Старик - Иванин Александр - Страница 40
- Предыдущая
- 40/113
- Следующая
– А кто же вас так отделал-то, бедолаги? – осведомился военный. Лица его не было видно из-под черной трикотажной маски.
– Жизнь нас так отделала, – мрачно сказал Блидевский.
Военному хватило одного-единственного взгляда в глаза адвоката, чтобы прекратить расспросы. В глаза Блидевскому смотреть было невозможно. Застывший взгляд, полный боли и отчаяния, обжигал и приводил в замешательство. Военный отошел с пути, пропуская их дальше.
На входе их уже никто не остановил. Один из бойцов в армейском камуфляже молча указал им рукой на низкое вытянутое здание с большими окнами и стенами, увешанными какими-то плакатами и рекламными щитами. На крыше здания пара мужиков в серых робах устанавливала некую непонятную конструкцию, наскоро сколоченную из разномастных брусков и досок. Дверь в здание была распахнута, а перед самим зданием ходили и стояли люди. Там были мужчины, женщины, старики, дети. Единственное, что их объединяло, – это растерянный и напуганный вид. У двери низкого здания их встретил военный и спросил:
– Новенькие?
– Да. Мы только что приехали.
– Укушенные, раненые, больные есть?
– Нет.
– А транспорт ваш где?
– Нас подвезли и здесь оставили.
За всех говорил Казарян.
– Понятно. Проходите к окнам с зелеными флажками, – сказал им военный.
Старик вошел в здание. Вдоль длинного помещения стояла наполовину стеклянная перегородка с окнами. Над окнами были воткнуты красные и зеленые флажки. За каждым окном сидели по две барышни, а по залу ходили четыре милиционера с маленькими автоматами. Вид у всех сотрудников в помещении был чрезмерно усталым.
Старик дождался, когда освободится одно из окон, и подошел к нему. Он улыбнулся и вежливо поздоровался. Женщина с исцарапанным лицом безразлично глянула на него и начала сразу задавать вопросы:
– Документы есть? Давайте сразу.
Вместо ответа старик протянул имевшийся у него паспорт. Исцарапанная барышня так же безразлично протянула паспорт своей коллеге.
– Год рождения?
– Одна тысяча девятьсот тридцать седьмой.
– У вас был прямой контакт с зомби? Вы получили от них повреждения?
– Контакт был два раза. Но повреждений не получил, – честно признался старик.
Женщина за стойкой впервые посмотрела на него уже с интересом.
– Хронические заболевания есть?
– Гипертония, суставы болят. Старостью болен.
Женщина хмыкнула.
– Диабет, почечная недостаточность, сердечные заболевания, онкология, астма, вирусные и прочие заболевания?
– Да вроде больше ничего.
– Где работали?
– Пенсионер я. Работал консьержем в доме.
– Профессия у вас есть?
– Слесарь-лекальщик я шестого разряда. Станочник и наладчик еще, тоже шестого разряда. Только удостоверений с собой нет.
– Родственники есть?
– Есть дочка с внуками и мужем, но они в Германии сейчас живут.
Старик почему-то не сказал о второй жене. Галя была жива и даже поздравляла его с Рождеством и днем рождения в этом году.
– Понятно. Еще родственники есть?
– Нет, – твердо сказал старик.
– Куда направляетесь?
– Не знаю, – пожал плечами старик.
– Понятно. Одежда, продукты, медикаменты? Нуждаетесь?
– Дочка, мне бы переодеться. На мне почти вся одежда мокрая…
– Понятно.
Женщина протянула ему в окно его паспорт и большой бумажный стикер белого цвета. На нем было написано черным маркером непонятное обозначение «СО-427».
– Приклейте на одежду и не теряйте. Ждите, когда вас вызовут. Людей эвакуируем отсюда группами в безопасные места. Как выйдите, через сто метров будет ангар с буквой «Б». Мы их теперь бараками называем. Разместитесь пока там. За вещами и продуктами идите в оранжевое здание. Медицинское обслуживание – палатка с красным крестом.
– Я все понял.
– Проходите, не задерживайте. Следующий.
Пока старик стоял перед стойкой, появилась большая группа людей в грязной рваной одежде. Некоторые из них были ранены. Помещение сразу наполнилось гулом человеческих голосов. Запахло гарью и чем-то тухлым.
