Старик - Иванин Александр - Страница 76

• Предыдущая
• 76/113
• Следующая

Миша панически сжался. Нужно было срочно отвечать. Но сложить внятный ответ из вязких обрывков мыслей не получилось. Михаил было решил, что его песенка спета, но опять вмешался случай. Миша в очередной раз почувствовал себя баловнем судьбы.

Распахнулись двери, и вошел один из лейтенантов Морохина.

– Здравия желаю, – козырнул он. – Разрешите доложить. С нами прибыл командир артиллерийской части и замначальника эвакопункта. Они с вами, товарищ Нечаев, поговорить хотели.

Звать гостей не пришлось. Следом за лейтенантом вошли двое людей в офицерской полевке.

– Здравия желаю. Я подполковник Сидельников, и со мной майор Крючков. Дагестанцы у вас?

Ехали они очень долго. Придорожный указатель с надписью «поселок городского типа Прогресс» появился уже ближе к вечеру.

Автовокзал поселка находился на самой его окраине. Старик с ребятами вышел из вахтовки на широкий замусоренный перрон автовокзала.

Всех приехавших собрали в одном месте под обширным навесом, прикрывающим платформы от осоловелого вечернего солнца. Встретивший их вислоусый мужик поднялся на импровизированный помост из пары небольших четырехколесных тележек.

– Послушайте все меня внимательно. Транзитные есть? Есть кто дальше завтра или сегодня собирается ехать? – обратился он к приезжим.

Собравшаяся толпа заколыхалась, но никто не ответил.

– Так, значит, я считаю, что все решили остаться в Прогрессе. Те, кто решил осесть здесь, должны получить регистрационную карточку. Без карточки вас имеют право задержать до выяснения личности. Каждого из прибывших мы проверяем очень внимательно. Так что если у кого судимости есть, психические заболевания, хронические и заразные болезни, то сообщайте сразу. Были у нас неприятные инциденты с новичками, теперь ко всем относимся осторожно. Помочь стараемся всем, так что не нужно бояться правду говорить. Понятно?

Толпа понимающе загудела.

– Дальше. После получения карточки мы всех новеньких селим в гостевом доме. Там установлен карантин – первые сутки строгий, но после осмотра докторами вы можете гулять свободно. В гостевом доме держим неделю. За это время вы должны сами определиться и найти себе место для жительства и дело по душе. Места для жительства у нас есть, но все лучшее уже разобрали. Прошу отнестись с пониманием. С делом по душе посложнее. Не можем мы всем работу дать. В гостевом доме вас будут кормить два раза в день. Конечно, не санаторий, но помереть с голоду не дадим. После недели в гостевом доме вы предоставлены сами себе. В поселке работает биржа. Там вам постараются помочь, но есть еще и вольные рекрутеры, которые ищут людей для других общин, анклавов и поселков. Но с ними осторожнее. Могут затащить в такое место, что помереть, наверное, было бы лучше. Есть несколько рекрутеров, с которыми можно иметь дело. На бирже вам все объяснят. Сразу предупреждаю, что тунеядцев мы не терпим: если кто-то пристроиться не смог, с каждым случаем разбираемся отдельно. Были варианты, что людей выгоняли из Прогресса. Просить милостыню на улице нельзя. За пьянки, драки, дебоши и воровство наказываем. За убийства, работорговлю и разбой – сразу смерть. За наркотики – смерть. Порядок обеспечивают урядники и городская охрана. Со всеми правилами можете ознакомиться в гостевом доме. У нас действует российское законодательство, за тем исключением, что в более суровом и упрощенном варианте. Власть у нас тут местная. Есть избранный глава поселка, он и его помощники располагаются в управе – это здание с российским флагом. Притеснение по национальности, вероисповеданию, полу, возрасту, цвету кожи и сексуальной ориентации запрещены. Всем все понятно?

Толпа опять одобрительно загудела. Послышались выкрики о том, что все всё поняли.

– Значит, так. Теперь проходим в здание вокзала, там вам выдадут карточки и всех перепишут. Потом проводим вас в гостевой дом. Он вон там, на пригорке, возле самого вокзала. И еще. Там вам дадут сухой паек на сегодня. В гостевом доме есть кипяток и посуда. Утром вас покормят уже нормально.

