Демонический барон - Патни Мэри Джо - Страница 37

• Предыдущая
• 37/48
• Следующая

— Чудесно, моя милая! Это Ричард Далтон отослал твои произведения в Лондон?

— Да. И хорошо, что он не спросил у меня позволения. Я бы не решилась на этот шаг. А теперь мне очень приятно, что совсем посторонний человек одобрил мое сочинение.

— А ты думала, что мы с синьором Ферранте лукавили, расхваливая твою музыку? Это ведь смертный грех! — улыбнулась Джессика.

— Я не считала, что вы обманываете меня, — засмеялась Каролина. — Но не исключала, что вы мне льстите. Я полагала, что пишу неплохо, но только как дилетант. Поэтому меня удивило, что мои произведения приравнены к сочинениям известных европейских композиторов.

— Ты всегда серьезно относилась к музыке, — заметила Джессика.

— Это еще не означает, что я хорошая сочинительница. За последнее время столько всего случилось! Я уже не такая, как три месяца назад, — Ты стала лучше или хуже?

— По-моему, лучше, чем раньше. — Каролина откинулась на подушки. — Значительно мудрее, опытнее и старше.

— Ах, если бы я была такой в твои годы! — усмехнулась Джессика.

— Полагаешь, это самонадеянное заявление? — спросила девушка. — Однако разве то, что я не вылетела из гостиной во время допроса леди Эджвер, не свидетельствует о моей зрелости?

— Если так рассуждать, то я наделена силой Геркулеса и опытом столетней старухи, — возразила Джессика.

Каролина села на кровати и с сочувствием посмотрела на тетушку — Ты вела себя мужественно и не дрогнула перед натиском дракона!

— Теперь, зная, что она не презирает меня, я уже не нахожу ее такой ужасной, — вздохнула Джессика. — Но меня удручает предсказанное мне будущее. Неужели в старости я тоже стану каргой?

— Нет, — покачала головой Каролина, — у тебя доброе сердце, хотя ты и умеешь настоять на своем, если надо. Леди Эджвер совсем не такая.

— Тебе пора привыкать думать о ней как о тетушке Гонории, — наставительно напомнила Джессика.

— Упаси Бог! — воскликнула Каролина и, упав на кровать, накрыла голову подушкой.

Джессика погладила ее по спине и ободряюще сказала:

— Хорошего не бывает без плохого. Став леди Рэдфорд, ты обретешь больше, чем потеряешь.

— Постараюсь усвоить, — серьезно ответила племянница. — Хотя это и нелегко.

Ричард вернулся из Лондона в воскресенье, поздней ночью. После изнурительной поездки нога его сильно разболелась. Выпив бокал бренди, он вскоре уснул. Проснувшись утром свежим и бодрым, капитан спросил себя, не оттого ли это, что здесь он ощущает себя дома. Однако ответить на этот вопрос все еще не мог.

В Лондоне отставной капитан не только заключил с издательством договор о публикации произведений Каролины, но и обсудил с Челмсфордом свои дела. Ричард склонялся к тому, чтобы уступить титул и большую часть имения Уоргрейв Реджинальду Давенпорту в обмен на небольшой дом с участком земли и сумму наличных денег, достаточную для того, чтобы привести свое хозяйство в порядок и безбедно существовать. Он предполагал, что кузена это вполне устроит.

Однако капитан был ошарашен, узнав, что Реджинальд живет на пособие от имения, хотя не общался с графом на протяжении многих лет. «Нет, — подумал Ричард, — что ни говори, английские аристократы — особые люди, а я сделан из другого теста. Куда мне понять их причуды!"

Плотно позавтракав, он отправился верхом в деревенскую церковь. В полутемном храме Ричард не сразу понял, откуда доносятся тихие сдавленные рыдания. Когда глаза капитана привыкли к тусклому свету, он огляделся и заметил слева от себя вход в предел Богоматери. Оттуда и слышались всхлипывания и бормотание. Решив выяснить, что происходит, Ричард направился туда.

Леди Хелен Чандлер, жена викария, оглянулась, услышав его шаги, и выпрямилась. По ее впалым щекам текли слезы. Капитан протянул ей платок. Она промокнула слезы и, успокоившись, промолвила:

— Сегодня моей дочери исполнилось бы пятьдесят. Я не видела ее тридцать лет, но вот уже три года чувствую, что бедняжки больше нет на белом свете.

У Ричарда стиснуло сердце.

— Она вышла замуж и покинула Англию?

— Вы угадали. Но вся беда в том, что ее вынудили бежать из дома. В этом есть и моя вина. Много лет я надеялась увидеться с ней и вымолить прощение. Сердце говорило мне, что у дочери все хорошо, и я была спокойна. Но три года назад я перестала ощущать ее присутствие и поняла, что она никогда не вернется.

Ричард молчал, пронзенный невероятной догадкой. Но леди Хелен и не нуждалась в словах утешения, а лишь хотела излить душу.

