Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек - Хейер Джорджетт - Страница 17
- Предыдущая
- 17/110
- Следующая
– Поздновато вы получаете первую почту, – заметил Эмберли. – Ненавижу прерывать столь увлекательный рассказ, но ты случайно не знаешь, что это были за новости?
– О, слушайте, слушайте все! – сказал Коркрэн. – Великий детектив почуял ключ к разгадке! Не пропустите завтрашний специальный выпуск! Нет, мистер Холмс, я не знаю. Но по возвращении в этот родовой замок я хитростью выманю оттуда братца Бэзила и взломаю сейф. Если он, конечно, у него есть. Если нет, то я просмотрю всю его переписку, что он держит на письменном столе, и надеюсь, мне повезет. Самым желанным среди гостей на приемах этого сезона является мистер Энтони Коркрэн, чья тактичность и воспитанность делают его всеобщим любимцем.
– Не валяйте дурака, – сказала Филисити, – Боюсь, сообщение, видимо, расстроило и Джоан. Возможно, Бэзил лишился кучи денег на бирже.
– Нет, ничего подобного. Уж это-то я знаю.
Эмберли взглянул на него:
– Что еще ты знаешь, Корк? Не желаешь поделиться?
Энтони, видимо, колебался, потом сказал:
– Ну, может быть, это не совсем то, что надо. Я не очень подхожу к этой роли. Я имею в виду – быть гостем в доме. Приверженность традициям закрытой школы, игра в одни ворота и прочая подобная болтовня. Между прочим, именно так говорит братец Бэзил. В самом деле, говорит.
– Откуда ты узнал, что новости плохие? – спросила Филисити.
– Видишь ли, когда наш приятель вскрыл письмо и прочитал, то лицо его позеленело, потом он долго сидел, уставившись на роковой документ, словно в параличе, проницательный наблюдатель сразу же догадался бы о причине. Кроме того, я спросил его.
– И он сказал, что получил неприятное известие?
Энтони на минуту задумался.
– И да, и нет. Когда он позеленел, то я сказал, что надеюсь, он получил неплохие новости. Не стоит и говорить, что он выглядел прибитым. Ну, потом он словно очнулся, свернул письмо и, с трудом выговаривая слова, сказал, что новости не совсем плохие, но довольно неприятные. Письмо его явно расстроило. Но самое смешое… – Энтони замолчал, и его обычно беззаботное лицо стало хмурым. Он посмотрел на Эмберли в раздумье и продолжил: – Слушай, я все расскажу. На самом деле меня не очень-то заботит такая чепуха, как «корпоративный дух». Пусть он хозяин в этом доме, а я всего лишь гость, но мне противно до тошноты, как он обращается с Джоан. Письмо, которое так его потрясло, пришло из известного сыскного агентства. Я случайно узнал это, потому что он сидел, держа его в руках и уставившись в него, а я заглянул и увидел, что это фирменный бланк агентства.
– Понятно, – сказал Эмберли медленно. – И это письмо его расстроило. Хм!
– Не скажешь ли нам, что ты об этом думаешь? – опросила Филисити с едкой иронией в голосе.
– Нет, моя прелесть, не скажу.
– Что ж, считай, что новость поможет тебе приблизиться к решению загадки, – сказал Энтони. – Но насколько я понимаю, она почти ничего не добавляет. Дело становится еще туманнее. Если ты пытаешься подозревать Бэзила, то признаю, что мысль неплохая, но только врядли это сработает. Я просто буду вынужден признаться, что в момент совершения преступления он был в компании со мной.
– Все дело в том, – сказал Эмберли, – что я думал не об убийстве.
На следующее утро он узнал, что Бэзил Фонтейн более или менее оправился от вчерашнего шока, вызванного полученными им новостями, и что между ним и Коллинзом произошла ссора. Этой информацией он был обязан Джоан Фонтейн, которая пришла в Грейторн вместе с Коркрэном, оправдывая свой визит, с одной стороны, тем, что ей необходимо было выгулять своих терьеров, а с другой – тем, что принесла Филисити книгу, которую давно обещала ей дать. Джоан выглядела бледной после вчерашнего недомогания, и Эмберли показалось, что она улыбалась как-то неестественно. Обычно сдержанная и скрытная, она вышла за привычные рамки, рассказав о том, что произошло в доме, и почти не препятствовала Филисити откровенно высказать мнение о ее сводном брате.
