Обретенное счастье - Патни Мэри Джо - Страница 23

• Предыдущая
• 23/80
• Следующая

Алекс судорожно ухватилась за покрывало, стараясь сдержать рыдания, рвущиеся наружу. Это был заключительный аккорд пережитого унижения. Как назло, Гэвин оказался нежным, чувственным любовником, что только ухудшило положение. Над ней надругались, а она вовсе не ощущала ненависти к мужчине, который сделал это.

Когда Гэвин пошевелился на постели, она открыла глаза и заставила себя сесть. На какое-то мгновение их взгляды встретились, и она, покраснев, отвернулась. Он выглядел так, словно все еще не верил в то, что это случилось. Горько вздохнув, она подумала, что теперь они связаны общим унижением, которое никто из них не сможет забыть.

– Я думаю, вам стоит расстаться с вашей богиней, капитан, – ехидно процедил султан. – На что она вам теперь? Смотрите, а то как бы вам не пришлось уплыть с Мадуры калекой.

Алекс наблюдала, как двое мужчин сцепились взглядами. Они были словно две стороны одной монеты: один светловолосый, другой брюнет, один подчеркнуто спокойный, другой злорадствующий. Султану доставляло удовольствие дразнить Гэвина, потому что страх Алекс его раздражал, как надоедливый писк москита.

Гэвина ей не за что было ненавидеть, но Хасана она убила бы голыми руками, если бы владела приемами восточного единоборства. Наверное, такая же ненависть переполняла ее отца и отчима, когда они сражались против французов. Нет, ее отчим говорил о противнике с уважением. Что касается султана, то его можно было только презирать. Пользуясь своей властью, он не задумываясь оскорблял других, для него это было так же естественно, как дышать. У Алекс к нему был свой личный счет.

Она видела – Гэвина переполняют эмоции, и боялась, как бы он не сорвался. Но, слава Богу, он держал себя в руках. Не стоило обращать свой гнев на правителя, который мог бы подвергнуть их наказанию не сходя с места, если бы захотел.

– Итак, все ваши требования выполнены, ваше величество… – Гэвин шагнул к слуге и взял из его рук связку ключей. Сдвинув брови, Алекс не могла дождаться, когда же он освободит ее от ненавистных оков.

Он снял цепи и со злостью швырнул их в арку, которая вела на террасу. Блеснув на солнце, они перелетели через перила и упали на землю с нежным перезвоном. Алекс потерла ободранные запястья, не веря, что наконец свободна.

Гэвин повернулся к султану:

– Это было… занимательно, ваше величество. Я желаю вам найти достойного человека, способного отстаивать ваши интересы на Западе.

– Я уже нашел его, – сухо произнес султан, – но, к сожалению, вы не согласились.

– Человек, поступающий вопреки своей воле, никогда не станет надежным партнером, – сдержанно парировал Гэвин. – Но один совет: когда вы вернетесь к своему списку возможных кандидатов на эту должность, избегайте англичанина по имени Бартон Пирс. Он недостойный человек. Голландец Вандервельд намного надежнее. Но есть и другие…

Султан, прищурившись, взглянул Гэвину в глаза.

– Я могу доверять вам, капитан? Мне кажется, вы не испытываете ко мне симпатии в данный момент.

– Зря вы так думаете, ваше величество. Поверьте, я не желаю зла ни вам, ни Мадуре. Пирс – тот человек, который будет вам вредить. – Гэвин склонил голову. – С вашего разрешения, мы не будем откладывать наш отъезд.

Алекс поднялась, мечтая только об одном – покинуть ненавистный остров как можно скорее. Но Хасан протестующе поднял руку.

– Я бы хотел дать ужин в вашу честь.

– По правде сказать, сейчас это для меня крайне нежелательно. – Гэвин улыбнулся, и эта улыбка весьма напоминала ехидную улыбку султана. – У меня нет сил и дальше пользоваться гостеприимством Мадуры. Я еще не совсем оправился от испытания с водкой, ваше величество.

Хасан рассмеялся.

– Тогда счастливого плавания, капитан. Если вы когда-нибудь вернетесь в эти воды, дайте мне знать.

– Благодарю, я так и сделаю. – Гэвин взглянул на Алекс. – Но сейчас мы должны отправиться на Сукау.

Мысль о Кейти возродила Алекс к жизни. И она гордо выпрямилась, готовясь защитить свою дочь. Хасан оглядел ее пристальным взглядом.

