Моя снежная мечта, или Как стать победительницей - Волков Роман - Страница 43
- Предыдущая
- 43/55
- Следующая
От этих мыслей Наташа расцвела.
– Я тоже должна поблагодарить вас, тренер, – сказала она, – за вашу заботу, за…
– Виталий.
– Что?
– Давай на «ты».
Наташа вдруг замолчала. Она посмотрела прямо в глаза Гвоздеву, но сказать ничего не успела, так как в раздевалку ворвались Наташины партнеры по команде:
– Тобурокова! Ты молодчина!
– Да, просто супер! Молодец, Наташка!
– Отличная работа! Умница!
Все вокруг кричали, галдели и веселились, стискивали в объятиях Наташу, целовали ее в щеки и всячески окружали вниманием. Новая чемпионка, не привыкшая к таким овациям, смущалась и краснела вопреки своему обыкновенному хладнокровию. Гвоздев сидел рядом и понимающе улыбался.
– Тобурокова! Тебя там спрашивают! – раздался голос биатлониста Вовы Игнатьева.
– Кто? – спросила Наташа!
– Не знаю, мужик какой-то. Высокий такой, в кожанке.
– Ой! – вскрикнула Наташа. – Я совсем забыла! Спасибо вам всем! Мне нужно бежать!
С этими словами она побежала к выходу.
– Наташа! Подожди! Там журналисты… – крикнул было ей вслед Гвоздев.
– Меня ждут! – только услышал он в ответ.
Выбежав на улицу через черный ход, Наташа сразу же увидела Беркута. Он стоял около черной блестящей иномарки и держал в руках букет из розовых и белых роз. «Их тут штук сто», – восхищенно подумала Наташа.
– Это тебе! – сказал Беркут. – Ты сегодня лучшая!
– В России? – прищурилась Наташа.
– В целом мире, – ответил Беркут, и лицо его расплылось в широкой улыбке. Наташа растаяла.
– Замечательный сюрприз, – улыбаясь, тихо произнесла она.
– Это далеко не весь сюрприз, – интригующе произнес Беркут. – Садись-ка!
Он распахнул дверь машины. Наташа с готовностью влезла в салон и плюхнулась на заднее сиденье дорогущей иномарки. За рулем уже сидел Индеец. Наташа не заметила его с улицы из-за черных тонированных стекол.
– Поздравляю, стрелок, – сказал пожилой снайпер, сухо, без эмоций глядя на девушку через зеркало заднего вида. Глаза у него были серые и безжизненные.
Наташа вздрогнула. Увидев ее реакцию, Беркут поспешно сказал:
– Гонка отменная! Техника у тебя на порядок выше остальных. Клянусь, ты летела как ветер!
– Я много тренировалась, – невозмутимо ответила Наташа.
Беркут свирепо зыркнул на Индейца. Тот не отреагировал.
– А куда мы едем? – немного дружелюбнее спросила Наташа.
– Скоро ты все увидишь, – ответил Беркут и опять расплылся в широченной улыбке.
Черная машина остановилась на маленькой улочке, около единственного в Увате торгового центра. Беркут аккуратно открыл дверь и протянул руку Наташе:
– Первая остановка. Пойдем.
Первой остановкой оказался небольшой бутик. Спустя всего полчаса в руках у спутника юной чемпионки было с полдюжины бумажных пакетов. Сама Наташа весьма преобразилась: на ней было надето чудесное вечернее платье ярко-красного цвета, изящные светло-бежевые туфельки, в руках – маленький клатч в тон новому наряду. После других остановок у героини дня появилось несколько драгоценных украшений и аксессуаров. Венцом этого небольшого тура стал салон красоты, в котором Наташе сделали замечательную вечернюю прическу и макияж. Выражение лица юной биатлонистки излучало счастье: глаза блестели, а на губах застыла искренняя улыбка. От усталости после такой трудной гонки не осталось и следа. Для Наташи все это было в новинку, она чувствовала себя не просто красивой девушкой, а самой настоящей принцессой из современной сказки. Красавец Беркут, в этот вечер так походивший на принца, раз за разом открывал двери все новых магазинов, а очарованная Наташа глядела на них, словно это было что-то неземное.
Черный автомобиль остановился около двухэтажного здания, стоявшего прямо на опушке леса, неподалеку от городской черты.