Старик вышел на улицу. Блидевский и Тамик вышли значительно позже. На Блидевском был такой же белый стикер с номером, но буквы уже были – «ГО». На Тамике был голубой стикер с номером и надписью «ГО».
Тамика направили в барак с цифрой «3», но он за компанию пошел с ними в барак с буквой «Б». По дороге они заглянули в оранжевое здание. Это была точная копия здания, из которого они вышли. Только цвет фасада другой, и перегородки здесь были частично выломаны. Везде на полу лежали кучи с армейской одеждой, кирзовыми сапогами, бушлатами, шинелями старого образца и нижним армейским бельем. Немного в стороне лежала куча новой спортивной одежды и кроссовок. Старик не стал выпендриваться, а просто самостоятельно подобрал комплект военной формы и кирзовые сапоги. Единственное, что он взял из спортивной одежды, – это теплые носки с начесом. Переоделись они тут же. Из уцелевших перегородок и армейских одеял были сооружены ширмы, за которыми люди переодевались. Старик с большим удовольствием снял с себя грязную мокрую одежду и натянул чуть влажное исподнее и армейскую форму старого образца. Примерно в такой же форме пришел из армии его старший сын. Кирзачи пришлось менять. Сапоги оказались велики. Но сходил он не зря: ему дали в придачу армейскую ушанку и ватник его размера.
Вся компания вышла из оранжевого здания уже прибарахленной. Тамик был полностью одет в новую спортивную одежду. Просто не было военной формы такого большого размера. Блидевский, переодетый в гимнастерку и галифе времен Великой Отечественной, походил на штабного писаря. Но он умудрился раздобыть себе хорошую куртку военного образца. А на ногах у Блидевского вместо сапог были отличные туристические ботинки.
Барак, или ангар, с буквой «Б» они нашли практически сразу. В ангаре было холодно и сыро. Озноб сразу пробирал до костей. Людей в ангаре было много, но все преимущественно пожилого или совсем старого возраста, кроме стариков были инвалиды всех возрастов. Люди кучковались группками по несколько человек. Вели себя все по-разному. Большинство сидело, понурив головы и безучастно смотря вокруг, как будто перед казнью. Другие – наоборот, развили бурную деятельность. Кто-то беспрестанно ходил из угла в угол. Кто-то бесконечно рылся в сумках и авоськах. Группа из десятка стариков таскала и разбирала деревянные поддоны. Из разобранных поддонов теми же гвоздями, которые они вытащили при разборке, они сколачивали скамейки и топчаны. Самодельную грубую мебель расставляли тут же. Сидеть в бараке действительно было не на чем. Ангар оставался пустым, только у дальней стены и здесь, в центре, стояли стопами деревянные складские поддоны и спрессованный картон от упаковки и ящиков.
Старик с товарищами примостились на расположенный у стены недалеко от входа большой ящик с песком. Старик отдался своей усталости. Сразу заболело все, что только могло болеть. К тому же он стал засыпать. Сказывались напряжение и недосып последних дней. И он даже почти уснул, но его разбудил прокуренный молодой голос:
– Мужики, вам куда-нибудь надо?
– А куда вы едете, уважаемый? – донесся до старика голос Тамика.
– А куда скажете. На сколько грошей хватит.
Перед ним стоял щуплый молодой парень. Он весь был как на шарнирах. Похоже, все его тело ни на минуту не останавливалось. Он весь переливался как ртуть.
– Ну че, братаны, решайтесь.
– Некуда нам ехать, уважаемый.
– А с собой есть чего? Может, нужно чего-то? – Парень сделал последнюю попытку наладить с ними контакт.
– Спасибо, уважаемый, у нас ничего нет, и нам ничего не надо.
Парень недовольно дернулся и, кольнув их злобным взглядом, ушел.
– Шерстяные, – сказал адвокат, проводив парня глазами.
– Что? – переспросил у него армянин.
– Гоп-стоп. Грабить нас сейчас придут. Готовьте ваши денежки. Этот живчик прощупывать нас приходил.
Адвокат оказался прав. Не прошло и пяти минут, как возле них остановились уже трое. Впереди стоял среднего роста мужик с голубыми наглыми глазами. Справа и слева от него расположились два крепких парня с европейскими чертами лица, но со слегка раскосыми по-восточному глазами. Парни были близнецами. Притом настолько похожими, что различать их можно только по длине волос, точнее, по отсутствию оных у того, что стоял справа. Его голова была обрита налысо.
- Предыдущая
- 40/113
- Следующая
