Бестия. Том 1 - Коллинз Джеки - Страница 48
- Предыдущая
- 48/75
- Следующая
И сенатор Освальд Дюк, первый и всемогущий друг Джино.
Без сенатора — кто знает, кем стал бы Джино Сантанджело. Еще одним гангстером, делающим деньги на контрабанде спиртного. Мелкой сошкой, прожигателем жизни, транжирящим заработанное на костюмы, авто, оргии и женщин.
Сенатор Дюк, как и обещал, помог Джино отмыть деньги. Взял несколько тысяч отсюда, несколько тысяч оттуда и поместил в солидное предприятие.
Поначалу Джино было не по себе. Он привык к наличным — чтобы они лежали в депозитном сейфе и он мог в любой момент до них добраться.
— Верь Освальду, — внушала Клементина. — Он сделает тебя очень богатым человеком.
Постепенно, видя рост своего капитала, Джино проникся доверием к чете Дюков. Даже попробовал воспротивиться, когда весной двадцать девятого Освальд стал настаивать на продаже акций и переброске капиталов за границу.
Тем не менее Джино уступил, а потом злился, видя, как проданные акции резко поднялись в цене. «Черт! — жаловался он сенатору. — Какого дьявола вы заставили меня продать их?»
— Терпение, мой друг, — успокаивал Освальд.
И точно — 29 октября 1929 года биржа лопнула, разорив немало держателей акций. То было начало Великой Американской Депрессии. Которая не коснулась Джино Сантанджело. Он по-прежнему процветал.
С того дня он беспрекословно следовал советам сенатора. Конечно, не без того, чтобы время от времени выполнять кое-какие поручения. Так, сущие пустяки. Сенатор дружески клал ему на руку свою ладонь и говорил: «Прошу тебя, мой мальчик, позаботься об этом лично». Так Джино и поступал.
Это были самые разные услуги. От угрозы кастрировать молодого чернокожего джазиста, если он еще когда-либо побеспокоит сенатора, до избиения задрипанного газетного репортеришки, который вознамерился опубликовать не слишком лестную для сенатора статейку.
Эти маленькие одолжения были так редки и несущественны, что Джино не придавал им значения. Какая разница, о чем просит сенатор? В конце концов, Джино трахает его жену и с его помощью делает большие деньги. Что еще нужно?
Энцо Боннатти перебрался в Нью-Йорк как раз вовремя. Когда лопнула биржа и началась паника, так называемые Благословенные Двадцатые подошли к концу. Деньги, ранее бывшие в изобилии, оказались в большом дефиците. По всему городу закрывались кабаки, где нелегально продавалось спиртное. В результате была развязана невиданная по жестокости война между шайками. Денег стало мало, и охота за ними приняла ожесточенный характер.
Главная война велась между двумя гангстерами старой школы — Джузеппе Джо Массерией и Сальваторе Маранцано. Молодые волки — Счастливчик Лючано, Энцо Боннатти, Вито Дженовезе и Фрэнк Костелло — стояли в сторонке, выжидая, когда представители старой гвардии прикончат друг друга.
Джино держался особняком. Правая рука Энцо, позднее его компаньон.
Война длилась несколько лет и закончилась убийством Массерии в апреле 1931 года и Маранцано — несколькими месяцами позже.
После ухода со сцены «стариков» Счастливчик Лючано оказался на коне. А также его сообщники.
Лючано поставил перед собой задачу придать организованной преступности новый характер. С этой целью он мечтал основать американский синдикат, учредил комитет и назначил себя председателем. Он прилагал бешеные усилия, чтобы добиться для всех членов комитета одинакового права голоса.
Включенный в оргкомитет Джино одобрял стиль работы Лючано, восхищался его размахом, кругозором и деловой хваткой. Этические нормы его не волновали.
— Этот человек — убийца, — как-то поведала Клементина. — На его совести смерть Массерии. Он пригласил старика поужинать, и там, в туалете, наемные убийцы закололи Массерию — по его приказу. Место Лючано — в тюрьме. Я отказываюсь принимать его у себя.
Джино не мог не усмехнуться. Можно подумать, для кого-то имеет значение, получит ли он приглашение на вечеринку Клементины Дюк. А вообще-то он любил с ней беседовать. Для так называемой представительницы слабого пола она неплохо разбиралась в бизнесе. Даже получше своего мужа.
