Повеса - Патни Мэри Джо - Страница 2

• Предыдущая
• 2/95
• Следующая

— Вполне. Ты умеешь выражаться предельно ясно, Уоргрейв. — Реджи попытался скрыть за дерзостью смущение и растерянность. — В последнее время фортуна ко мне благоволила, так что помощь в уплате долгов не потребуется. — Реджи с трудом приходил в себя после неожиданного сообщения двоюродного брата. — И какое же имение ты намерен мне передать?

— Стрикленд в Дорсете.

Реджи мысленно чертыхнулся. Семейство Уоргрейвов владело лишь тремя поместьями, не подпадающими под действие закона о майорате, и ответ графа не был полной неожиданностью, но все же Реджи показалось, что кто-то пнул его в живот.

— А почему именно Стрикленд?

— По нескольким причинам. Во-первых, это поместье будет надежным источником дохода. Во-вторых, ты, насколько мне известно, провел там детские годы, и мне казалось, можешь испытывать привязанность к этому месту. — Уоргрейв сжал в пальцах гусиное перо и нахмурился. — Судя по выражению твоего лица, я, вероятно, ошибся.

Реджи действительно словно окаменел. То, что по лицу Реджи зачастую можно было без труда прочитать эмоции, таившиеся у него в душе, не позволяло ему полностью соответствовать образу идеального джентльмена. Истинный джентльмен никогда и ничем не выдал бы ни своего разочарования, ни гнева, ни радости, однако обуревавшие Реджи чувства нередко прорывались наружу. Так произошло и на сей раз, хотя, по идее, следовало бы скрыть от собеседника сложные чувства, которые вызвал у него разговор о Стрикленде.

— Есть и еще одна, гораздо более серьезная причина, по которой я остановил свой выбор на Стрикленде, — продолжил Уоргрейв. — Это поместье должно принадлежать тебе.

Реджи глубоко вздохнул. Слишком много неожиданностей обрушилось на него.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что дом и часть земли изначально принадлежали семье твоей матери, а не Дэвенпортам. Как единственный наследник матери, по закону ты являешься владельцем большей части Стрикленда.

— Дьявольщина!

— По свидетельству семейного адвоката, твои родители встретились, когда твой дед по материнской линии выставил на продажу небольшое поместье, примыкающее к Стрикленду, — пояснил Уоргрейв. — Твой отец отправился туда, чтобы от имени брата обсудить вопрос о купле-продаже, познакомился с твоей матерью и в конце концов остался в Дорсете. Земли, приобретенные Дэвенпортами, были присоединены к Стрикленду, и твои родители жили там и управляли им как единым имением. В соответствии с условиями брачного контракта Стрикленд должен был отойти наследникам твоей матери.

— Я понятия не имел о том, что дело обстоит именно так. — Реджи с трудом сдерживал злость. Значит, все долгие годы, в течение которых старый граф как подачку выплачивал ему содержание, эти деньги принадлежали ему по праву. Окажись сейчас дядюшка в этой комнате, Реджи вполне мог бы убить его.

— Возможно, старый граф не отделял Стрикленд от остальных владений, поскольку считал, что в конечном итоге все — и титул, и собственность в полном объеме — достанется тебе. — Голос Уоргрейва звучал бесстрастно. — Как-никак в течение долгих лет ты считался его наследником.

— Ты его совсем не знал, — ледяным тоном возразил Реджи. — Уверяю тебя, он не позволял мне вступить во владение Стриклендом, руководствуясь самыми низкими побуждениями. Доход от поместья сделал бы меня независимым, а для него это было совершенно невыносимо.

Вероятно, здесь же крылись причины негодования старого графа из-за того, что брат женился на наследнице весьма скромного состояния и обрел свое счастье, живя с ней в Дорсете. Недовольство поведением брата могло в какой-то мере послужить в дальнейшем причиной прохладного отношения к осиротевшему племяннику.

Уоргрейв, демонстрируя безукоризненный такт, занялся очинкой пера, затем проверил, достаточно ли чернил в чернильнице.

— Чем больше я узнаю о старом графе, тем лучше понимаю, почему мой отец не захотел жить с ним в одной стране, — произнес он после некоторой паузы.

