Пропавшие среди живых (сборник) - Высоцкий Сергей Александрович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/69
• Следующая

— Вы из милиции?

— Из милиции, из милиции, — нетерпеливо проговорил Белозеров, постукивая ботинком о ботинок. — Скоро полетим?

Мужчина улыбнулся!

— Сейчас и полетим. Мотор, как видите, уже запущен. — Он протянул руку: — Разрешите представиться. Главный инженер землеустроительной экспедиции Спиридонов Иван Степанович.

Лицо у Спиридонова, широкоскулое, с редкими волосинками на подбородке, было покрыто красноватым деревенским загаром. А его глаза-щелочки из-под сильно прищуренных век смотрели с такой веселой хитрецой, что Корнилову вдруг захотелось подмигнуть инженеру.

— Погоня? — спросил Спиридонов, когда они пошли к самолету. И, не дождавшись ответа, спросил снова: — А зачем съемочная аппаратура?

— Нам следы сфотографировать нужно, — ответил Корнилов. — Следы на снегу.

— Где снег, там и след, — многозначительно усмехнулся Спиридонов. — Аппаратура у нас, правда, для других целей… Но попробуем.

— Товарищ Спиридонов, а поляризационный фильтр у вас есть?

— А как же, найдется.

— А снимать вы будете? — с сомнением спросил Белозеров.

— Мы будем снимать, — спокойно ответил Спиридонов. — Какие еще вопросы? — И опять так хитро сощурился, что Корнилов чуть не рассмеялся.

— Далеко лететь-то? — поинтересовался главный инженер. Он шел не торопясь, то и дело оглядываясь то на Корнилова, то на Белозерова, будто хотел их получше рассмотреть и запомнить.

— Да недалеко. На Мшинскую. Только поскорей, поскорей. Какие, к лешему, в потемках следы, если промешкаем?

— И-и, на Мшинскую! — разочарованно протянул Спиридонов. — Я думал, куда подальше.

В салоне самолета молоденький механик что-то оживленно обсуждал с пилотом, тоже молодым, с небольшой черной бородкой и усами.

— Ераксин, все готово? — крикнул Спиридонов.

— Все в ажуре, — механик поднял ладонь. — Ладно, Игорь, вернешься, обсудим, — сказал он пилоту и, с интересом оглядев пассажиров, важно прошествовал к дверям.

— На Мшинскую, борода! — крикнул Спиридонов пилоту. — Там съемку делать будем.

Белозеров достал из кармана помятую карту и стал было раскладывать, но пилот вытащил из планшета свою, большую. Сунул ему карандаш, спросил:

— Найдете?

— Найду! — буркнул тот и, отыскав Владычкино, обвел на карте небольшой кружок.

Через несколько минут самолет резко дернулся, помчался по полю, жестко подскочив на ухабах, оторвался от земли и, слегка покачиваясь, пошел над домами. Корнилов с интересом смотрел в иллюминатор. Тень от самолета все время бежала впереди, словно лоцман, указывающий путь.

— Нам лету минут десять, — сказал Спиридонов, чего-то подкручивая в своей аппаратуре. — Вы места-то хорошо знаете?

— Знаем места, — весело ответил Белозеров, тоже прилипший к иллюминатору. И вдруг пропел красивым, сочным баритоном:

— Вы, капитан, на гитаре, часом, не играете? — спросил Корнилов.

— Играю, — добродушно ответил Белозеров. — Я, товарищ подполковник, играю и пою. В День милиции в концертах выступаю.

Спиридонов кончил копаться в приборах и пересел поближе к Корнилову. Разговор на отвлеченную тему, видать, не устраивал главного инженера, и он, поблескивая своими хитрющими глазами и сощурившись, спросил:

— Чьи следы снимать-то будем? — И, не дожидаясь ответа, добавил: — Это я к тому, что аппаратуру приготовить надо. Сейчас ведь прилетим.

Корнилов объяснил ему и снова уткнулся в иллюминатор.

Они летели совсем низко. Слева черной линией прорезала лес железная дорога. Было видно, как притормаживала у желтого станционного домика электричка. Чуть поодаль от станции стояла небольшая деревенька. Из труб подымался дым, отбрасывая длинные тени. Деревня исчезла позади, и вдруг из зарослей выскочили три лося. Самолет промчался над ними, лоси сразу остановились. Один из них лег.

— Вон озеро Вялье! — крикнул Спиридонов и показал рукой направо.

