Принц Полуночи - Кинсейл Лаура - Страница 25

• Предыдущая
• 25/70
• Следующая

Но он его не потерял!

Эс-Ти замер, боясь пошевелиться. Его неожиданная атака, резкий выпад вперед — они должны были его подкосить. В течение трех лет, как бы хорошо он себя ни чувствовал, любое резкое движение вызывало сильнейшее головокружение.

Не доверяя себе, он вытащил шпагу, медленно поднял ее перед собой и, твердо держа на уровне плеча, стал ожидать привычного приступа головокружения.

Головокружения не было!

Впервые за три года он мог свободно двигаться в устойчивом пространстве!

— О, Боже мой, я не верю!

Эс-Ти повернулся кругом, став лицом к скале. Ничего не случилось. Горизонт остался на месте. Небо не опрокинулось.

Блаженная улыбка растянула его лицо. С него спали путы, о которых он не догадывался. Как внезапно проходит головная боль, так и он исцелился в один прекрасный миг, не предполагая, что можно когда-нибудь распрощаться с ощущением неустойчивости мира. Когда именно произошло это чудо? Просто он вновь оказался в согласии со всем, что его окружало.

Может быть — благодаря кораблю? Может быть, прав тот лекарь, что ему поможет совершенно невыносимая встряска?

А если все вернется? Он застыл в ужасе и стал ждать признаков надвигающегося хаоса.

Но его ноги твердо попирали землю.

Он хотел побежать, пройтись в танце. Вместо этого неожиданно повернулся к Ли:

— Я в вашем распоряжении, мадемуазель. Я прошу вас, не отсылайте меня прочь, пока я могу служить вам.

— Не задавайтесь, пожалуйста. Я не в силах сделать это, даже если и захочу.

Теперь он ей поможет — и завоюет ее. Теперь он не жалкий спотыкающийся шут. Он сможет ездить верхом, может держать в руках шпагу, сможет делать все, как раньше!

А что, если болезнь возвратится?

Только не это!

Он смотрел на Ли, не желая выдать своих чувств.

— Я уйду, если это именно то, чего вы хотите.

Ее брови взметнулись над обиженными глазами. Она повернулась и пошла к скале.

— Вы же явились ко мне за помощью! — крикнул он ей вслед.

Она повернулась:

— Я открыла бутылку и выпустила джинна наружу. Кто знает, что вам теперь делать?

— Кто знает, что мне делать? Это зависит от того, что скажешь ты!

Ли шла следом за ними двоими, придерживая шляпу, чтобы не сдуло ветром, наблюдая, как Сеньор вставал на колени распутать поводок Немо. Он наконец подчинился неизбежному — согласился с тем, что волк будет в большей безопасности днем, если держать его на привязи. Эс-Ти привязывал к ошейнику веревку не менее десяти футов длины. Волк не противился, но постоянно запутывался в кустарнике.

Когда Ли смотрела на Сеньора, то сразу представляла его со шпагой в руке. Вспоминала, как со свистом он рассекал утренний воздух, раскручивая ее над головой. Этот образ, запечатленный где-то в глубине сознания, как яркая вспышка, освещал все.

Бесконечное терпение Эс-Ти со зверем заставляло ее чувствовать себя несчастной, заброшенной. Ей хотелось крикнуть ему, что, кроме волка, есть еще кто-то рядом с ним.

Немо — неотделимый от Сеньора — ее по-прежнему не признавал.

Сеньор решил идти к городу Рай. Ли не беспокоилась, каким именно путем. Рассматривая бесконечные меловые холмы и долины, она страшно жалела, что идет не одна.

Не для этого приехала она сюда из Франции, чтобы оказаться в компании со странствующим Робин Гудом, столь же диким, как и его волк. С ним тяжело — с его нелепым романтизмом и способностью увязываться за любым существом в юбке. А теперь в нем появилась улыбка сатира, скрывавшая какую-то загадку. Руки ее все еще вздрагивали при воспоминании, как легко он выбил у нее из рук шпагу.

Это было так неожиданно!

Держа шпагу в руке, она почувствовала себя сильной, способной без колебаний убить Чилтона. И вот в руках у нее — оружие! Шпага, чтобы отомстить негодяю.

Но он отнял у нее надежду.

В жизни бывают унизительные минуты, которые долго не забываешь.

Теперь Ли ощутила страх и беспомощность. Она не боялась смерти, но ей была невыносима мысль о возможном провале.

Во Франции ее не покидала мысль оставить Сеньора. Она слишком много думала о нем; становилась невольной свидетельницей его маленьких приключений.

