Похищенная: Спасение из ада (ЛП) - Молденауер Дж. - Страница 7

• Предыдущая
• 7/28
• Следующая

Перевернувшись на живот, я прочувствовала каждый синяк, будто они не просто были на моем теле, а проникали в самые кости.

Мне хотелось кричать.

Мне хотелось рыдать.

Мне хотелось умереть.

По моим щекам потекли слезы и стали впитываться в подушку.

Внезапно вернулись воспоминания о той ночи.

Обо всех тех ночах.

Я лежала в одиночестве в своей кровати в обнимку с моим плюшевым мишкой, которого мне подарила мама в этом году на мой седьмой день рождения.

Окно моей комнаты было немного приоткрыто, и легкий прохладный летний ветерок освежал лицо и развевал занавески.

Я видела очертания месяца на небе.

Интересно, он сделан из сыра?

Я подумала о том, каков был бы на вкус сыр с луны, если бы его можно было купить и попробовать.

Может быть, на вкус он был точно таким же, как и обычный сыр?

Закрыв глаза, я представила, будто я была на луне со своей мамой, и мы вместе ели сыр. Моя мама была классной. Ее смех звучал, как звон серебряных колокольчиков и от нее всегда пахло лавандой. Ее глаза были синими и они всегда светились, когда она за меня радовалась.

Но больше всего мне нравились ее длинные каштановые волосы.

Я тоже хотела иметь такие. Она каждый вечер приходила ко мне в комнату и расчесывала мне волосы расческой своей мамы, моей бабушки.

Когда-нибудь у меня тоже будут такие великолепные волосы. И когда это случится, мы вместе сбежим. На северное море. Или на карибские острова. Там, где есть свобода.

Повернувшись на спину, я думала о тихо шуршащих волнах.

Однако мои сладкие мечты были резко прерваны криками мамы.

Закрыв глаза, я зажала уши руками.

Я не хотела опять слышать ее крики. Я не хотела, чтобы он опять ее бил.

Он должен был уйти.

Он должен был оставить маму в покое.

Разбилась ваза и что-то тяжелое упало на пол. Вероятно, стул.

Я услышала на лестнице шаги мамы.

И ее рыдания.

Она зашла в свою спальню и заперла дверь. Она всегда это делала, когда он ее бил.

Это я точно знала.

Открыв глаза, я посмотрела в потолок.

Очень медленно я развела руки, закрывавшие мои уши. Было тихо.

Как всегда.

Будто бы шторм промчался сквозь воды и оставил позади себя только печаль и жалость.

Закрыв глаза, я попыталась не думать о моем отце и матери.

У меня это получилось, и я заснула.

Но ненадолго.

Я почувствовала чью-то ладонь под моей пижамой.

Открыв глаза, я увидела перед собой лицо моего отца.

Это было странное ощущение.

Я не хотела этого.

- Папа, не надо.

- Замолчи.

- Папа, я не хочу этого! - я со всей силой попыталась отодвинуть от себя его руки, которые к тому времени шарили уже в моих трусах.

Я дергалась и боролась с ним.

И ему это не понравилось.

Совсем не понравилось.

Внезапно я почувствовала сильную боль в щеке.

Он меня ударил.

Я хотела закричать, позвать на помощь, но он зажал мне рот рукой.

Я была беспомощной. Слабой. Одинокой.

Поэтому я позволила этому случиться со мной.

Я не плакала.

Ни разу за то время, что он делал это.

Я плакала, когда он ушел.

Я плакала, когда лежала одна в своей кровати и пыталась избавиться от воспоминаний о боли.

Затем я утыкалась в подушку моей мамы и рыдала.

Но никто меня не слышал.

Никто не узнал об этой свинье.

Никто.

И каждый раз эти ночи были для меня иссиня-черными.

Даже когда месяц озарял светом мою комнату.

А теперь я так же лежала на кровати и жалась лицом в подушку.

Опять я была одинока и слаба.

Я попыталась спокойно вздохнуть.

Попыталась подавить слезы.

Но у меня не получалось.

Вместо этого я сконцентрировалась на том, что меня окружало. На звуках, которые я могла расслышать.

За окном ветер шелестел листьями деревьев, в гостиной работал телевизор.

