Принц Полуночи - Кинсейл Лаура - Страница 51

• Предыдущая
• 51/70
• Следующая

Интересно, помнил ли все это Лутон?

И еще, что за дело у Лутона теперь здесь? Что может привлечь и развлечь человека после стольких лет разврата?

— Выйдем, — предложил Лутон, — пройдемся по воздуху.

Эс-Ти с любопытством наблюдал, как Лутон, так привыкший к удобствам, надевает на себя верхнее платье и путешествует без камердинера и кучера.

Выйдя из таверны, Лутон стал осторожно переступать по двору, его высокие каблуки скользили по булыжникам.

— Расскажите, — он невозмутимо продолжил разговор, — где вы пропадали все эти годы?

— Путешествовал. — Эс-Ти немедленно повернул прочь от конюшни и Мистраля. — Пойдемте в эту сторону. Здесь дороги получше.

Лутон охотно следовал за ним.

— Были на континенте?

— Да. Франция, Италия. Немного в Греции.

— Я считал вас пропавшим. В Париже давно никто не упоминал вашего имени.

— Предпочитаю жить в деревне. Мне лучше на юге Франции, чем в Париже.

— Лион? Авиньон?

— И там, и там. В разное время.

— Я путешествовал по Провансу. Там около Люберона есть одна любопытная деревенька. Лакоста. Слыхали это название?

Осторожно-небрежный тон вопроса заставил Эс-Ти насторожиться.

— Кое-что слышал о некоторых необычных вещах, — солгал он небрежно. Трость поднялась, замерла и снова опустилась. Лутон оперся на нее.

— О каких именно?

Эс-Ти стал судорожно придумывать что-нибудь правдоподобное. Поглядел искоса на болота.

— Слухи называют их… противоестественными.

Ледяные глаза скрестились с глазами Эс-Ти. Лутон улыбнулся.

— А вы их так не называете?

Но Эс-Ти решил: втемную больше играть нельзя.

— Я только слышал разговоры.

Внезапно он вспомнил имя человека, который мог быть знаком с этим путешествующим англичанином-аристократом лутоновских наклонностей.

— Маркиз де Сад говорил об интригующих вещах. Вы с ним знакомы?

Это сработало.

Лутон бросил на него пронзительный жадный взгляд.

— Вы разговаривали с де Садом? — В его голосе зазвучало возбужденное облегчение. — Когда?

— Помнится, в ноябре, — теперь Эс-Ти полностью овладел вниманием собеседника, — он был очень стеснен, когда я видел его в последний раз.

— Стеснен? Кем?

Эс-Ти улыбнулся.

— Его невзлюбила французская полиция.

— Этого еще не хватало! Они его поймали?

Воспоминания о маркизе, припертом к стене Немо, рычащим в его искаженное ужасом лицо, заставило Эс-Ти отвести глаза в сторону.

— Когда я оставил его, милорд благополучно находился на савойской стороне границы.

— Боже мой! Я счастлив слышать это. Много месяцев мы не получали никаких известий о нем. Я просто изнервничался. Подумал, что он потерял вкус к этой затее. Хотя он так с ней носился. Но он ведь все еще с нами? Не так ли?

— Могу поклясться в этом. — Фальшивые клятвы давались Эс-Ти без малейшего угрызения совести.

— А вы? — Лутон с любопытством посмотрел на него. — Ваши правила позволят вам пройти весь путь до конца? Я не очень-то много о вас знаю, Мейтланд. Ваш брат был один из самых азартных людей, кого я знал, и всегда готов на любые бесчинства. Но вы появлялись и исчезали самым странным образом.

Эс-Ти пожал плечами.

— Мой брат был безумец.

Лутон нахмурил брови.

— Приношу свои извинения. Не следовало мне упоминать об этом.

— Мне все равно. — Эс-Ти облокотился на низкую стену. — Весь мир знал: он негодяй и убийца, разорил отца. Если бы ему шею не сломала шлюха, дело дошло бы до палача. Что из того? Я никогда не видел ни своего отца, ни его сына.

Слабая улыбка заиграла на губах Лутона.

— Вы чертовски спокойно об этом говорите.

— Может быть, я и сам слегка сумасшедший.

Лутон медленно кивнул, продолжая улыбаться.

— Это хорошо. Люблю сумасшедших. Мне нравился ваш брат — прекрасный, неукротимый зверь. Жаль, что он не смог удержаться в пределах рассудка.

— Пожалуй. Возможно, кровь нашего семейства проклята. Одна цыганка предсказала, что мне еще повезет, если кончу виселицей. — Эс-Ти скрестил руки на груди и, закинув голову, посмотрел в небо. — Но пока я еще собираюсь наслаждаться жизнью.