Огромное, вытянутое на много километров, заснеженное поле, отороченное сосновым мелколесьем, расстилалось внизу. В одном месте, самом узком, на льду темнело несколько черных точек. Корнилов не сразу сообразил, что это рыбаки.

— Велика Федора, да дура, — проворчал Спиридонов. — Вот только там, где рыбаки, и глыбко. А болота вокруг… — Он хотел сказать еще что-то нелестное об озере, но в это время Белозеров, оторвавшись от иллюминатора, крикнул:

— Владычкино! Давайте снижаться.

Самолет низко-низко пронесся над деревней. Корнилов разглядел дом, в котором брали Санпана. Он стоял чуть на отлете. Описывая большой полукруг от деревни, шла полем дорога и скрывалась в густом еловом лесу. И тропинка, ведущая на станцию, была видна. Теперь сразу стало понятно, почему деревенские упрямо торили в снегу эту тропинку, а не ходили по дороге, — тропинка была намного короче. Корнилов вдруг подумал о том, что хорошо бы найти такую точку, такую гору, с которой тебе было бы видно, как идти в жизни самым коротким, самым правильным путем…

Вот здесь, где тропинка ныряла в лес, и был убит позавчера лыжник. Какая-то женщина, закутанная в черный платок, шла по тропинке в сторону деревни.

— Ну, что снимать-то? — нетерпеливо спросил Спиридонов.

— Сделаем еще круг, зайдем против солнца, — попросил Корнилов. Он вошел в кабину пилота и, стоя за его спиной, внимательно вглядывался в заснеженные поля. — Пройдем правее этой тропинки. Видите? Вот идет от деревни.

Пилот кивнул головой.

Самолет сделал крутой вираж и полетел, чуть не задевая за маковки елок, снова к тому месту, где тропинка выныривала из лесу.

— Начинайте съемку! — крикнул Игорь Васильевич, обернувшись к Спиридонову. Инженер кивнул.

В том месте, где нашли убитого лыжника, весь снег был истоптан, словно там танцы устраивали. Были заметны и стежки следов на расстоянии метров двухсот — двухсот пятидесяти от тропы. Следы эти описывали огромную дугу и возвращались к месту происшествия. Корнилов догадался, что это прошли они с участковым. Ничего они тогда не заметили, только свежий пушистый снег… И вдруг рядом с этой стежкой Корнилов увидел лыжню. Нет, он не увидел ее, а скорее угадал, что эта легкая голубоватая полоска, похожая скорее на тень от проводов, и есть припорошенная свежим снегом лыжня.

— Капитан! — крикнул Игорь Васильевич, призывно махнув рукой. Белозеров стал рядом с ним. Впился глазами в снежное поле.

— Видите?

— Вижу. А вот на горке натоптано. И след обрывается. Удобное место!

Корнилов проследил за ниткой лыжни. Она и впрямь обрывалась на горке, среди кустов. Здесь лыжник, наверное, стоял долго, а может быть, и лежал…

Но все это они видели лишь считанные секунды, самолет пронесся над горкой, и вот уже мелькнула внизу деревня.

— Еще кружок! — попросил Корнилов. «Вот оно, — заволновался он, — человек пришел на горку и там остановился. Там, может быть, лежал, ожидая, когда из леса выйдет по тропинке лыжник. Из винтовки достать — плевое дело…»

Теперь уже пилот вывел машину прямо на Орелью Гриву. Лыжня уходила с горки в кусты, потерялась там, но потом появилась вновь, пересекая большую поляну. И снова пропала в густом лесу. Игорь Васильевич огорченно чертыхнулся, но снова увидел лыжню в редколесье, Белозеров вдруг подтолкнул его легонько в бок и сказал пилоту:

— К домику!

Впереди, на большой поляне, стоял бревенчатый дом. Вид у него был нежилой. Может быть, из-за того, что не вился дым из трубы? Но от дома вела тропинка, убегала сквозь лес в сторону деревни.

— Кордон Замостье, — крикнул пилот.

Это был дом лесника Зотова. Лес стал пореже, и Корнилов увидел припорошенную лыжню, а рядом с нею еще одну, совсем свежую. Поляну перед домом пересек еще один, новый след.

— Н-да, — разочарованно проворчал Белозеров. — Следов-то здесь хватает.

— А ты что ж, думал, лесник в лес не ходит? — спросил Корнилов. — Но главное-то мы узнали — след с Орельей Гривы идет по направлению к дому лесника. Заметил? А остальные следы свежие. Сегодняшние. Неужели не отличишь?

• Предыдущая
• 9/69
• Следующая