Другие Семь дней (СИ) - Гвор Виктор - Страница 96
- Предыдущая
- 96/121
- Следующая
– Ваша группа получила боевой опыт, подходящий для этих войск. Вы все прошли проверку. Поэтому решен вопрос о вашем переводе в формируемую сейчас Третью бригаду Осназа Охраны Тыла. Сейчас вы все оформите анкеты и документы в кабинете тринадцать и послезавтра должны прибыть в Лугу.
Выходя из штаба, Сергей заметил две машины с немецкими номерами, въезжавшими во двор «Трофеи» – не успел он отвернуться, как из машин вышли, в сопровождении пограничников, несколько немецких солдат и даже женщина с двумя детьми.
– Ух ты, – удивился вслух кто?то из стоящих сзади бойцов.
– Чему удивляться, – ответил рассудительно Тюкалов. – Немецкие пролетарии, я так думаю. Перешли на сторону братьев по классу.
В небе ФРГ, Польши, CCCР.
Федька Брусникин, тинейджер, пилот?любитель
Четыре небольших самолетика дружной стайкой двигались в восточном направлении. Машины были похожи, как капли воды. Неудивительно, одна и та же модель, один год выпуска. Даже владелец один. Пилоты, конечно, разные, как и раскраска. Впрочем, три самолета и раскрашены были однотипно: неяркая расцветка темных тонов и выделяющиеся кресты на крыльях. Четвертый, окрашенный в ярко?красные и ослепительно белые тона, не нес никаких знаков различия, кроме положенных по закону.
– Не повезло тебе, Фриц! – раздался голос из рации. – Не досталось фирменного! Вот по нам сразу видно, летим на Восток! В СССР, как когда?то наши деды!
– Ничего страшного, – отозвался пилот, – кому?то ж должно было не хватить.
Его собеседник расхохотался и, не отключая связи начал орать несвязную песню, которую, похоже, считал гимном люфтваффе. Фриц отключил передачу, приглушил громкость приемника и сказал девушке, сидевшей рядом:
– Похоже, у Ганса от радости выключились остатки мозгов.
– У него их и не было никогда. Это же надо, радоваться нацистским крестам на крыльях! А если русские решат, что всё вернулось, и начнут палить?
– Ты заметила, что в Варшаве заправлялась куча народа. И расцветка у всех, как у Ганса.
– Ага! Похоже, во всех аэроклубах планируются съемки фильмов про вторую мировую.
– Не знаю, насчет фильмов, но мне это не нравится. Как?то всё… странно. Как специально сделали. И даже не спрашивали, куда летим. Словно их предупредили.
– Не?а, не специально! Никто же не знал, кто конкретно полетит. И в каких клубах будут самолеты брать. А в аэропортах мы всем давно надоели, вот и не спрашивают.
– Да ладно, просмотрел форум, и все понятно. Кто и куда. Вот только успеть всех владельцев уговорить перекрасить самолеты…
Фриц помотал головой. Сомнения зародил еще механик в аэроклубе. Отто был уже немолод и повидал всякого. И еще почему?то хорошо относился к Фрицу.
– Послушай, Фридрих, – сказал он. – Вчера вдруг поступило распоряжение срочно перекрасить самолеты. Говорят, собираются снимать кино о войне, а после вашего полета – не успеют.
– И что? Пусть снимают.
– Это очень странно, мальчик. Герр Брюннер лично отдал этот приказ, а не передал через Альберта, как делает это всегда.
– Что, хозяин соизволил оторвать от дивана свою жирную задницу?
Отто поморщился от такой непочтительности, но продолжил:
– Да. Но если это настолько важно, то почему он разрешил ваш вылет? Очень странно. Я не успел перекрасить один самолет. Лети на нем. Это та машина, на которой ты обычно летаешь.
Фрицу не слишком хотелось выделяться, но что?то в голосе механика подсказало: совет надо послушать. Тем более, собрался лететь не один. В полете же уверенность в правильности поступка только окрепла. Слишком много невероятных совпадений.
– Внимание, камрады, – раздался в наушниках голос Ганса, – пересекаем государственную границу. Дальше под крылом только вражеская земля.
Фриц грубо выругался. Его спутница надулась, хотя обычно на такие выражения не реагировала. Ну, почти не реагировала, если по?честному. Привыкла, что Фриц не ругается, в отличие от большинства знакомых тинейджеров.