Здание автовокзала было построено в лучших традициях начала восьмидесятых годов – с громадными витражными окнами, больше половины из которых сейчас были забиты обычной фанерой, а в остальных рамах бликовало на вечернем солнце мутное и грязное стекло.

В здании было неожиданно прохладно и сыро. Теплые солнечные лучи должны были прогреть здание с большими окнами как теплицу, но холодный бетон ненасытно поглощал тепло, не оставляя окружающему воздуху ни одного лишнего градуса.

Старик с внуками и внучкой расположился вместе со всеми прибывшими в зале ожидания на старых облупленных скамейках. Места всем не хватило, и примерно четверть из прибывших просто стояла.

Ефимыч с интересом разглядывал в окно раскинувшуюся перед автовокзалом рыночную площадь с лотками, павильонами и лабазами. Несмотря на вечернее время, там шла бойкая торговля, люди ходили стайками и поодиночке. Почти все были с оружием. Периодически из суетливой толпы появлялись люди в одинаковой черной форме, бронежилетах и шлемах. Наверное, это были охранники или урядники. Перед зданием проезжали машины и автобусы.

Старика порадовала эта суетливая и одновременно деловитая мирная жизнь. Хотелось верить, что им тут тоже найдется место.

Он решил подождать и не становиться в очередь, а дождаться, когда рассосется народ. Ждать пришлось больше часа. Мальчишки за это время успели и на базар сбегать, и едой где-то разжиться. Валерка тоже участвовал в вылазках. Несмотря на то что еще не совсем выздоровел, он вполне нормально перенес дорогу. Зоя все время сидела с дедушкой, прижавшись к его плечу.

Дождавшись, когда перед конторским столом осталось не больше пяти человек, старик, крякнув, поднялся и пристроился в конец маленькой очереди.

За столом сидели тот самый вислоусый мужик и лысый человек в возрасте, по всей видимости, военный. Он был в форме, но без знаков различия. Еще к делу была пристроена пара женщин за компьютерами. Периодически возле них появлялись люди в черной форме и с оружием.

Старика расспросили, откуда он прибыл, с кем прибыл и куда собирается. Его ответы забивали в компьютеры.

Неожиданно молчавший до этого лысый обратился к старику:

– Дедушка, вам нужно за внуками внимательно присматривать. Опасно тут у нас. Людей воруют. И прежде всего – детей.

– Так как же это? – встрепенулся было старик, заволновавшись.

– Да, дедушка. Теперь у нас так. Боремся мы с этим, но извести пока не можем. Мы буквально вчера пару работорговцев повесили, но другие-то не перевелись еще, и менее опасными они для вас не стали.

Расхрабрившись, старик закинул свой главный вопрос:

– Я здесь полковника Болотина ищу. Меня к нему врач Илья Александрович отправил.

Лысый удивленно поднял брови:

– Ну я полковник Болотин. А чего вы хотели?

– У меня для вас письмо есть от Ильи Александровича.

Старик протянул через стол серую папку с размочаленными в бахрому завязками. Лысый человек вытащил из папки обычный лист бумаги с неопрятно набросанными синими строками. Пока Болотин внимательно читал врачебную писанину, все молча смотрели на него, пытаясь понять по его виду содержание письма. Но на лице лысого двигались только сосредоточенные глаза, бегущие взглядом по исписанному листу.

Похоже, он перечитал письмо несколько раз. Его брови нахмурились, и он наконец положил лист бумаги на стол.

Старик постеснялся читать письмо и не знал его содержания.

– Я все вижу и все понимаю, но даже ума не приложу – куда вас пристроить. Есть, конечно, детский дом, но сейчас мы детей по семьям раздаем, тем, кто проникся. Стариков тоже стараемся в семьи пристроить, но не разлучать вас и пристроить всех сразу и в одно место… Ну, это я не знаю. Посмотрю, конечно. Были бы вы помоложе, дедушка, пристроили бы вас куда-нибудь, специальности новой обучили. Рабочие руки у нас нужны. У вас есть специальность? По документам вы охранником работали.

• Предыдущая
• 76/113
• Следующая