Шелк и тайны - Патни Мэри Джо - Страница 22

• Предыдущая
• 22/95
• Следующая

Джулиет кивнула.

— Я знаю человека, который продаст нам приличных верблюдов по слегка грабительской цене. Возьмем в Серахс кого-нибудь из моих людей, они потом приведут лошадей обратно.

Сказав это, Джулиет окинула взглядом прекрасно сшитый европейский сюртук и брюки мужа и нахмурилась. После того как в течение долгих лет у нее перед глазами была лишь свободная, с множеством складок восточная одежда, ей казалось странным увидеть человека в облегающем фигуру костюме. Почувствовав, что контуры его гибкого, мускулистого тела невольно возбуждают ее, она глубоко вздохнула и задержала дыхание. «Помимо соображений личного порядка, есть еще причины, отчего надо позаботиться о фасоне его платья».

— Наверное, тебе не стоит носить европейский костюм.

— Я оделся так специально, хотя, может, это и рискованно, — объяснил он. — Какой бы статус в Бухаре у меня ни был, я все равно окажусь ференги, который проделал огромное расстояние, чтобы просить за своего соотечественника, поэтому я подумал, что именно так мне и надлежит выглядеть. Кроме того, я боюсь носить азиатскую одежду, потому что меня могут принять за шпиона. Я ведь не сумею убедительно изображать туземца.

— Все это вполне обоснованно, — согласилась Джулиет, — но я думаю, все мы будем меньше рисковать, если ты оденешься, как местный житель, по крайней мере пока до Бухары не останется день пути. Конечно, гораздо труднее скрыть иностранное происхождение, когда ты путешествуешь в одиночку со своими слугами, но в караване затеряться проще. Оденься, как остальные, и закрой волосы тюрбаном. Если хочешь, я раздобуду тебе одежду.

— Превосходно! Поначалу английский костюм мне не мешал, но вчера из-за него меня чуть не убили. Так что, видимо, пора сменить стратегию. — Взгляд его упал на темно-синее покрывало Джулиет. Она свободными фалдами обмотала его вокруг шеи, чтобы подставить лицо лучам весеннего солнышка. — Раз уж мы заговорили об одежде, меня интересует твоя паранджа. Как ты защищаешь кожу от этой краски-индиго?

Джулиет улыбнулась. «Как это похоже на Росса! Его всегда заботят подобные вещи».

— Ты разоблачил меня: это не настоящая туарегская паранджа, чтобы не запачкаться, я взяла европейскую ткань такого же цвета и фактуры.

— Приятно слышать, что тщеславие в тебе еще полностью погибло.

— Дело не в тщеславии, просто я не желаю иметь синюю кожу, — парировала Джулиет, радуясь тому что уловила иронию в его голосе. — Кстати о коже. Неплохо бы тебе немного загореть или запачкаться — тогда никто не догадается, что ты ференги.

— В таком случае это камешек и в твой огород — никогда не встречал такого чистого тарги, как ты.

— Не имеет значения: вряд ли в Туркестане найдется тот, кто хоть раз видел туарега. — Джулиет поглядела на свою черную хламиду. — И все же интересах безопасности… — Женщина вручила ему ружье, потом улеглась, вытянувшись, на землю и принялась кататься.

Росс расхохотался, и это чрезвычайно обрадовало Джулиет.

— Ты такая смешная!

Джулиет несколько раз перекатилась со спины на живот, потом встала и начала стряхивать с себя пыль. В результате всей этой процедуры одежда превратилась в обильно сдобренную землей и пылью груду тряпок.

В глазах Росса промелькнули искорки изумления, взгляд его несколько потеплел.

— Тебе повезло, что никто не знает, как выгляди туарег: все тарги, которых мне доводилось видеть, были кареглазые. Впрочем, серый цвет глаз знаком жителям Центральной Азии, и вряд ли твои глаза привлекут слишком много внимания. Но мне кажется, тебе следует позаботиться о новом имени. Поскольку Гул-и Сарахи — персидское имя, кое-кого, возможно, озадачит такой весьма странный выбор для мужчины — уроженца Северной Африки.

Джулиет сморщила нос.

— Я уже сменила столько имен… Но ты прав. Можешь что-нибудь предложить?

Росс задумался.

— Как тебе Джелал? Оно созвучно Джулиет и Гул-и Сарахи, так что ты легко привыкнешь.

— Отлично. Но и тебе нужно другое имя.