- Почему ты так добр с ней? - услышала я голос Нильса.

- Потому что ты полный придурок, Нильс, вот почему, - голос Бена был зол.

Я навострила уши и отбросила все посторонние звуки.

- Почему это я превратился внезапно в полного придурка? Вчера еще ты был из нас двоих придурком!

- Ты что, не замечаешь, как это все ее мучает? Не замечаешь, как ТЫ ее мучаешь?

После этого настала тишина.

А затем Нильс засмеялся.

Так просто и искренне.

Как будто он всю свою жизнь не смеялся.

И этот смех казался настоящим.

- Ты думаешь, она из-за меня так разбита?

- Да!

Теперь голос Бена звучал еще злее.

Добрых пять минут этот очаровательный смех не прерывался, что меня очень успокаивало, да так, что я прекратила плакать, и мои ужасные воспоминания сами собой ускользнули обратно в страну забытого.

Затем он успокоился и вздохнул.

- Поверь мне, Бен, мы, или я, не причина ее ужасного состояния.

- Да? И что же тогда?

Я почувствовала, как мои мышцы напряглись, а мое сердце стало учащенно биться.

До сих пор у меня получалось все скрывать, а теперь какой-то преступник должен был догадаться об этом за несколько часов?

Невозможно.

Но мне было интересно, что он ответит. А когда он ответил, мое удивление и любознательность усилились.

- Я объясню тебе это, когда наступит подходящий момент, - услышала я слова Нильса.

Затем открылась и закрылась дверь.

- Что за придурок, - пробормотал Нильс себе под нос, однако я это услышала.

Все еще немного разозленная от незнания того, что именно он знал, я снова заснула.

Глава 8. Карие глаза.

Я почувствовала что-то мокрое и прохладное на своей щеке.

В полусне я открыла глаза. Передо мной была собачья морда. Ее карие огромные глаза весело смотрели на меня.

Красивый коричневый лабрадор стоял прямо перед моей кроватью. Его глаза светились любопытством.

Я подняла руку и протянула ее собаке.

Он обнюхал ее и начал радостно махать хвостом.

- Кто же это у нас тут такой милый? - прошептала я и погладила его по блестящей коричневой шерсти.

Лабрадор начал, как сумасшедший подпрыгивать на месте, наблюдая за каждым моим движением своими теплыми карими глазами.

- Черт возьми, Брауни, ты где?! - услышала я голос из коридора.

Мой взгляд обратился к двери, точно так же как и взгляд лабрадора.

Дверь тихо открылась и в проем просунулась голова Нильса.

- Я тебе разве не говорил, что ты должен оставаться в гостиной? - строго спросил он собаку, однако в его голосе проскальзывали нежные нотки, от чего я немного растерялась.

Нильс пересек комнату и присел перед лабрадором, который возбужденно начал облизывать его лицо.

Я посмотрела на Нильса, моего жестокого похитителя, который сейчас так мило обнимался с лабрадором, как будто они были братьями.

- Извини, я ему сказал, что он не должен тебя будить, но, видимо, он не смог себя пересилить.

Извиняющийся взгляд Нильса остановился на мне, в то время как он руками пытался не дать собаке обслюнявить его еще больше.

- Ничего страшного.

Легкая улыбка появилась на моем лице, которая, казалось, сразу перешла на лицо Нильса.

Его светлые волосы были взъерошенными и спутанными.

Карие глаза напоминали мне глаза этого милого лабрадора, и сейчас передо мной был не преступник, а просто милый добрый парень.

- Это, кстати, Брауни.

Он указал на коричневого лабрадора, который теперь начал скакать по комнате.

- Он…эээ…обычно не такой больной, - объяснил он мне, наблюдая, как собака гонялась за мухой.

- Ой, да не надо весь этот бред рассказывать, Нильс, это животное всегда было немного сумасшедшим.

Я посмотрела на Бена, стоящего в дверях с насмешливой улыбкой, и качающего головой.

- Собака просто очень жизнерадостная.

Нильс поднялся с пола и вытер свое лицо рукавом рубашки.

- Фууу, - с отвращением он скривил лицо.

• Предыдущая
• 7/28
• Следующая