Современные методы управления погодой - Пастернак Евгения Борисовна - Страница 15
- Предыдущая
- 15/37
- Следующая
Наташка писала, что специально пересказывает этот бред близко к тексту, чтобы я знала, что ей приходится из-за меня выслушивать. Писала, что надеется, что у меня хватит мозгов за границу не уехать. А если станет тоскливо (хотя Сергей этого и не стоит), то приезжай ко мне, я что-нибудь придумаю. В крайнем случае, Слава о тебе регулярно спрашивает.
Прочитав, что Наташка «что-нибудь» придумает, я вздрогнула. С тех пор как она с компанией «подружила» нас с Сергеем, я в ее способности свято верю. Но повторить пока, пожалуй, не хочу…
Пока я писала подруге ответ, где излагала факты и только факты, по возможности без эмоций, пока пыталась успокоиться после этого письма, уже почти рассвело. А мне совершенно неожиданно захотелось спать.
Я рухнула на постель и подумала только, что если я просплю, то так ему и надо, на такси доедет.
Катя встретила меня у машины. Она была, пожалуй, немного бледна. Или это загар начал сходить? И еще она была спокойна. Даже слишком спокойна. Я попытался развеселить ее сопоставлением нашего скандала и природных катастроф. Катя вежливо улыбнулась.
К дому мы подъезжали в напряженном молчании. Наверное, Кошка почувствовала это и начала расспрашивать меня о новой работе. Я с радостью подхватил тему. В квартиру мы вошли почти оттаявшими. По крайней мере я.
Тут выяснилось, что и Катина дочка держится от меня на дистанции. Отвыкла, что ли? Да нет, в прошлый раз она меня вообще впервые увидела, и ничего, сразу на шее повисла. Неужели мамочка ее науськивала против меня? Свинство какое!
Зато я оценил преимущества невнезапного приезда: как только душ был завершен, на столе обнаружился симпатичный завтрак. И вообще, после принятия пищи ситуация показалась мне даже приятной. Хозяйка, правда, больше помалкивала, но недружелюбия не проявляла. И вообще вела себя как образцовая жена: молчала, кивала, улыбалась, радовалась за меня. Ребенок немного дичился и прятался у себя в комнате – наверное, заболел. Очень тактичный ребенок.
В конце концов мы решили выехать на природу. Думаю, Катя захотела попрощаться по-человечески. Плотный домашний завтрак, нежная женщина, лоно, извините, природы – что еще нужно мужчине, чтобы проститься с родиной в мажорном ключе?
Правда, поехали мы не совсем на лоно, а в парк. Наверное, из-за приболевшей Машки. Та была какая-то вялая, даже мороженого не захотела. И все равно день был милым, семейным и теплым.
И тут разразилась гроза.
Наверное, я слишком передергалась до встречи…
В смысле, я столько раз представляла себе, как я увижу Сергея и у меня колени подогнутся, а из глаз польются слезы, что, когда его увидела, испытала жестокое разочарование – я ничего не почувствовала.
Оказывается, нужно сосредоточиться на бытовухе.
Доехать до дома. Доехали. Без приключений. И машина завелась, и мы никуда не врезались.
Приготовить завтрак. Приготовила. Замечательное занятие. Руки заняты, работа тупая, механическая.
Съесть завтрак. Еще проще. Рот занят, в это время можно не разговаривать.
Э-э-э…
Что делать дальше, я не знала, но к этому моменту уже было понятно, что Сергей приехал доказать себе, что он все делает правильно. Что чувствую я, его совершенно не волнует. Он не будет выяснять, почему у меня красные глаза, его это не беспокоит. Мои переживания совершенно не вписываются в картину мира, которую он себе нарисовал.
В этой картине есть только Он. Он переживает, Он беспокоится за себя любимого, Он думает, Он боится.
Ни я, ни Машка, да и все остальные люди совершенно не принимались в расчет. Все мы были немыми статистами, которым надлежало молча внимать и восхищаться мужественностью принятого решения.
Я внимала.
Машка отказалась. Она с самого начата почуяла неладное. После того как Дима от нас ушел, она вообще очень настороженно относится к людям. Предпочитает послать подальше до того, как бросят ее. Честно говоря, меня это и раньше очень беспокоило. Она милая, добрая девочка, но, кроме меня, никого не любит по-настоящему.
