Странные клятвы - Патни Мэри Джо - Страница 54

• Предыдущая
• 54/84
• Следующая

Отбрасывая назад ее темные длинные волосы, что­бы видеть все тело любимой, он сказал:

– Я так давно и с таким нетерпением ждал тебя, что теперь твое присутствие кажется сном. Но мне еще не приходилось видеть столь яркий и живой сон, как сейчас.

– Но я не сон, не мечта, я твоя жена, – возразила Мериэль, глядя на него огромными голубыми глаза­ми, горя от желания. Улыбка стала еще шире, когда она процитировала:

– Его левая рука должна быть под головой, а пра­вая должна обнимать меня.

Адриан рассмеялся и повиновался, целуя и лас­кая жену.

– Как прекрасно и приятно твое искусство, моя любовь, источник моих наслаждений.

Адриан искренне радовался тому, что не в первый раз они исследуют тела друг друга, потому что сей­час его сердце замирало от радости, чувствуя знако­мые линии. Ласкать живот, нежную кожу бедер, исследовать влажную теплоту естества было самым приятным занятием на свете.

Тяжело дыша, Мериэль не осталась равнодушной к его прикосновениям и отвечала на ласки, натяну­тая, словно струна. Беспокойные руки девушки гла­дили его лицо и плечи, пальцы перебирали волосы, приближая мужчину к состоянию, близкому к сумас­шествию.

Собрав все свое мужество, Адриан откинулся на­зад, переводя дыхание и положив голову на мягкую грудь жены. Затем поднялся.

– Мериэль, посмотри на меня.

Девушка открыла затуманенные глаза и сосредо­точила внимание на муже.

– Первая близость не всегда приятна, иногда де­вушке даже больно. Прости меня за это, я желал бы взять на себя боль, если бы мог.

Тень пробежала по лицу Мериэль.

– Что, если для меня это не впервые? Я ведь не помню, поэтому ничего не могу обещать. Для тебя это имеет большое значение?

Адриан понимал, что она может и не быть дев­ственницей. Отсутствие стыдливости и ее страстный ответ говорили о том, что Мериэль – женщина, уже имеющая опыт в любовных утехах, и мысль о другом мужчине, наслаждавшимся ее телом, наполнила сер­дце болью. Но что бы ни совершила девушка, это уже принадлежит прошлому, о котором она ничего не помнит.

Уорфилд медленно произнес:

– Одна мудрая женщина сказала, что любая де­вушка – девственница, если впервые занимается лю­бовью с человеком, которого любит. Для нас это очень важно – первая брачная ночь. То, что твое тело делало раньше, осталось в прошлом, и не имеет никакого значения. Единственно важно лишь то, что сейчас чувствует твое сердце.

– Сейчас в моем сердце поселилась любовь, – девушка поднесла его руку к губам и по очереди пе­рецеловала все пальцы. – «Я принадлежу своему лю­бимому, а он принадлежит мне».

– Тогда давай займемся любовью, – одной рукой Адриан обнимал ее, а другой ласкал бедра, ягодицы и влажную плоть, пока тело Мериэль не загорелось огнем ответного желания. Передвинувшись, мужчи­на вошел в нее и остановился, ожидая, пока девушка привыкнет к новому ощущению.

Уорфилд думал, что Мериэль с отвращением от­вергнет его, но когда та открыла глаза, в них свети­лось лишь полное доверие. Улыбнувшись, девушка приподняла бедра ему навстречу. Адриан судорожно вздохнул от напряжения, охватившего все его тело и парализовавшего разум настолько, что в глазах по­мерк свет. Заставив себя дышать размеренно, он пос­тарался взять себя в руки, зная, как легко потерять контроль над собой и руководствоваться одной лишь страстью.

Невзирая на мужское самолюбие и чувство со­бственничества, Адриан все-таки надеялся, что его жена не впервые занимается любовью, потому что мысль о том, что он причинит ей боль, вызывала от­вращение. Действуя чрезвычайно осторожно, Уорфилд продвигался вперед до тех пор, пока не был останов­лен естественной преградой.

На мгновение радость наполнила его душу, но затем сменилась тревогой и озабоченностью.

– Спокойно, любовь моя, будет больно только не­сколько мгновений, – прошептал он, надеясь, что так и произойдет, потому как никогда не имел дела с дев­ственницей, проявляя такое же невежество, как и она.

