луч, пробившийся сквозь чёрную тучу.

— Правда, красивое? — радовалась Лотта. — Как вы думаете, устоит Король против такой красоты?

— Конечно, нет! — уверенно сказал Лакей. И, изящно склонившись, произнёс:

— Герцогиня, позвольте пригласить вас на этот танец! Окажете мне честь своим согласием.

— О, Ваше Величество! — засмеялась Лотта. — Напротив, это вы оказываете мне честь таким приглашением.

Лакей положил руку Лотте на пояс, и они закружились в танце. Жаль только, колокольчик зазвенел некстати — Лакей как раз нашёптывал Лотте, что она сверкает ярче солнечного луча! Но — пришлось Лотте отправляться к герцогине Ванилине. Той платье очень понравилось. Лота показала, как сидеть в нём, как стоять, как кланяться и танцевать. Потом герцогиня надела платье и вплыла в бальную залу.

Л Лотта завернулась в старый плащ и, выходя на улицу, услышала напоследок гром аплодисментов: так встретили в зале сияющую, как солнце, маленькую герцогиню.

Лотта подумала:

— Нет, не устоять Королю перед такой красотой!

И побежала обратно в мастерскую — шить маскарадный наряд «Лунный луч».

Ночь напролёт, а потом день напролёт шила она тончайшее серебряное платье, и к вечеру, когда к дверям подъехала дворцовая карета, оно было готово. Как и накануне, Лотта надела новое платье, накинула сверху плащ и укатила. Как и накануне, молодой ливрейный лакей проводил её в приемную и велел подождать.

— Как вчера прошёл бал? — спросила Лотта.

— Король весь вечер танцевал с Солнечной герцогиней, — ответил Лакей. — Вряд ли графине так повезёт.

— А я в её удаче не сомневаюсь! — воскликнула Лотта и, распахнув чёрный плащ, вышла из него, точно сияющий месяц из полуночной тьмы.

— О, графиня! — сказал лакей и поцеловал ей руку. — Если вы потанцуете со мной, я стану счастливейшим человеком на свете!

— Напротив, Ваше Величество, это мне выпало счастье! — нежно улыбаясь, ответила Лотта, и они опять закружились в тесноте приёмной, а потом уселись и разговорились. Лотта рассказала, что ей девятнадцать с половиной лет, что матушка её горничная, отец сапожничает, а сама она — подмастерье у портнихи. Лакею оказалось двадцать пять лет, отец его работал переплётчином, а мать — прачкой. Сам же он служил лакеем у молодого Короля. И в субботу, после свадьбы, ему предстояло вернуться домой, в соседнее королевство. Эта новость повергла Лотту в глубокую печаль. Лакей спросил, отчего она погрустнела, а Лотта и сама толком не знала. И опять звонок зазвенел очень не вовремя — Лакей, взяв Лотту за руку, говорил ей, что она прекрасней Лунного луча.

• Предыдущая
• 57/98
• Следующая