Здание, казалось, целиком состоит из стекла, и Наташа представила, будто это королевский замок нового века. Разноцветные огни ослепительно сияли на фоне стремительно темневшего сибирского зимнего неба. Беркут галантно распахнул дверь, и Наташа увидела сверкающий зал огромного ресторана, который мог принадлежать только очень богатому человеку. Индеец помог Наташе снять накидку, и втроем они прошли к небольшому столику, стоявшему в уголке. С этого места отлично просматривался весь зал, и юная чемпионка подолгу задерживала взгляд на различных предметах и людях. Особенно ей понравились музыканты на сцене, игравшие что-то очень приятное и нежное. Подошел официант, и Беркут обменялся с ним несколькими фразами, из которых Наташа ничего не поняла:
– Фуагра свежее?
– Приготовим прямо сейчас.
– Хорошо. Паста дель Орьенте, сильвер чизкейк, рояль банана сплит и что там от шефа сегодня?
– Сегодня «Львиное сердце».
– Отлично. Ну и запить чего-нибудь.
– Сию минуту.
Когда официант ушел, Наташа шепнула Беркуту:
– Мы что, будем есть настоящее сердце льва? Кошачьих вроде не едят…
– Да нет, это такое название, – засмеялся Беркут, – тебе понравится, увидишь.
Вечер и так уже казался Наташе самым ослепительным событием в ее жизни. Однако сюрпризы все не кончались, артисты на сцене были так чудесны, блюда и напитки так восхитительны, а Беркут и Индеец так любезны и галантны, что разум Наташи затуманился, и она впала в сладкую истому.
А Виталий Гвоздев брел по уватским улицам, ощущая себя самым одиноким человеком в этом крохотном городке. Очень давно, наверное, еще со школьных времен, он не испытывал ничего подобного, а теперь обида и ревность заняли весь его разум. В конце концов, что могла она, высокая, красивая, а теперь еще и знаменитая биатлонистка, найти в нем, «вечном четвертом» неудачнике.
– Черт возьми, – выругался Гвоздев, – тот парень даже выглядит как актер из рекламы!
В голове молодого наставника крепко засела неприятная картина: вот красавец оттесняет его, тренера-победителя, и мило беседует с Наташей. Вот он, Гвоздев, стоит у стеклянной двери, с грустью глядя, как этот же красавец в кожаной куртке дарит Наташе огромный букет роз, и как все та же Наташа, причина всех бессонных ночей, лихо садится на заднее сиденье роскошного автомобиля. На такую машину ему, Гвоздеву, придется полжизни копить. Безусловно, Наташа еще так молода и наивна, к тому же – приехала из глубинки, да и все, что она пережила в детстве, без сомнения, наложило свой отпечаток. Так что удивляться тому, как девочка реагирует на соблазны роскошной жизни, не стоит. «Но поблагодарить-то она хотя бы могла! Ведь я не чужой человек! – думал Гвоздев, злясь почему-то больше не на Наташу, а на самого себя. – Дурак ты, Виталя, – помедлив, в отчаянии подумал он. – Такую девушку упустил».
В эту же секунду на окраине города Наташа, звонко чокнувшись бокалом безалкогольного коктейля с Беркутом, внезапно вспомнила, как некрасиво поступила, сбежав сегодня днем из раздевалки. Как оставила всю свою команду и ни в чем не повинного Виталия на растерзание журналистам. Что он им ответил? Да и ребята… Ведь Виталий всем кричал, что сейчас пойдем отмечать победу! Он и столик, кажется, заказал… Бедный, бедный Гвоздев! Как она могла с ним так поступить? Он разрешил ей называть его по имени… Что это могло значить?
Выражение лица Наташи в тот момент приняло крайне озабоченный вид, и Беркут не заметить этого никак не мог:
– Эй, красавица! Ты чего загрустила?
– Я не загрустила, – не подала виду Наташа, – все хорошо! – добавила она с улыбкой.
– Тогда пойдем скорее танцевать! – воскликнул Беркут и под одобрительное выражение лица Индейца уволок Наташу на танцпол.
«Ладно, – подумала она, – завтра извинюсь и со всеми помирюсь!»
Гвоздев успел забрести довольно далеко – ватные ноги принесли его прямиком к полузамерзшей реке. Он смотрел на темный поток воды, будто шептавший: «Все образуется, Виталий, нужно время».
«Но кто же все-таки он такой? – возмущенно отвечал воде Гвоздев. – Откуда Наташа его знает?»
Но в ответ был слышен только шум холодной воды.
- Предыдущая
- 43/55
- Следующая