Представляете, у нее во дворе была подружка Света. Они дружили, как умеют дружить девочки шести лет, – неразлейвода. Каждую свободную минутку вместе. И однажды Свете какая-то вожжа под хвост попала, она во дворе познакомилась еще с одной девочкой, а когда Машка вышла, сказала, что не будет с ней дружить, а будет дружить с этой девочкой. Машка пожала плечами, сказала: «Как хочешь» – и ушла. Пришла домой вся белая, глаза как блюдца, а не плачет. Сидит молча.
Света за ней прибежала через пять минут, закричала, что она пошутила, что это ее та девочка подговорила, пошли, мол, играть. А Машка ей говорит: «Нет. Сказала – не дружишь, значит – не дружишь. Все. До свидания». Представляете заявочки! Шесть лет ребенку!
Света за ней неделю потом бегала, просила, плакала. Еле-еле все вместе уговорили. Честно говоря, у меня самой слезы на глаза наворачиваются, как этот ужас вспомню. И какое облегчение было, когда Машка наконец разрыдалась и закричала: «Как она могла! Я же ее подруга, а она мне говорит, не дружу».
Короче, мы их помирили, но дружить, как раньше, они так и не стали. Играют вместе во дворе, но не более того…
Вот такой у меня ребенок. И сейчас она сразу сообразила, что дядя Сергей ее бросает. Я сразу узнала эти глаза – блюдца без слез. И поведение – вежливо поздоровалась и ушла в свою комнату.
Сергей, конечно, ничего не заметил. Где уж там! Для этого же нужно на секунду от себя отвлечься! А этого мы не можем, мы соловьем заливаемся!
Пару раз я пыталась его сбить. Например, поинтересовалась, как отреагировала на его отъезд мама.
– Обрадовалась! – сообщил Сергей. – Конечно, обрадовалась, а чего тут не радоваться, сама понимаешь, такие перспективы…
Завелся… Если он еще хоть раз расскажет про перспективы! Так, спокойно, спокойно, пусть вещает. Так проще.
Я представила себе состояние родителей Сергея. Ни братьев, ни сестер у него нет. То есть они на старости лет остаются в гордом одиночестве. Тешить себя иллюзиями, что он вернется, глупо: оттуда не возвращаются. Если он когда и женится, то внуки их будут жить в другой стране. Что можно чувствовать в такой ситуации? Безусловно, только радость…
Господи, какой день бесконечный! Всего два часа, а я уже выжата как лимон!
– Поехали лучше свежим воздухом подышим! – У меня началась клаустрофобия.
– Поехали. – Сергей не ожидал, но согласился.
Погода была странная. Такое впечатление, что она накапливала силу. Или никак не могла решить, плохая она или хорошая. Низкие тучи, но тепло, местами даже парит, как перед грозой.
Мы гуляли по парку, и по крайней мере Машка слегка ожила. Бегала вокруг, каталась на качелях-каруселях. Только если Сергей к ней обращался, вежливо улыбалась. У меня от этой улыбки просто все внутри переворачивалось.
– Нет, спасибо, мороженое я не буду.
– Спасибо. Я не хочу воздушный шарик.
Больше всего на свете мне хотелось обнять ее, сказать, что она самая лучшая на свете. А если этот дурак дядя Сергей уезжает, то это он теряет нас, а не мы его. Мы переживем, а у него в жизни больше никогда нас не будет!
Внезапно я поняла, что не могу больше сдерживаться. Ярость накатила внезапно, и я даже не знаю, что бы я Сергею наговорила, но тут в небе всполохнуло. А потом сразу громыхнуло, даже не громыхнуло, а шандарахнуло, и по парку пронесся вопль ужаса. Молния ударила где-то совсем рядом, мы бегом помчались к машине.
Гроза бушевала такая, что о том, чтобы куда-то ехать, не могло быть и речи. Мы сидели в машине, мы с Машей сзади, я ее обнимала и качала на ручках – ее здорово напугала та первая молния, Сергей впереди, причем довольно надутый: уже целых десять минут я совершенно не обращала на него внимания.
Еще минут через двадцать дождь стал редеть.
– Значит, так, – сообщила я, – в связи с неблагоприятными погодными условиями мы сейчас отвезем тебя на вокзал, а сами потихоньку поедем домой. В темноте по такой погоде я точно никуда не доеду.
- Предыдущая
- 15/37
- Следующая
