Удачная сделка - Патни Мэри Джо - Страница 16

• Предыдущая
• 16/68
• Следующая

Когда дверь голубой комнаты наконец-то отворилась, Салли стремительно бросилась к Кинлоку. Выражение его лица вселяло надежду. Собравшись с духом, Салли спросила:

— Ну что?

— Войдите, мисс Ланкастер. Я хочу обсудить это с вами обоими.

У Дэвида даже губы побелели от боли, которую причинил ему осмотр, но глаза его оставались ясными. Салли подошла к кровати и взяла брата за руку.

Кинлок же стал расхаживать по комнате, очевидно, он о чем-то размышлял.

Наконец шотландец остановился и проговорил:

— Во-первых, майор Ланкастер, у вас в спине остался еще один осколок шрапнели. Он расположен ниже тех, которые были удалены сразу после боя. Этот осколок и является основной причиной болей. — Хирург взглянул на Дэвида из-под своих кустистых бровей. — По вашим реакциям я заключаю, что вы не парализованы. В первые дни после ранения паралич был вызван отеком вокруг осколка, но сейчас отек уже спал.

Изумленный майор запротестовал:

— Но я почти без движения! Если это не паралич, тогда что же со мной такое?

— Думаю, вы страдаете от целой совокупности недугов. Осколок, безусловно, играет немалую роль, но я абсолютно убежден: основные ваши неприятности связаны с передозировкой опия, — заявил Кинлок. — Вам давали слишком большие дозы, чтобы облегчить боли, вызванные травмой позвоночника. Это действительно мучительные боли, и настойка очень вам помогла. Однако я полагаю, что сейчас вы страдаете от отравления опиумом И наверное, у вас развилось нездоровое пристрастие к нему. Передозировка опия может привести к целому ряду побочных эффектов, включая чрезвычайную слабость мышц и неспособность нормально питаться.

Дэвид уже несколько недель жил на бульоне и опийной настойке, потому что доктора давали ему болеутоляющее средство без ограничений. Они ведь считали, что он все равно умрет!

— Боже мой! Какой порочный круг… Чем хуже мне становилось, тем больше мне давали опия, чтобы облегчить страдания. И тем быстрее я слабел!

— Когда отек вокруг осколка спал, вам следовало встать, с постели и двигаться, но к тому времени вы уже были до такой степени истощены и ослаблены, что казались парализованным. Парацельс говорил: «Яд создается только дозировкой». — Шотландец сокрушенно покачал головой. — Лекарство, до какого-то момента вас поддерживающее, превратилось в яд.

Недоверчиво глядя на шотландца, Дэвид спросил:

— А если я перестану принимать опий, то поправлюсь? Кинлок нахмурился:

— Не так все просто. Если вы уменьшите дозу опиума, у вас появится аппетит и вы не умрете от голода, но боль может стать невыносимой. Если же вы окрепнете настолько, что начнете ходить, осколок может сдвинуться и вызвать настоящий паралич. Но даже если это произойдет, вы сможете жить в инвалидном кресле и вашей жизни ничего не будет угрожать. Такое лечение было бы самым безопасным.

Какое-то время все молчали. Наконец Дэвид, пристально глядя на хирурга, проговорил:

— Но вы думаете о более радикальном лечении, не так ли?

— Возможна операция. Но хирургическое вмешательство — это всегда опасность, а удаление осколка может вызвать как раз то повреждение спинного мозга, которое у вас предполагали. Кроме того, операция увеличивает риск инфекции. Инфекция же может привести к смертельному исходу, ведь вы сейчас очень слабы.

— Но если операция окажется успешной?

— Если она окажется успешной, то вы сможете ходить уже через неделю.

Салли ахнула и судорожно стиснула руку брата. Дэвид же попытался представить, что он снова на ногах, здоров и полон сил… Неужели он действительно поправится и станет таким, как прежде? Глубоко вздохнув, майор спросил:

— Как скоро вы сможете меня прооперировать? Кинлок, нахмурившись, принялся рассматривать содержимое своего саквояжа.

— Если вы уверены, что хотите именно этого, могу прооперировать прямо сейчас. У меня с собой есть все необходимые инструменты, а операция не займет много времени.