– Не поворачивайтесь спиной к своей рабыне, капитан. Она опасна. Жаль, если вы не сможете насладиться ею…

– Миссис Уоррен не принадлежит никому, кроме самой себя, – отрезал Гэвин, ведя Алекс к двери. – Она была и всегда будет свободной женщиной.

За эти слова она почти полюбила его.

Через час они были уже на «Хелене». Путешествие в гавань прошло для Алекс как в тумане, но она собрала все силы, чтобы оставить ненавистный остров с высоко поднятой головой. Гэвин шел рядом с ней, Сурио – с другой стороны. Мужчины тоже торопились покинуть Мадуру.

«Хелена» была быстроходным, маневренным судном, способным преодолеть любые штормы. Как только они поднялись на палубу, Гэвин извинился перед ней и отправился на мостик, чтобы подготовить судно к отплытию. Алекс догадалась, что скоро начнется отлив, и если они не отчалят немедленно, им придется долго ждать благоприятного момента.

– Я покажу вам вашу каюту, госпожа. – По тому, как Сурио поглядывал на нее, Алекс поняла, что он знает все, но природная деликатность никогда не позволит ему намекнуть ей об этом.

Они спустились вниз по трапу, и он повел ее по узкому коридору в кормовую часть судна. Открыв перед ней дверь каюты, он спросил:

– Вам что-нибудь нужно, госпожа?

– Я хотела бы побыть одна.

– Как скажете… Если проголодаетесь, позвоните мне.

Она была счастлива, что наконец может насладиться одиночеством. Не обращая внимания на обстановку каюты, она упала на аккуратно застеленную койку, вцепилась в подушку, и ее тело начала колотить дрожь.

В прошлые месяцы она часто рыдала и не раз доводила себя до истерики. Она проклинала пиратов и острова, благословляла рабынь, успокаивающих ее мягкими певучими голосами, их сочувствие поддерживало ее; она придумывала ужасную смерть для своих тюремщиков и умирала от отчаянного желания найти Кейти. Но сейчас ее чувства не поддавались анализу.

Как она могла возненавидеть Гэвина? Он рисковал жизнью ради нее потому, что считал себя обязанным сделать это. Но как она сможет посмотреть ему в глаза, не вспоминая того, что произошло между ними? Ее тихие стоны еще звучали в ее ушах. Но ей придется совладать со своими чувствами, иначе пребывание на этой шхуне станет невыносимым.

Она вспомнила выражение его лица, когда все кончилось и он оставил ее, и, зарывшись лицом в подушку, горько зарыдала. Хотя все это было отвратительно, за долгие месяцы рабства она привыкла к запугиваниям и оскорблениям и жила лишь надеждой на побег. Эта проклятая «львиная игра» была последним испытанием, менее болезненным в физическом смысле, чем все то, что ей пришлось пережить. Она выдержит и сейчас, как выдержала и все остальное.

Для него их насильственная близость была разрушительна, потому что шла вразрез со всеми его моральными принципами. Это был ужасный поступок для такого порядочного человека. Она должна простить его, и, может быть, тогда он сможет простить себя.

Пока она думала о том, что случилось, дрожь понемногу утихла, и она незаметно погрузилась в изнурительный сон. Когда она открыла глаза, день клонился к закату и позднее солнце, проникая сквозь иллюминатор, освещало каюту неяркими лучами. Покачивание корабля и хлопанье парусов говорили о том, что они вышли в море.

Она встала и, оглядевшись вокруг, решила, что, должно быть, это каюта Гэвина. Она была просторной, красиво обставленной, с широкой кроватью и роскошным китайским ковром на дубовом паркете, отполированном до блеска.

Письменный стол и стулья привинчены к полу, а красивый, обтянутый тиком диван встроен в стену. Полки для книг помещены в ниши и прикрыты решетками на случай шторма. Это была уютная комната, именно уютная, а не шикарная.

Хотя она не собиралась занимать каюту Гэвина, она понимала, что он счел своим долгом предложить гостье все самое лучшее. Еще один его подарок, и она должна принять его с благодарностью. Алекс подошла к окну, ее сильно мутило, хотя она никогда не страдала от морской болезни. Море отсвечивало золотом в лучах заходящего солнца. Вдалеке виднелась темная полоска земли, отделявшая воду от неба. Мадура или другой остров? Какая разница! Теперь все это позади.

• Предыдущая
• 23/80
• Следующая