Адриан напрягся, глядя в ее широко раскрытые глаза, в которых не было страха. Затем, совершенно неожиданно для него, тонкая преграда поддалась, и он оказался внутри. Мериэль судорожно всхлипнула и содрогнулась от неожиданной боли.

Действуя инстинктивно, Адриан остановился.

– Прости, любовь моя, – прошептал он, сжав ее лицо в ладонях.

– Не за что, мне не так уж больно, – девушка улыбнулась, и при свете свечей он увидел, как блес­нули слезы на ее ресницах. – Эта боль означает, что ты у меня первый? Я рада, что ты единственный, до­рогой мой.

Адриан не нашел достойных слов, чтобы выразить глубину своих чувств, поэтому только поцеловал жену, и на мгновение их дыхания слились. Мужчина начал двигаться, сначала медленно, затем все быстрее. Мериэль отвечала на его страсть движениями всего тела и наслаждалась первым уроком любви. Боль быстро отступила, и родились новые, сладостные ощущения, нарастая с каждым мгновением. Девушка открыла для себя новый мир чувств и эмоций, напол­няющих душу радостью и счастьем.

Молодые люди двигались в унисон, разделяя жар, глубину и прелесть любовного дуэта. Мериэль чув­ствовала, как где-то внутри зарождается и растет новое, неизведанное ощущение, в котором растворя­лись мысли, а тело живет своей собственной жизнью, не подчиняющейся разуму. Она сжала мужа в объ­ятиях, трепеща от чудесного открытия.

Впервые Адриан коснулся той части ее тела, которая горела огнем желания, когда они начали изу­чать друг друга. Подчиняясь его опытной руке, Мери­эль растворилась в мире радостных ощущений и вскрикнула, совершенно потеряв контроль над собой. В это же мгновение она почувствовала, как и Адриан уступает своему телу, прижимая ее к себе и шепча ее имя. Мир закружился, изменил очертания, сливая воедино двух любящих людей.

Испытав блаженство, Мериэль ощущала себя сла­бой и разбитой, не способной пройти по комнате и пары шагов, даже если бы это требовалось для спасе­ния жизни. Она расслабилась и ждала, пока Адриан ляжет рядом. Он тяжело дышал и вытирал с лица бисеринки пота. Мериэль молча смотрела, как муж стянул салфетку со стола у кровати и осторожно вытер кровь с ее ног. Боль, испытанная при первых мину­тах близости, казалась далекой и нереальной.

Накинув на жену простыню, Адриан улегся ря­дом.

– Именно поэтому люди и женятся, – пробормо­тала Мериэль.

Он усмехнулся.

– Это одна из причин.

– Мне надо кое в чем признаться, – Адриан по­ощрительно кашлянул, и девушка продолжила: – Я сделала вольный перевод песни Соломона.

– Да, я тоже немного видоизменил ее.

Мериэль улыбнулась.

– Образование – удивительная вещь, – она за­думчиво провела по выступающим ребрам мужа, ощу­щая тепло его тела. – Может, в эту ночь мы зачали ребенка.

Девушка почувствовала, что мужчина слегка от­странился.

– Возможно, – последовало долгое молчание, за­тем Адриан произнес: – Мне следовало сказать это раньше, но я говорю теперь. Я не вел жизнь монаха, у меня была женщина, но не было ребенка. Возмож­но, я не могу иметь детей.

Мериэль была настолько поглощена своей ра­достью, что ничто не могло ее смутить.

– Не думаю, что ты принадлежишь к числу муж­чин, каждую ночь ложащихся в постель с новой женщиной. Скорее всего, ты не очень старался.

Уорфилд рассмеялся.

– Какая удивительная точка зрения! Я имел толь­ко одну любовницу, а не бросался за каждой встреченной юбкой.

Девушка почти спала, однако сумела прошептать:

– Все будет хорошо, вот увидишь.

Следующим утром Мериэль проснулась со странным чувством, будто что-то не так, и через мгновение поняла – рядом нет Адриана. Она села на постели и огляделась. Его нигде не было видно, но если бы муж ушел, она непременно услышала бы скрип двери. Внезапно в голову пришла мысль, она соскользнула в постели и натянула измятую сорочку.

Осторожно прошла через комнату к узкой двери в маленькую часовню. Там, перед алтарем на коленях стоял Адриан, босой и в одной рубашке.

• Предыдущая
• 54/84
• Следующая