Задолго до отмены сухого закона в декабре 1933 года Освальд предупредил об этом Джино, так что к тому времени он уже вовсю раскручивал другие дела: азартные игры, ростовщичество и рэкет. Вопреки давлению со стороны Энцо, он не стал заниматься проституцией и наркотиками. Из-за этого в январе 1934 года их интересы разошлись, и они пошли каждый своим путем. Впрочем, они остались друзьями. Альдо предпочел остаться с Джино — тот ценил его лояльность. Им всегда хорошо работалось вместе.
Старый враг Джино, Пинки Кассари по кличке Розовый Банан, влип в грязную историю и был вынужден убраться из города — это безмерно обрадовало Альдо. Он жил в постоянном страхе, что однажды Пинки осуществит акт мести.
Несмотря на депрессию, дела у Джино шли полным ходом. Рэкет охватывал всех — от таксистов до управляющих банками — и дарил острые ощущения. В подчинении у Джино находились пятьдесят боевиков, собиравших дань и доставлявших деньги в пять сборных пунктов — обычно это была задняя комната какого-нибудь магазинчика.
Помимо средств, передаваемых сенатору Дюку для выгодного помещения, Джино набивал деньгами депозитные сейфы в различных банках.
Он понимал: нельзя сорить деньгами, не будучи в состоянии указать источник обогащения, поэтому в 1933 году приобрел ночной клуб — на деньги, якобы выигранные на скачках. После отмены сухого закона заведение подверглось капитальному ремонту. Джино обзавелся лицензией и закатил помпезное открытие. Он назвал клуб «Клемми» и получал баснословные барыши.
Он уговорил-таки Веру бросить занятия проституцией и устроил ее в «Клемми» гардеробщицей. Это дало ей постоянный источник средств к существованию и возможность скопить немного денег к выходу Паоло из тюрьмы. Тот схлопотал очередной пятилетний срок за разбойное нападение — всего через неделю после освобождения. За эту неделю он и не подумал навестить жену. «Должно быть, был очень занят», — оправдывала его Вера. Теперь она твердо знала, что Паоло — не жалкий уголовник, а великая страсть ее жизни.
— Дура ты набитая, что ждешь его, — убеждал Джино.
— У тебя своя жизнь, а у меня своя, — отвечала она.
Естественно, Клементину успех «Клемми» приводил в восторг. Ее частые появления там послужили примером для прочих сливок нью-йоркского общества, а владелец и управляющий клубом Джино Сантанджело стал небольшой знаменитостью. Женщины были от него без ума. Такой оборот заставил Клементину призадуматься. Его женитьба на Синди показалась наилучшим выходом из положения.
— Она слишком много знает. Налоговая инспекция и так постоянно рыщет вокруг да около — ты просто обязан принять меры. Женись — тогда она не сможет свидетельствовать против тебя, если до этого дойдет дело.
— Пожалуй, ты права, — откликнулся Джино.
И вот он нежится на кровати в голубой комнате для гостей на вилле Дюков, с сигарой в зубах, в день своей женитьбы.
Время оказалось бессильным перед маленькой Синди. Оно лишь добавило блеску глазам да драгоценностей. Сукину сыну Джино не откажешь в щедрости. Хотя это в порядке вещей. Многие ли из ее подруг стали бы мириться с его двойной жизнью? Вот уж нет — весьма и весьма немногие!
Ну ладно. Она сошлась с ним по доброй воле, ничего не скажешь. Но это не значит, что он может ее обманывать. Притворяться помолвленным, когда на самом деле его цветочек из Сан-Франциско давным-давно замужем. Синди узнала об этом уже после рождения ребенка, через десять месяцев после того, как сошлась с Джино. Позвонил Коста.
— Передай Джино, у Леоноры родилась дочь.
Синди и не подумала откладывать.
— Джино, милый, твоя невеста родила. Я полагаю, ваша помолвка расторгнута?
Он побелел, как мел, и без единого слова вышел на улицу. Больше они об этом не говорили. Но и так было ясно: он не женится.
Синди продолжала наращивать свое влияние. Дела Джино шли в гору, и она твердо решила соответствовать. И преуспела в этом.
- Предыдущая
- 48/75
- Следующая
