Странные клятвы - Патни Мэри Джо - Страница 48
- Предыдущая
- 48/84
- Следующая
– Как, интересно, может улучшиться мое положение? – спросил Ричард, продолжая гладить грейхаунда.
– Во-первых, он очень хорошо заплатит, замок целиком и полностью останется в вашей власти, вы не будете зависеть от капризов брата и быть у него на побегушках. Во-вторых, присоединение к Бургоню означает покровительство короля, переход в число его сторонников. Муж императрицы объявил себя хозяином Нормандии. Однако Матильда потеряла Англию, а ее сыну Генриху придется довольствоваться титулом герцога Нормандского. Королем Англии будет сын Стивена Юстас. У вас нет земель в Нормандии, поэтому кого вам выгодно иметь покровителем?
Сэр Венсан выдержал продолжительную паузу для придания большей значимости своим словам и подошел к кульминационному моменту:
– Кроме того, лорд Ги замолвит за вас словечко перед королем, чтобы тот подыскал вам богатую невесту. Я не слышал, чтобы подобным образом поступил ваш брат, хотя вы много лет служите ему верой и правдой, – отпив глоток вина, он оттягивал главное предложение, словно змей, искушающий Еву. – Если Уорфилд не может вознаградить вас за мужество и верность, отдайте их человеку, который сделает это.
Фитц-Хью откинулся в кресле и скрестил руки на груди:
– Почему вы решили, что я хочу жениться?
– Потому что настоящая власть находится в руках женатого человека, вы сами это знаете. До тех пор, пока вы не вступите в брак, останетесь для всех «юным рыцарем» независимо от возраста, человеком малозначительным и невлиятельным, – де Лаон наклонился и понизил голос. – Если вы присоединитесь к лорду Ги, то начнете крепнуть, наращивать мощь и перестанете проводить остаток жизни, ожидая милостей от Уорфилда.
Выражение лица собеседника оставалось бесстрастным.
– Хорошее предложение, но факт остается фактом – из двух графов Адриан находится в более выгодном положении, он сильнее и могущественнее, держит под контролем большую часть Шропшира. Уорфилд также является владельцем неприступного замка. Я не уверен, что присоединение к Бургоню улучшит мое положение.
Сэр Венсан почувствовал удовольствие от того, что требуется пустить в ход все свое красноречие. Он задумался. Фитц-Хью, несомненно, обижается на брата, и семена обиды должны упасть на плодородную почву. Понизив голос, француз доверительно сказал:
– Мы с вами находимся в похожей ситуации – безземельные рыцари, вынужденные ради спасения жизни зарабатывать на хлеб умом, не такие удачливые, как Адриан, имеющий счастье родиться богатым. Я сочувствую вам и потому открою секрет – до конца лета равновесие будет нарушено. Лорд Ги нашел в Европе лучших наемников. Когда они прибудут в Шропшир, Уорфилд будет сметен с лица земли. Думаю, взять его замок окажется невыполнимой задачей, однако все остальное перейдет к Бургоню.
Де Лаон удовлетворенно откинулся на спинку кресла, уверенный в успехе своего предприятия.
– Если вы перейдете на сторону Бургоня сейчас, он отблагодарит вас. Но если вы станете увиливать, ожидая, куда подует ветер, будет слишком поздно, – рыцарь указал рукой на стены. – Монфор, безусловно, укрепленный замок, но не такой, как Уорфилд, и он явится первой мишенью Ги.
Фитц-Хью раздумывал некоторое время и наконец произнес:
– Вы умеете уговаривать, сэр Венсан. Но где гарантия, что Ги выполнит обещание? – помолчав, мужчина с иронией продолжил: – Простите за упоминание об этом, но у меня имеются примеры его отнюдь не рыцарского поведения.
Конечно, Ричард говорил истинную правду, хотя сэр Венсан постарался ответить с негодованием:
– Граф клянется сдержать слово и как доказательство посылает вам скромный дар.
Француз сунул руку в сумку на поясе и вынул высокий золотой кубок. Это было настоящее произведение искусства, творение мастера, вложившего душу в филигранную работу. Выгравированные завитки виноградных лоз щедро перемежались разноцветными драгоценными камнями. Кубок был одним из самых ценных предметов приданого Сесили Честен, достойный короля, и Ги специально хранил его для особого случая.
Когда Фитц-Хью взял золотой кубок, де Лаон с удовлетворением отметил дрожь его пальцев. Очень хорошо, жадность всегда правила миром.
