Шелк и тени - Патни Мэри Джо - Страница 20

• Предыдущая
• 20/87
• Следующая

— Если вы не хотите спать со мной, то почему даете мне деньги?

— Для того чтобы вы чувствовали себя независимой, — ответил Слейд.

Глаза его были такими добрыми, что Дженни захотелось плакать.

— Надеюсь, вы не убежите, — продолжал он. — Это было бы плохо и для вас, и для нас, если вдруг нам понадобится ваша помощь, чтобы уличить человека, которого вы зовете хозяином. Но так или иначе, вы должны чувствовать себя свободной.

Дженни посмотрела на ящик, куда Слейд прятал сейф.

— А вы не боитесь, что я убегу с вашими деньгами, ведь теперь я знаю, где они хранятся? — спросила она.

— А я должен бояться?

Дженни слегка покраснела и покачала головой. Не желая, чтобы Слейд видел ее лицо, она склонилась к узелку и сунула туда деньги. Она не понимала, почему ей так доверяли, но знала, что не стащит даже уголек из ведерка, стоящего у камина.

Поднимаясь вслед за мистером Слейдом по лестнице, Дженни не переставала удивляться, какая чудесная ночь выпала сегодня на ее долю. Сначала принц Перегрин, а теперь этот необыкновенный человек. Она даже не предполагала, что мужчины могут быть такими порядочными. Немного подумав, она пришла к выводу, что порядочные мужчины не ходят в публичные дома, чтобы бесчестить маленьких девочек, и поэтому она их никогда не встречала.

Мистер Слейд еще более удивительный человек, чем принц, подумала она. Она с первого взгляда поняла, что Перегрин ее не хочет и не захочет никогда. Но мистер Слейд хотел ее, и она это видела. Но он даже не сделал попытки овладеть ею и, более того, дал ей денег, чтобы она чувствовала себя свободной. Удивительно! Мистер Слейд принадлежал к тому типу людей, которых не заметишь с первого и даже второго взгляда, но в нем было что-то притягательное.

Комната была приятной и чистой. Похоже, раньше ею никто не пользовался. Она настолько отличалась от ее красной комнаты в публичном доме, что Дженни сразу полюбила ее. Она очень устала, и ее глаза слипались. Дженни умылась, надела ночную сорочку и легла на чистые простыни. Она поклялась, что никогда больше не будет носить дурацкие детские платья. Годы жизни в публичном доме пробегали у нее перед глазами с того самого момента, когда человек, который называл себя хозяином, впервые изнасиловал ее, и до сегодняшнего мерзкого жирного пьяницы, с которым она была, когда Перегрин пришел за ней.

Как она боялась, что он не придет, но он пришел, и теперь со старой жизнью покончено навсегда. Она ничего не забудет и никого не простит. Ей повезло, как в сказке, и она не должна упустить предоставленную ей возможность.

На следующий день сэр Чарлз Велдон получил от миссис Кент записку, в которой сообщалось, что его любимая и самая доходная проститутка убежала. Он разорвал записку на мелкие кусочки и сжег их. Он хорошо зарабатывал на Дженни Миллер да и любил забавляться с ней сам. Она была хорошей маленькой актрисой и, несмотря на множество мужчин, переспавших с нею, сохраняла невинный вид, который сильно его возбуждал. Возможно, маленькая сучка убедила одного из посетителей взять ее на содержание.

Пальцы Велдона растирали пепел, оставшийся от записки. Если он когда-либо встретит Дженни Миллер снова, она горько пожалеет, что сбежала от него. Он придумает ей самое страшнее наказание и сам с наслаждением приведет его в исполнение.

Мисс Элиза Велдон бросала в воду кусочки хлеба и с восторгом наблюдала, как дюжина уток и лебедь, громко гогоча и размахивая крыльями, набрасываются на добычу.

Сара смеялась вместе с девочкой. После похода по магазинам и в кафе-мороженое они решили погулять с Гайд-парке, чтобы насладиться полуденным солнышком. Когда Сара узнала, что ее будущая падчерица никогда не кормила уток и не знала, какое это наслаждение, она предложила ей зайти в магазин и купить хлеба.

— В кормлении уток есть что-то притягательное, — заметила Сара, бросая в воду хлеб и наслаждаясь зрелищем расталкивающих друг друга пернатых.