Дэвид и Салли переглянулись. Они поняли друг друга без слов.

И все же Салли ненадолго задумалась. Риск страшил ее, но она понимала: операция — последняя надежда. Снова взглянув на брата, она молча кивнула.

Майор повернулся к хирургу и сказал:

— Тогда действуйте. Я готов.

Кинлок, казалось, колебался. Наконец сказал:

— Я знаю только одно: на вашем месте я принял бы такое же решение.

Дэвид решил, что слова доктора должны послужить ему некоторым утешением. Заметив пузырек с опием, стоявший на столике у кровати, он снова вспомнил странные дни, искаженные цвета и звуки, вспомнил туман, в котором жил с тех пор, как очнулся после ранения.

Если бы у него хватило сил, он швырнул бы пузырек в стену, чтобы тот разлетелся вдребезги. Но ведь в течение многих недель он радовался этому лекарству как единственному средству, делавшему его жизнь терпимой.

— С того времени как я начал принимать опий, мне казалось, будто… будто мой разум принадлежит кому-то другому. Я думал, это связано с тем… Думал, что я умираю. — Он горько усмехнулся. — Опиум — чертовски опасный друг.

— Да, но для операции он вам понадобится, — заметил доктор Кинлок. — А потом вам лучше было бы снижать дозы постепенно. Если вы резко прекратите прием, то вас ждет несколько отвратительных дней — вам будет отчаянно его не хватать, вас будет трясти, вы будете потеть… Возможны и другие неприятности.

— Вы действительно уверены в том, что при постепенном снижении дозы от опиума легче отвыкнуть? Хирург пожал плечами:

— Честно говоря, я этого не знаю, майор. От опиума отвыкнуть очень трудно. Я знал человека, который пробовал постепенно от него отвыкать, — и потерпел поражение. Возможно, у него в любом случае ничего не получилось бы. Я не могу сказать ничего определенного. Но вам нет нужды принимать решение прямо сейчас. Примите большую дозу для операции, а потом продолжайте пить настойку еще несколько дней. Прекращение приема одновременно с операцией было бы для вас слишком большой нагрузкой. А когда вы почувствуете себя лучше, тогда и настанет время отказаться от опия.

Дэвид молча кивнул, но решил, что сразу после операции прекратит пить опий. Сейчас он послушно проглотил большую дозу, которую дала ему Салли, но потом… Майор дал себе клятву: после того как Кинлок закончит его оперировать, он больше не примет ни капли этого гадкого зелья.

Кинлок вывел Салли в коридор и прикрыл дверь, чтобы Дэвид не услышал их разговора.

— Нужны двое мужчин, которые бы его держали. И еще кто-нибудь — подавать мне инструменты.

Кроме того, понадобятся полотенца, простыни, а также горячая вода и мыло. — Заметив, что Салли удивлена, он объяснил:

— Необходима чистота. Чтобы уменьшить опасности заражения.

Салли кивнула. Слова доктора показались вполне разумными. Ведь в любом случае чистота не помешает.

— Я сейчас приготовлю все, что вам нужно. Хирург шагнул к двери, но вдруг снова взглянул на девушку:

— Вы сказали, что ваш брат находится здесь в качестве гостя. Кому принадлежит этот дом? Одному из родственников?

— Он принадлежит жене Дэвида.

— Жене? Тогда почему ее здесь нет? — изумился Кинлок.

— Венчание состоялось несколько дней назад. Это брак по расчету. Они едва знакомы. Леди Джослин даже не знает, что вы здесь.

И тут Салли впервые задумалась о том, как леди Джослин поведет себя, если Дэвид чудесным образом поправится. «Во всяком случае, она будет в ярости», — подумала Салли со злорадной улыбкой.

Салли в общих чертах обрисовала ситуацию. Доктор Кинлок, выслушав рассказ девушки, только хмыкнул и вернулся в комнату.

Стараясь не думать о реакции леди Джослин, Салли отправилась искать все необходимое для операции.

Почти все тело Дэвида было закрыто простынями. Подготовив пациента к операции, доктор оставил неприкрытым лишь то место на спине, где были совсем свежие шрамы. Рядом с этими шрамами Кинлок и собирался сделать новые разрезы.

• Предыдущая
• 16/68
• Следующая