Нормандец поднялся, подошел к окну, внимательно рассматривая кубок и восхищаясь талантом мастера. Переливались и горели сапфиры и рубины, блестело начищенное тяжелое золото.
– Хорошая игрушка, – наконец произнес Ричард. – Гораздо более ценная, чем тридцать серебренников.
Де Лаон не успел раскрыть рот, как его собеседник спросил:
– Скажите, сэр Венсан, сколько лет вы вместе с Бургонем? Всего пять или шесть?
Француз кивнул.
– Тогда, наверное, вы не знаете тонкостей кровной вражды между Бургонем и Уорфилдом. Вы понимаете, что они больше, чем просто соперники за титул графа Шропширского?
Удивившись, сэр Венсан сказал:
– Да, я слышал, что вражда существует уже многие годы, – он нахмурился, пытаясь вспомнить, что ему рассказывали. – По-моему, лорд Ги сжег старый Уорфилд в те дни, когда был обычным разбойником? Кажется, лорд Адриан находился тогда в монастыре, собираясь принять монашество, и тут ему повезло – он стал наследником, – француз злобно рассмеялся. – Наверное, лучше бы ему остаться монахом. У него не хватает мужества бороться, ведь для того, чтобы жениться, он слишком долго ждал. Очевидно, как у большинства монахов, у него нет тяги к женщинам. Было бы гораздо лучше, если бы он оставил Уорфилд вам.
Успокоившись, Фитц-Хью ответил:
– Возможно, никто и словом не обмолвился о том, что когда Ги Бургонь сжег Уорфилд, он убил всех его обитателей, включая отца Адриана и всех его сыновей, за исключением Адриана. И меня, конечно, – с этими словами Ричард со стуком поставил кубок на дубовый стол перед гостем.
Затем, действуя нарочито медленно, он вытащил из ножен меч. Солнце сверкало на отточенном клинке. Осознав, что неправильно оценил ситуацию, сэр Венсан открыл рот в страхе, что сейчас его разрубят пополам, как поросенка.
Не успел он вскочить на ноги и дотянуться до собственного оружия, как Ричард изо всех сил ударил по драгоценному кубку так, что тот сплющился, и продолжал наносить удары, отбивая камни, со стуком падавшие на пол.
Быстро вложив оружие в ножны, Фитц-Хью схватил искореженный кубок и ломал в руках до тех пор, пока драгоценное произведение искусства уже невозможно было узнать.
– Ги забыл, что убитая им семья была не только Адриана, но и моя, – мой отец, мои браться, мои друзья и мои родственники погибли в тот день, и я вытаскивал их тела из-под дымящихся руин.
С этими словами Ричард швырнул остатки исковерканного кубка в грудь де Лаону.
– Это мой ответ вашему хозяину. Я скорее увижу его в аду, нежели пальцем шевельну ради него. Если бы Адриан не наметил Ги в качестве своего трофея, я бы самолично убил его. Возможно, если повезет, мне это еще удастся.
Сэр Венсан пытался отдышаться, раздумывая над тем, не сломал ли ему ребро брошенный кубок. Но так как владелец Монфора вовсе не собирался его убивать, француз решил пустить в ход все свое красноречие, дабы загладить вину – он неверно рассчитал ход.
– Если вы ждете, что Уорфилд отомстит за своих родных, то напрасно, – рявкнул де Лаон. – Ваш брат – трус, а вы – либо трус, либо дурак, если хотите заставить его действовать, – с этими словами Венсан поднялся, схватил плащ и швырнул изуродованный кубок в сумку, предпочитая не искушать судьбу. К удивлению, его дерзость не разгневала хозяина. Фитц-Хью только рассмеялся.
– Если вы или Ги так думаете об Адриане, то вы еще хуже, чем глупцы – вы мертвецы. А теперь убирайтесь, иначе я забуду законы гостеприимства и отправлю вас прямиком к вашему праотцу – дьяволу.
Собеседнику не оставалось ничего, кроме как повиноваться. Ричард с отвращением наблюдал за его уходом. Единственное, что спасло тонкую шею француза, – его не было с Бургонем во время массового побоища в старом Уорфилде.
Наверное, следовало бы принять дар Ги и в самый решительный момент отвести войска, не придя на помощь, но Ричард прекрасно знал свой характер – он не способен вести двойную игру. Адриан, возможно, сумел бы, однако Фитц-Хью радовало сейчас то, что он узнал о наемниках. Предупрежденный заранее всегда вооружен.
- Предыдущая
- 48/84
- Следующая