— Наверное, это потому, что они с удовольствием принимают угощение, — ответила Элиза, щеки которой раскраснелись, а выбившиеся из-под шляпки светлые кудряшки рассыпались по плечам. Глаза девочки сияли, и она старалась держаться поближе к Саре.

— Я рада, что вы с папой скоро поженитесь, — сказала она. — Не могу дождаться, когда буду жить вместе с вами.

После смерти матери Элиза жила в семье старшего брата Чарлза лорда Батсфорда. Сара была уверена, что девочке там хорошо, поэтому ее слова немного ее удивили.

— Разве тебе не нравится жить у дяди с тетей? — спросила она.

— О нет, нравится, — ответила Элиза, удивленная вопросом. — Они относятся ко мне, как к своим собственным детям, но мне бы хотелось жить с папой. — Голубые глаза девочки подернулись грустью. — Я никогда не могла понять, почему папа не хочет, чтобы я жила с ним. Наверное, он меня просто стыдится.

— Не говори глупостей, — сказала Сара, привлекая к себе девочку. — Как такое могло прийти тебе в голову?

— Он такой красивый, умный и важный, а что я? Просто глупая девчонка.

— Ты считаешь, что папе больше хотелось иметь сына?

— А разве не этого хотят все мужчины? — В вопросе Элизы выражалось само собой разумеющееся.

Сара нахмурилась: наверняка девочка когда-то слышала разговоры взрослых о сыне, и с тех пор эта мысль засела у нее в голове.

— В былые времена, — сказала она, — когда приходилось мечом защищать свою землю, для отца было очень важно иметь сыновей, но сейчас все изменилось. Мой папа как-то сказал мне, что ему хотелось бы иметь наследника, чтобы передать ему свой титул, но не вместо меня, а только вместе со мной. Я знаю, что твой папа думает то же самое.

— Вы правда так считаете? — с надеждой спросила Элиза.

— Я в этом просто уверена, — ответила Сара. — Твой папа очень хочет, чтобы ты жила с ним, но он занятой человек, и после смерти мамы ты бы чувствовала себя очень одинокой в его доме. Вот почему он согласился отдать тебя дяде. Ему казалось, что в компании твоих кузин и кузенов ты будешь более счастлива.

— Иногда они меня просто утомляют, — ответила Элиза, просветлев лицом. — Их шестеро, а я одна.

— Но ты будешь скучать, когда уедешь от них. — Сара посмотрела девочке в глаза. — Никогда не забывай, что твой папа тебя очень любит, гораздо больше, чем меня или кого-либо другого.

Счастливое выражение исчезло с лица Элизы.

— Если это правда, то вы, наверное, чувствуете себя ужасно? — спросила она.

— Вовсе нет, — ответила Сара. — Любовь — это не соревнование и не порция чая, который можно наливать, пока чайник не станет пустым. Мужчины любят своих жен и детей по-разному. Любовь к детям гораздо сильнее, потому что они частичка родителей. — Сара засмеялась. — И это говорю я, у которой никогда не было ни детей, ни мужа. Тебе не кажется это забавным?

Элиза обняла Сару за талию и прижалась к ней.

— Очень скоро у вас будут муж и дети.

— И я рада, что у меня уже есть взрослая дочь, — ответила Сара. — Когда у меня будет свой ребенок, мне придется долго ждать, чтобы пойти с ним по магазинам.

Они обе весело рассмеялись и тут же услышали за своей спиной мужской голос:

— Это частные утки, или я тоже могу покормить их?

Оглянувшись, молодые дамы увидели спешивающегося Перегрина. Он прогуливался верхом по Роттен-роу, которая была всего в нескольких ярдах от маленького озера. Сегодня принц был в костюме для верховой езды, но без шляпы, и ветер растрепал его черные волосы, что, впрочем, ему очень шло. Его красота привела бы в трепет сердце каждой женщины, и Сара была не исключением.

Глядя на принца с восхищением, Элиза присела в глубоком реверансе, и Сара решила, что девочка специально тренировалась, потому что на этот раз реверанс был менее неуклюжим, чем в первую встречу. Элиза с глубоким почтением относилась к принцу Перегрину, и Сара хорошо понимала ее, так как его вид был более величественным, чем у любого из членов Ганноверской династии,

• Предыдущая
• 20/87
• Следующая