— Моей дочери, чудесной юной девочке, исполнилось девятнадцать, когда закадычный дружок моего первого мужа пожелал жениться на ней. Мы не возражали, но Мэри и слышать об этом не желала. Она была влюблена в молодого человека, вместе с которым выросла. Он отличался весьма необузданным нравом, должна сказать. — Леди Хелен поморщилась, проглотила ком и продолжала:

— Забавно, но я отдавала предпочтение лорду Барфорду, поскольку сама вышла за мужчину, которого любила с детства, и брак оказался неудачным. Если бы не сын и дочь, я бросила бы Рэндалла, не побоявшись скандала. — Она судорожно вздохнула. — Мэри рыдала, умоляя пощадить ее, но я считала, что ей лучше выйти за обеспеченного зрелого джентльмена, способного позаботиться о ней. Возлюбленный Мэри, Джулиус, был лишь на год старше ее и не имел ни титула, ни состояния. Поэтому я вынудила дочь, правда, из лучших побуждений, заключить помолвку с ненавистным ей человеком. Время показало, что я совершила ошибку. Будь мне известно то, что узнала о лорде Барфорде позже, я бы не заставила Мэри пойти на этот шаг. Но мужчины — хитрые создания, они умеют скрывать от женщин свои пороки и злые помыслы. Позже выяснилось, что Барфорд — закоренелый негодяй: он довел свою первую жену до того, что она повесилась. И этому злодею я хотела доверить свою доченьку!

Старуха всплеснула руками и сокрушенно покачала головой. Ричарда вдруг охватил озноб; ему показалось, что в приделе стало холодно и темно. Впервые слушая подлинную историю бегства своих родителей из Англии, он молил Бога дать ему сил дослушать ее до конца. Понимая, что нужно приободрить старушку, капитан тихо сказал:

— Но вы желали ей только добра!

— Одних добрых намерений мало! — нахмурилась леди Хелен. — Я всегда так считала и пыталась сама устроить жизнь дочери. Закончилось это трагедией. И мне никогда не искупить свою вину.

— Но разве ваш муж не заставил бы дочь подчиниться его воле? Не принудил бы ее выйти за своего приятеля и без вашего содействия?

— Нет, — покачала головой леди Хелен, — как дочь графа, я имела огромное влияние и состояние. Воспротивься я этому браку, супругу пришлось бы подчиниться. Мой сын Роберт поддерживал сестру. Он был другом Джулиуса. Но я не послушала ни его, ни Мэри. Более того, я предупредила мужа, что она может сбежать с возлюбленным… — Помолчав, леди Хелен продолжала:

— Незадолго до дня свадьбы мы переехали в лондонскую квартиру. Как-то раз мой муженек и Барфорд напились, и муж поделился с дружком опасением, что Мэри может сбежать до бракосочетания. Тогда Барфорд заявил, что должен поскорее овладеть ею. Он утверждал, что ничего страшного в этом нет, поскольку они помолвлены. Зато это наверняка предотвратит побег невесты с другим. Какой же дурак женится на девушке, потерявшей невинность? — В глазах леди Хелен сверкнула ярость. — И вот папаша Мэри, которому самим Богом ведено было защищать дочь, согласился присутствовать при ее позоре. Я спала в другом конце коридора и ничего не слышала. Но бедняжка так кричала, когда ее насиловали, что проснулись слуги, жившие в мансарде. Едва злодей свершил свое черное дело, Мэри убежала из дому, босая и истерзанная, в одной ночной сорочке. Дом, где снимал квартиру Джулиус, находился в двух кварталах от нашего, и по дороге с бедняжкой ничего не произошло. В ту ночь мой сын Роберт был у Джулиуса Давенпорта. От него я и узнала, что произошло дальше. Мэри разбудила молодых людей криком и стуком в дверь, а когда Джулиус впустил ее, она выложила ему с порога всю историю. Тут прибежали Барфорд и отец Мэри и попытались увести девушку к нам домой. Однако им это не удалось. Джулиус стал драться с Барфордом прямо на улице, при свете факелов. Они сражались на шпагах. Барфорд считался одним из лучших дуэлянтов в Англии, но его молодой соперник оказался искуснее и проворнее. Он мог бы прикончить негодяя сразу, но кромсал Барфорда до тех пор, пока тот не истек кровью. Ни Роберт, ни мой муж не посмели вмешаться. Пронзив Барфорду сердце, Джулиус обернулся к моему мужу и сказал, что пощадит его лишь потому, что не хочет причинять Мэри дополнительные страдания. Утром Джулиус и моя дочь пришли ко мне и все рассказали… А когда они покинули Англию, мы с Робертом тоже ушли из дома. Через несколько месяцев Джулиус прислал мне письмо, сообщив, что они с Мэри поженились и она чувствует себя хорошо, но в Англию они уже не вернутся. Однако я купила дом неподалеку от Уоргрейва, в надежде, что когда-нибудь все же увижу их. Отец Джулиуса, граф Уоргрейв, отрекся от сына. Историю замяли, но поползли грязные слухи…

• Предыдущая
• 37/48
• Следующая