Шелк и тени - Патни Мэри Джо - Страница 52
- Предыдущая
- 52/87
- Следующая
— Ты хотел, чтобы я научилась любить свое тело, и я это сделала, — сказала Сара с озорной улыбкой. — Мы вместе изучили его, теперь будет справедливо познать твое. — Идея ей самой так понравилась, что Сара даже приподнялась, опершись на локоть.
Лицо Перегрина подернулось легкой дымкой грусти, но он быстро совладал с собой. Не понимая, что с ним, Сара вопросительно смотрела на него.
— Раз того требует справедливость… — сказал он бесстрастным тоном.
Получив разрешение, Сара не смогла отказаться от искушения получше разглядеть тело мужа. Микель лежал на боку, и она легко стянула один рукав, затем повернула его на спину и сняла весь кафтан. Сейчас он лежал перед ней совсем голый.
К своему великому удивлению, Сара увидела, что его кожа такая же белая, как и у нее. Загорелое лицо и руки ввели ее в заблуждение, и она думала, что он смуглый. Черные вьющиеся волосы еще больше подчеркивали белизну его кожи.
Сара погладила волосы у него на груди и внезапно заметила на плече кровоподтек.
— Что это за странное пятно? — спросила она.
— Это твоя работа, моя маленькая зверюшка, — ответил он с нежностью.
— Моя? — Сара внезапно вспомнила, как буйно она реагировала на его ласки, как неистово отвечала на поцелуи, как ее руки сжимали его тело, и ей стало стыдно. Стараясь скрыть смущение, она стала рассматривать его сильную мускулистую руку, сравнивая его самого с ожившей греческой скульптурой, но еще более прекрасного, чем мраморное изваяние, потому что в нем горел огонь жизни.
Продолжая восхищаться телом мужа, Сара провела ладонью по его бедру и заметила что-то похожее на татуировку, напоминающую очертания буквы X. Рядом с ней был шрам в виде креста. Сара провела по нему пальцами. Его мускулы напряглись.
Сара посмотрела в глаза мужа, пытаясь понять, что плохого она опять сделала. Неужели ее муж страдает излишней скромностью, или ему ведомо чувство стыда?
Микель молчал, но в его взгляде появилось что-то от взгляда затравленного зверя.
Начиная чувствовать неловкость, Сара обняла мужа и погладила его по спине. Ее пальцы ощутили неровности, чем-то похожие на рубцы. Нахмурившись, она вспомнила, что ощущала те же неровности, когда, занимаясь любовью, гладила ему спину. Она села и стала переворачивать Ми-келя на живот. Он не сопротивлялся.
Сара посмотрела на его спину и застыла от страха. Вся она была покрыта скрещивающимися рубцами; одни из них были едва заметны, другие выступали явственно, образуя причудливый рисунок.
— Боже! — прошептала Сара.
Такие рубцы остаются после неистового избиения кнутом, и она знала это. Сара посмотрела в лицо мужа и увидела, что он неотрывно наблюдает за ней. Интуитивно она поняла, что эти рубцы для него такая же травма души, какой были ее шрамы для нее самой.
— Что… что произошло с тобой? — спросила Сара.
— Я был рабом. — В голосе Перегрина не было и тени эмоций.
Сара тяжело сглотнула и снова посмотрела на рубцы.
— Ты не из тех людей, которым можно приказывать, — заметила Сара.
— Нет, — последовал короткий ответ, который вылетел, как камень из пращи.
Представив себе, как жестоко и совершенно не похоже на ее собственную проходила жизнь мужа, Сара была готова разрыдаться. Что она может сделать, чтобы утешить его? Только излить на него свою любовь. Наклонившись, она поцеловала самый длинный и грубый рубец, ощущая губами его неровность.
— Похоже, твое тело какое-то время принадлежало не тебе, — прошептала Сара, продолжая руками и губами ласкать безобразные рубцы, которые испортили прекрасное тело Перегрина. — Но я верю, что им не удалось сломить твой дух.
По его телу пробежала дрожь. Микель перевернулся на спину и привлек к себе Сару. В его поцелуе не было ничего эротичного, а лишь благодарность за то, что она поняла его.
До сегодняшней ночи Сару пугала его мужская сила, но за последние несколько часов она многому научилась. Когда она увидела в зеркале свои безобразные рубцы, то боль и гнев охватили ее, но Микель утешил и вылечил ее своей бесконечной нежностью. Чем она может отплатить ему? Только своей ответной страстью.