Было ясно, что она трогательно цеплялась за Коркрэна, ободряющего ее своим присутствием. По ее мнению, корень зла заключен в самом доме, и она не скрывала тот факт, что с самого начала испытывала неукротимую неприязнь к этому дому. Злой дух дома порождал беспокойство, назойливые взгляды, таинственность и плохое настроение брата. Она не пыталась объяснить, что чувствовала, и не оправдывала необоснованность своих предчувствий. Она считала, что каждый дом имеет особую, только ему присущую атмосферу. Например, Грейторн вызывает ощущение счастья и доброты. Но над их домом довлеют грехи и трагедии прошлого. Это – загадка, но подавленность ощущаешь, стоит войти в дом.
В своих рассуждениях она углубилась в ту сферу психологии, куда ни Эмберли, ни Коркрэн не могли последовать за ней, однако оба чувствовали, что происходящее в доме мучает ее душу. По мнению же Коркрэна, не дом был в том виной, а его обитатели и прежде всего хозяин и лакей. Джоан покачала отрицательно головой. Возможно, у нее с Бэзилом мало общего, но до переезда в поместье она не испытывала напряженности в их отношениях. Именно дом повлиял и на нее, и на него. Что касается лакея… Она пожала плечами и замолчала.
В то утро Энтони, услышав спор в кабинете Фонтейна, когда он был в самом разгаре, лелеял надежду, что лакей покинет дом. Что произошло между Фонтейном и слугой, никто не знал, но Джоан подумала, что Коллинз возражал против возложения на него дополнительных обязанностей по дому. Они слышали разгневанный голос Фонтейна, а позже увидели, как Коллинз вышел из кабинета, сжав свои тонкие губы. Хотя Фонтейн кричал, что поведение лакея стало невыносимым, он клянется Богом, что уволит его, однако этого не произошло. В результате Фонтейн отправился в город, чтобы встретить человека, которого он собирался нанять в дворецкие.
Как Фонтейн и опасался, не так-то легко было найти человека на место Даусона. Те немногочисленные кандидаты, что претендовали на место, его не устраивали, а те, что ему подходили (их список Фонтейну прислали из бюро по подыскиванию места для прислуги), не соглашались работать в доме, расположенном в семи милях от ближайшего города и в двух милях от большой дороги. Однако накануне ему позвонили из бюро и сообщили, что появился новый кандидат, которого не смущает столь отдаленное расположение дома. Поэтому Фонтейн и отправился повидать этого человека и решил, что если и он, подобно остальным, не подойдет ему, то придется поместить объявление в газете «Морнинг пост». Джоан решила воспользоваться отсутствием Фонтейна и пригласила Филисити и Эмберли на чай. Филисити приняла приглашение, но мистер Эмберли сказал, что уже приглашен сегодня в другой дом. Его стали уговаривать, но он уклонился от приглашения. Филисити пришлось извиниться за него перед друзьями, выразив предположение, что он, вероятно, собирается охотиться за доказательствами по делу об убийстве.
Джоан не знала, что он занимается делом не из простого интереса. Казалось, узнав об этом, она осталась довольной и скромно поинтересовалась, сможет ли он решить такую проблему.
– Думаю, да, – ответил Эмберли неожиданно мягко.
– Я рада, – сказала Джоан, – и знаю, что это беспокоит Бэзила, огорчает сверх меры, почти преследует.
Около четырех часов пополудни Эмберли отправился на «назначенную встречу» и, выехав на дорогу, ведущую в Аппер Неттлфоулд, промчался через город по направлению к Айви-коттеджу.
Дорога эта представляла собой продолжение Хай-стрит и вела на юг от города мимо ряда новых коттеджей. Вскоре дома кончились, дорога повернула на запад и несколько сот ярдов бежала вдоль берега реки Неттл. Затем река поворачивала налево, а впереди взору открывалась дорога, ведущая к Айви-коттеджу мимо холмистого выгона для скота.
Мистер Эмберли только доехал до поворота к коттеджу и замедлил скорость, как услышал, что его окликают. Он остановился и увидел дородную фигуру сержанта Габбинса, ехавшего на велосипеде в его сторону и отчаянно крутившего педали.
Эмберли съехал на обочину и выключил мотор.
- Предыдущая
- 17/110
- Следующая