— Покинув Англию, Джулиус совершил самый умный поступок из всех, которые он когда-либо совершал, — согласился Реджи. Он и сам не однажды размышлял о том, правильно ли поступил, не последовав примеру отца Ричарда. Возможно, было бы разумнее избежать железной руки дяди, выехав за пределы страны, а не бороться с ним всеми правдами и не правдами. Так или иначе, умерев, старый граф, одержал победу в этой борьбе, и теперь Реджи не имел ни малейшего желания раскрывать душу перед молодым человеком, который появился на поле боя после того, как битва закончилась.

— Может, ты хочешь получить какое-то другое поместье? — спросил молодой Уоргрейв, оторвав взгляд от стола.

— Стрикленд вполне меня устроит, — подвел черту под разговором Реджи.

Уоргрейв, очевидно, и не ожидал, что кузен рассыплется в благодарностях. Он поставил на бумагах свою подпись, посыпал влажные чернила песком и подвинул документы к Реджи:

— Подпиши, и Стрикленд твой. Реджи все еще кипел от гнева. Это, впрочем, не помешало ему внимательно изучить документы и убедиться, что все в полном порядке. Едва он поставил последнюю подпись, как в коридоре послышались шаги. Подняв голову, он увидел Кэролайн, леди Уоргрейв — невысокую, хрупкую светловолосую женщину с мечтательным выражением лица.

При ее появлении мужчины встали. Граф и графиня обменялись взглядом, от которого у Реджи заныла душа. Он завидовал богатству и власти, унаследованным Уоргрейвом, но еще большую зависть у него вызывала теплота, которой были проникнуты отношения кузена и его супруги. Ни одна женщина никогда так не смотрела и не посмотрит на него. Проклятие рода Дэвенпортов, с горечью подумал Реджи.

Поприветствовав мужа, леди Уоргрейв протянула гостю руку. В их последнюю встречу Реджи был чудовищно пьян и вел себя столь безобразно, что Уоргрейв чуть его не убил. Несмотря на незавидную репутацию, Реджинальд Дэвенпорт, однако, не имел привычки пугать застенчивых молодых женщин и потому теперь, склоняясь над маленькой ручкой графини, чувствовал себя неловко. Стараясь держаться непринужденно, он вежливо произнес:

— Мои поздравления по поводу ваших замечательных новостей, леди Уоргрейв.

— Благодарю вас. Мы в самом деле очень им рады. — Лицо графини осветилось улыбкой. Брак с Ричардом определенно пошел ей на пользу. — У меня до сих пор не было возможности поблагодарить вас за свадебный подарок. Ради всего святого, где вам удалось отыскать оригинал Генделя? Каждый раз, когда я смотрю на него, меня повергает в трепет сознание того, что эти ноты и слова написаны его рукой.

Реджи улыбнулся — впервые за все время визита, выбившего его из колеи. На самом деле молодая графиня, обладавшая редкостным талантом музыкантши, прислала ему письмо, где благодарила за подарок, а потому и ее слова и то, что она сочла необходимым поприветствовать его лично, скорее всего означали, что она простила ему недостойное поведение, сократив тем самым список грехов, за которые ему предстояло гореть в аду.

— Я наткнулся на эти ноты много лет назад в книжном магазине, — пояснил он. — И сразу же понял, что когда-нибудь обязательно найдется кто-то, кому они пригодятся.

— Лучшего подарка для меня невозможно придумать, — сказала леди Уоргрейв и повернулась, чтобы уйти. — Извините, что я вошла не вовремя. Не буду вам больше мешать.

— Я уже собирался откланяться, — сказал Реджи. — Или у тебя есть ко мне еще какое-то дело, Уоргрейв? Граф покачал головой:

— Нет, я обсудил с тобой все, что хотел.

Реджи заколебался — все же следовало бы поблагодарить кузена. Не всякий на его месте счел бы возможным и необходимым исправить несправедливость, совершенную старым графом. Но Реджи все еще был слишком зол, поэтому он лишь коротко кивнул двоюродному брату на прощание.

Выйдя из дома, Реджи бросил монету конюху, который прогуливал его лошадей, и забрался в экипаж.

Итак, Стрикленд, подумал Реджи и снова чертыхнулся про себя. Он стал владельцем того самого поместья, где ему довелось испытать величайшее в жизни счастье и величайшее горе, и теперь не мог понять, чего в обуревавших его чувствах больше — радости или отчаяния.

• Предыдущая
• 2/95
• Следующая