А как он на нее посмотрел!

Иногда Ли даже сомневалась, в своем ли он уме? Думала, что в конце концов он ее бросит, повернет назад задолго до того, как они достигнут Ла-Манша. Ему предстояло сделать выбор между жизнью и смертью. Риск возрастал по мере приближения к Англии.

Покорно ожидая его на берегу, Ли не сомневалась, что, придя в себя, он ее тотчас покинет.

И надо же чувствам так захватить ее! Какое-то сумасшествие: он втянул ее в эту историю! Она не собиралась быть при нем сиделкой. Но он заставил ее предложить ему свою помощь во время приступа, готовить отвар из корня папоротника, рассуждать о достоинствах слепой. Мысль о кобыле вновь обожгла ее, напомнив о пережитом. Он же, как нарочно, все делал, чтобы раздражать ее: сто раз останавливался, распутывал веревку Немо.

— У нас больше нет денег? — спросила она.

— Две гинеи.

Его спокойный ответ еще больше ухудшил ее настроение.

— Да мы просто набобы!

Он пожал плечами и сломал ветку, следуя за Немо. Он не клюнул на ее приманку. Тогда она продолжила:

— Думаю, следует остановить первого же возника.

— О да! — воскликнул он. — Я уже заприметил одну повозку, которую мы повстречали милю назад.

— Это вы помогли ему выбраться из грязи?!

Он бросил на нее неласковый взгляд из-под лохматых золотистых бровей. Немо потянул его вперед, к какой-то пещере. Ли почувствовала себя лучше — хладнокровнее и увереннее, — удовлетворенная, что между ней и ими двумя возникла стена взаимного отчуждения.

Она последовала за ними по склону холма, идя по траве между колеями, оставленными колесами. Внизу лежали болота и городок Рай — древнее нагромождение серых стен и залатанных крыш. За ними открывался вид на пустыри.

У подножия холма медленно текла река, берега ее поросли густой травой. Перед каменным мостом дорога становилась шире. Мост оказался перегороженным из-за ремонтных дорог. На противоположном берегу под огромным деревом стоял паром. Паромщик взялся за канат — и паром стал приближаться. Когда он достиг берега и путники вспрыгнули на настил, Немо стал жаться к ногам хозяина. Паромщик недовольно поглядел на волка:

— Не укусит?

— Нет, конечно, — ответил Сеньор. — Только по приказу.

— Похож на волка.

— Довольно страшен на вид, а?

— Угу, — ответил паромщик, передавая ему шест, а сам взялся за канат.

Когда они приплыли, Ли, сойдя на берег, перепрыгнула через лужу и обернулась. Сеньор передавал одну из двух гиней в руки паромщика.

— Боже мой, — воскликнула она, — вы…

— Да-да, иду. Возьмите, пожалуйста, вещи. — Он протянул ей сумку, но паромщик опередил его.

— Разрешите мне, милорд. Осторожно, здесь грязно. — Он перепрыгнул На сухое место и бесцеремонно всучил сумку в руки Ли. — Минутку, сэр, вот моя рука. Здесь грязь.

Немо шел следом за Ли, натягивая веревку. Сеньор повернулся к паромщику и представился:

— Мейтланд. Эс-Ти Мейтланд.

— Хорошо, милорд, я обязательно запомню. Благослови вас Господь.

Сеньор взял у нее из рук сумку и забросил ее на плечо. Паромщик смотрел им вслед, не переставая благодарно кланяться.

— Вы сошли с ума! — прошептала она. — Вы дали ему гинею. Вы сказали ему свое имя.

— Ничего страшного в этом имени нет.

— Но зачем вы дали ему гинею? У нас едва хватит денег поесть!

— Мы, возможно, снова будем здесь проходить.

— Это чудесно, но меня интересует, как мы собираемся двигаться дальше.

Он лишь улыбнулся своей спокойной улыбкой и пошел вперед. Ни малейшей неуверенности в движении, ни малейшего колебания. Он стал грубее… отдаленнее… У нее на глазах он изменился. Она переставала его понимать.

На старинной боковой улочке городка Рай, обнесенного крепостной стеной, с дорогами, посыпанными галькой, стоял деревянный трактир на каменном фундаменте. Над входом висело изображение русалки. Сеньор оставил Немо у двери, взбежал вверх по ступенькам и вошел вовнутрь. Там он бросил багаж и седло посреди зала и велел слуге позвать хозяина.

• Предыдущая
• 25/70
• Следующая