– Извини, – сказал парень, – просто других слов не найти. Надо свалить от этого придурка. Заявить такое в эфир! Если русские влепят ему пару очередей в хвост, будут правы.
– Но он старший в нашей группе.
– С чего это? Никто его не назначал, к тому же здесь не армия. Тем более, у нас другая цель. Посмотри карту, нам не пора забирать левее?
Девушка перевела взгляд на планшет, лежащий у нее на коленях:
– Да можно.
Фриц включил передатчик:
– Камрады, у меня что?то с элеронами.
Посыпались предположения о возможных причинах и советы, как можно выйти из положения. И те, и другие частью серьёзные, частью шутливые.
– Не помогает. Попробую сесть на то поле на востоке. Если сумею починить – догоню.
– Фриц, – съязвил Ганс, – тебя наверно, сбили русские зенитчики! Ты слишком выделяешься на общем фоне.
– Тогда меня возьмут в плен, – отшутился Фриц, – и будут поить «русиш водка» вместо «сыворотки правды».
Красно?белый самолет сбросил скорость и пошел вниз, уклоняясь влево. Но вместо того, чтобы сесть, пролетел над полем и снова начал набирать высоту, уходя на юго?восток.
Сел Фриц только через час. На почти точно таком же лугу, как и собирался. Разве что, на самом краю располагалась небольшая деревушка. Пилот открыл дверцу, выпрыгнул наружу, с удовольствием потянулся и помог выбраться из кабины девушке, прячущей под банданой разноцветные лохмы.
– Ну что, Танька? – спросил Федька Брусникин. – Пойдем, глянем на родину Ургросcфатера?..
г. Смоленск.
Кирилл и Иван Неустроевы
– Нет, Ванька! Ну как ты здесь живешь? А? – Кирилл в упор уставился на прадеда. – Ну как?
Иван оторвал мутный взор от столешницы:
– Кирюха! Не гунди! Хорошо живу! Как все живут, вот! Ты это, наливай, контра проклятая!
– Что «хорошо», что «хорошо»?! – кипятился Кирилл. – Компьютера нет! Видака нет! Даже говняного телевизора, пусть черно?белого – и того нет! Горячей воды нет! Газовая колонка, и та сломана! Втроем в одной комнате! Ты когда с Ленкой любовью занимаешься, Серега что, трубу на паровозе изображает?
– А мне по барабану, – упрямо произнес Иван, опрокидывая стакан. – Мне твой «кампутир» не нужен! Вот! Ты эти буржуйские штучки брось! Я хто? Я совейский проли… пролю… пролетарият я, понятно! Рабочий класс!
– Точно, и тебе нечего терять, кроме своих цепей!
– Нечего, – согласился Иван – Ты прав.
Разговор шел уже третий день. Пьянка и разговор. В четверг у Неустроева?старшего был выходной. На следующие три дня взял отгулы. Или как там это называлось? Кирилл толком не понял. В связи с приездом из будущего правнука. Прабабушка с десятилетним дедом уехали на море, и никто не мешал мужицкому досугу. И агитации.
Вот только объект не поддавался. Не брали Ивана ни красочное описание благ мира будущего, ни красивые фотки, собранные в ноутбуке, ни матерный отзыв о его, Ванькином, существовании. Всё, чего удалось добиться Кириллу, так постоянного обращения к себе – «контра проклятая».
– Мне терять нечего! – декларировал «пролетарий». – Зато получу я весь мир! Так товарищ Ленин сказал. Или товарищ Троцкий, когда еще был товарищем…
Иван поднял большой палец вверх и шепотом просипел:
– Только об этом тс?с?с! Товарищ Троцкий нам совсем не товарищ! Это сам товарищ Сталин сказал!
Кирилл попытался вернуть предка на грешную землю. Пока тот совсем не запутался в товарищах вождях.
– Я тебе что предлагаю, а, Вань? Ты послушай!
Иван согласно мотнул головой:
– Говори, контра проклятая!
– Никто тебя не заставляет бежать из страны навечно. Я что предлагаю? Съезди, посмотри, как люди живут. Не понравится – вернешься.
– Зачем?
- Предыдущая
- 96/121
- Следующая