В этом нет ничего непосильного, так как занятие любовью доставляет и ей самой огромное удовольствие.
Если раньше Микель был осторожен и сдержан, то сейчас его страсть обрушилась на нее, как раскаленная лава.
Сара неистово отвечала на его ласки. Это была сумасшедшая любовь в кратере ожившего вулкана. Она отвечала благодарностью на благодарность, страстью на страсть. Это было дикое состязание двух людей, желающих отблагодарить друг друга. И конечно, это не могло длиться долго. Обессиленные, они долго лежали, переводя дыхание.
Микель молча скатился на бок, привлек к себе Сару и уткнулся лицом ей в волосы. Счастливые и усталые, они заснули в объятиях друг друга.
Перегрин медленно открыл глаза и обнаружил, что его голова покоится на груди жены, а его руки сжимают ее в объятиях. Наступил рассвет, и лампы догорели. Сара тихо спала, и под его головой билось ее сердце. Он не шевелился, чтобы не разбудить ее. Ему многое нужно было обдумать, пока она не проснулась.
Какой дьявол в него вселился? Ему нравилась Сара, и он чувствовал себя ответственным за ее бесчестье, поэтому и женился, совсем не думая о последствиях такого брака. Подспудно он считал, что брак ничем не будет отличаться от его коротких, ни к чему не обязывающих связей. Он всегда умел разделять секс и бизнес. Когда возникала необходимость, он не отказывал себе в удовольствии поразвлечься со знаменитыми куртизанками, которые хорошо знали свое место и некогда не задавали вопросов. Много лет он дружил с несколькими женщинами, которых охотно посещал, когда бывал в городах, где они жили. Ему нравилось вести с ними беседы, при желании заняться любовью. Это его никогда ни к чему не обязывало. Вот почему он думал, что брак — это то же самое: веселье, физическое удовлетворение и никаких обязанностей.
На деле оказалось, что брак с Сарой сорвал с него маску и обезоружил его. Когда он почувствовал, что Сара все еще страдает от старых ран, полученных во время несчастного случая, ему, естественно, захотелось утешить ее. Однако каким-то непостижимым образом, утешая ее, он сам лишился своей защиты.
В некотором отношении шрамы украшают мужчину, служат ему напоминанием, что он должен отомстить за них. Его исполосованная спина никогда ему раньше не мешала. Лежа в постели с женщиной, он никогда до конца не раздевался. Не хотел он этого делать и сейчас. Но уж коли жена обнаружила его покрытую рубцами спину, почему это его так обеспокоило?
Потому что обычно он знал, чего хочет, и редко анализировал поступки. Но сейчас он пытался добраться до глубин сознания, стараясь понять, почему его реакция была такой сильной.
В конце концов Перегрин пришел к выводу, что нежность Сары задела чувствительную струну. В нем заговорил мальчик, которого выпороли много лет назад и который тогда искал сочувствия, но не нашел. Каким-то образом Саре удалось выманить на свет душу того обиженного мальчика и освободить ее от боли. Вот почему он, взрослый мужчина, так болезненно реагировал на ее открытие. Такая реакция была для него как гром среди ясного неба, и не дай Бог, чтобы такое повторилось.
Облокотившись на подушку, Перегрин посмотрел на Сару. Она выглядела юной и невинной; золотые волосы рассыпались по подушке, напоминая солнечные лучи. В теле этой хрупкой женщины скрывалась сильная натура. В ней было сострадание к чужой боли и умение быть благодарной. С какой силой страсти она отвечала на его ласки, хотя еще вчера была девственницей.
Возможно, ему следует стыдиться, что он воспользовался ее слабостью, но он уже не совсем слепой, чтобы не видеть, что и она этого хотела. Сара отвечала страстью на страсть и внесла в их любовь свою лепту — нежность, что тронуло его до глубины души. Именно это и было опасно, так как ему никак нельзя расслабляться. В будущем нужно быть осторожнее, надо держать Сару на расстоянии, чтобы она снова не влезла ему в душу. Это нетрудно сделать, ибо он не собирается постоянно наслаждаться ее обществом, а значит, риск не так уж и велик.
- Предыдущая
- 52/87
- Следующая