Лутон тронул его за руку.

— Присоединяйтесь к нам. Наша цель — достичь абсолютного наслаждения. Последний акт драмы. Можете себе представить, — бормотал Лутон, глядя ему в глаза с какой-то больной сосредоточенностью. — Последнее насилие. Окончательный грех перед Богом и людьми. Все остальное мы делали и теперь жаждем взойти на вершину возбуждения. Подумайте об этом, Мейтланд. Можете ли вы себе представить, каким острым будет наслаждение, если девушка под вами будет корчиться в предсмертных судорогах?

Ли остановилась на вершине горы. Под ней вдоль берега реки тянулись две ухоженные проселочные дороги. Здесь в долину сбегал ручей. Теперь он замерз, и цвет льда менялся от матово-белого до прозрачного желто-коричневого.

В конце долины находился брод, где фургоны и подводы переправлялись через реку. Холмы закрывали вид на гору, которую Чилтон называл Небесным Прибежищем.

По дороге ехал одинокий всадник. Ли издали узнала его лошадь — Анки, — черную с длинной гривой и мохнатыми копытами, которой так любовалась Эпифания два года назад. Мама тогда украсила ее сбрую красными с серебром лентами, а она и Эмили вплели такие же ленты в ее шелковистую гриву и хвост.

Теперь этот чудесный подарок невинно вышагивал по дороге с Джейми Чилтоном на спине.

Ли вспомнила, что такое ненависть, вспомнила свою семью. Дыхание ее сделалось быстрым, неровным. Она готова была разрыдаться, но только отчаянно сжала шпагу.

Он уничтожил все, что она любила. Больше она ему ничего не отдаст.

Немо, заразившийся ее бешенством, припал к земле брюхом, уши его встали торчком, а золотые глаза неотрывно следили за фигурой приближавшегося к ним всадника. Она пустила гнедого вскачь, волк заскользил рядом. На половине спуска с холма гнедой перешел на рысь, а Немо сменил длинные скачки на размашистый бег.

Ли высвободила шпагу. Гнедой с холма галопом устремился прямо на Чилтона, поднявшего голову и посмотревшего на нее. Она наклонилась вперед. Ветер отбросил гриву коня ей в лицо, воздух, казалось, цеплялся за шпагу, разворачивая ее вверх, тогда как движение встречного воздуха тянуло ее руку вниз. Уголком глаза она видела Немо, мчавшегося рядом смертельно-нацеленным вихрем наперерез добыче.

Земля неслась под ноги грязно-зелеными волнами. Глаза щипало от холода и быстроты движения, поводья лежали в беспомощной левой руке, в ушах оглушительно бился ветер и топот копыт. Чилтон привстал в седле и стал что-то кричать. Она галопом неслась на него. Чилтон уклонился от атаки Немо, а Ли испытала мгновенный ужас, что волк сейчас полоснет по кобыле.

Она удержала руку на весу, и шпага свистела в воздухе над головой Чилтона.

Он пригнулся, дергая поводья. Кобыла встала на дыбы и опустилась на землю в дюйме от оскаленных зубов Немо. Волк отскочил от ее копыт. Ли пронеслась мимо, промахнувшись на фут мимо цели, бессильная справиться одной рукой с путаницей зажатых в ней поводьев. Остановив гнедого, она попыталась освободить один повод, поворачивая лошадь обратно. Немо обежал кобылу сбоку, прыгнул со свирепым рычанием на ногу Чилтона, поймал его за сапог. Тот, не издав ни звука, бился молча, стараясь полоснуть волка своим хлыстом. Ли снова послала гнедого на него, дрожащей рукой направив на него шпагу. Все происходило и слишком быстро, и слишком медленно: она не могла справиться с гнедым, не могла твердо держать руку. Чилтон, крепко сжав губы и выкатив глаза, направил свою лошадь в промежуток между ней и рекой.

Шпага рассекала воздух — ее яростный свист перекрывал глухое рычание Немо. Она зацепила шпагой кафтан Чилтона, и теперь оружие стало выскальзывать из руки. Рывком удалось освободить шпагу, и осталось только завершить отчаянный взмах. Клинок скользнул по шее Чилтона, не причинив ему вреда, и только резким выпадом вверх она задела его щеку. Кровь потекла на его лицо, но и тогда он не издал ни звука. Вид у него был совершенно дикий, шляпа слетела, волосы стояли дыбом.

• Предыдущая
• 51/70
• Следующая