— Мои слуги называют меня Кхилбурн. Вполне уместно в Центральной Азии. Так что я воспользуюсь этим именем. — Он задумчиво посмотрел на жену. — Хорошо бы тебе притвориться, что не много понимаешь по-персидски и будешь по возможности молчать.

— Хочешь сказать, что я должна держать язык за зубами, чтобы не попасть в какую-нибудь переделку?

— Именно.

Джулиет хихикнула.

— Как ни неприятно, но я вынуждена признать, что ты снова прав. Ладно, я буду молчаливой и эксцентричной со всеми, кроме тебя и Салеха. Но и тебе есть о чем побеспокоиться, Росс, вернее, Кхилбурн. Забудь об этих прекрасных манерах, которым тебя обучала герцогиня. Не помогай мне, если я буду тащить тяжелую поклажу, не позволяй первой пройти в дверь и не выказывай никаких знаков внимания, которые обычно выказывают женщинам. В общем, забудь, что я женщина.

— Это не так уж трудно, поскольку ты с головы до ног упакована в черные тряпки, — сухо ответил он, возвращая ей ружье. — Ладно, хватит тратить время попусту. Ведь мы через два часа выезжаем, Джелал. Я-то соберусь быстро, но представляю, сколько провозитесь вы с Салехом.

— Чтоб не сказать больше. — Джулиет повесила ружье на спину, а потом снова обмотала голову покрывалом.

Они молча, но вполне дружелюбно вернулись в Сереван, и Джулиет решила, что из разряда полузабытых троюродных братьев они перешли к двоюродным. «И это самая верная дистанция: чем ближе, тем опаснее».

Когда Росс попытался рассчитать слуг, его тщательно продуманный план дал сбой. Аллахдад принял отставку и выходное пособие с неподдельной радостью, Мурад же внезапно задержался и, подождав, пока товарищ выйдет из комнаты, сказал:

— Я понимаю, что вы хотите проучить меня за то, что я бросил вас туркменам, но, пожалуйста, Кхилбурн, не прогоняйте меня!

— Я вовсе тебя не наказываю: какой был смысл приносить себя в жертву? — ответил Росс, слегка удивленный страстностью молодого человека. — Но я решил, что вы оба убежали, поэтому вчера я нанял двоих новых слуг. Поскольку они лучше знают Каракумы и Бухару, мне будет удобнее с ними. В Мешхеде вы легко найдете работу, а повременная оплата для вас выгоднее, чем путешествие со мной.

— Мне не нужна другая работа! — воскликнул Мурад. — Я хочу поехать с вами в Бухару.

Росс пристально посмотрел на молодого перса. Это был красивый двадцатилетний, располагающий к себе юноша, несмотря на то что оказался неудачливым проводником. Но все же причины, которыми руководствовался Росс, были весьма основательными.

— Сожалею, но мне не понадобятся ваши услуги в дальнейшем.

Глядя на него черными трагическими глазами, Мурад произнес:

— Вы не доверяете мне, Кхилбурн, и это вполне справедливо, но клянусь, я больше вас не подведу.

«Похоже, Мурад говорит вполне искренне, но, к сожалению, он слишком молод и легкомыслен», — подумал Росс.

— Мурад, дело не в том, будете ли вы преданы мне или членам моего отряда. Остаток пути я решил проехать, переодевшись в азиатскую одежду. Надеюсь, так я не привлеку к себе нежелательного внимания; тем не менее велика вероятность, что меня могут принять за шпиона. Кроме того, я нанял некоего тарги из западноафриканской пустыни. Я знаком с ним уже много лет и уверен, что он окажет мне бесценную услугу во время путешествия. Однако у туарегов свои обычаи. Если вы случайно сболтнете кому-нибудь в караване, что я ференги, или начнете распространяться о странностях тарги, вы подвергнете опасности весь отряд. Я не могу так рисковать.

— Вы хороший человек, Кхилбурн, хотя и ференги. Клянусь, что не скажу ничего такого, что принесет вам неприятности. А что касается тарги… — Мурад пожал плечами. — В Азии много разных племен. Я знал вигаров, кафиров, балучи, киргизов… Сомневаюсь, что тарги намного необычнее.

— Мужчины-туареги всегда ходят в покрывалах. Они закрывают лицо и поэтому производят жуткое впечатление, ибо невозможно понять, о чем они думают. Даже на своей родине, в пустыне, о них слагают легенды.

• Предыдущая
• 22/95
• Следующая