Как стать лучшей подругой? Большая книга романтических историй для девочек (сборник) - Мазаева Ирина - Страница 8

• Предыдущая
• 8/77
• Следующая

Глава 5 Что-то пошло не так

Прошла неделя.

Жара установилась адская — в тени температура поднималась за сорок градусов. Марля, не привычная к такой погоде, дней пять просто провалялась дома в кровати: у нее кружилась голова, она не могла ничего есть, и ей все время хотелось спать.

А вот спать-то как раз и не получалось. Из-за жары — а никакого кондиционера у бабы Аглаи не было и в помине — заснуть можно было только часа в три ночи, когда хоть как-то в открытые окна начинало тянуть ночной прохладой. Но почему-то ровно в шесть — обязательно в шесть! — просыпались мухи. Если комарам было все равно: день или ночь — они преспокойно могли сосать кровь в полной темноте, то мухи послушно устраивались спать, едва в комнате гас свет. Зато и просыпались с рассветом. А фумигатор на них, к сожалению, не действовал. Надя в шесть утра, не просыпаясь, натягивала на себя, укрываясь с головой, простыню, которая заменяла одеяло, а Марля так не могла. Под простыней она тут же начинала потеть и задыхаться. А без простыни вздрагивала и просыпалась от препротивных мушиных лапок, семенящих по ее ноге или спине.

Только и получалось, что доваляться до семи-полвосьмого. Больше — нервы не выдерживали. Марля вставала, умывалась-одевалась и шла помогать по хозяйству бабе Аглае. Хватало ее ровно на час. Потом у нее начинала кружиться голова, ее тянуло в сон и так далее. И весь день она потом лежала то на своей кровати, то на диване перед телевизором в гостиной, то на старенькой раскладушке, изображавшей шезлонг, в тени за домом. Только спать на жаре с мухами не получалось — получалось только мучаться.

Мучения скрашивали воспоминания. Марля раз за разом прокручивала в голове ее первое в жизни свидание — а это было именно свидание! — их прогулку до биофабрики. Как они с Надей шли вместе с парнями, как смеялись, как красиво было вечером в полях, какая висела над полями луна… Марля снова и снова вспоминала, как обнял ее Федька, как прижал к себе, вспоминала его теплую руку на своем плече…

Все эти дни, лежа, умирая от жары, мучаясь, Марля думала о Федьке. О том, какие у него красивые темные, почти черные глаза. Какой он сам… красивый. Какой сильный и ловкий. Какой смелый. Как он красиво смотрится на лошади… И ведь он не обзывал ее заморышем! И сам — сам! — обнял, когда они шли с биофабрики.

Неужели же и у нее мог появиться свой парень? Неужели же и ее кто-то мог полюбить?..

Но потом у нее снова начинала раскалываться голова от жары и недосыпа. И Марля снова начинала проклинать все и вся за то, что она согласилась с родителями и приехала сюда, к бабе Аглае. С каждым днем ей все больше казалось, что она здесь просто физически не выживет: помрет от жары, духоты, недосыпа и истощения. И тогда Марля забывала о Федьке и мечтала только об одном: попасть домой. Так было, пока неугомонная, привычная к жаре Надя не решила положить конец этому безобразию.

— Сколько можно валяться? Бодрость — норма жизни! — В один из дней она решительно подошла к раскладушке за домом, где умирала от жары ее подруга. — Меня уже Петька с Федькой устали спрашивать: «Где твоя подружка?»

— А они спрашивали? — робко поинтересовалась, даже не подняв голову, Марля.

За эти дни Надя успела уже два раза погулять со студентами: они один раз сходили на биофабрику и один раз сходили искупаться на пруд.

— Конечно! Поэтому хватит валяться и киснуть. Это же юг. Снега не будет!

— Я не выношу жару. Мне так плохо, Надя… Я умру.

— Хватит ныть!

— Мне так…

Но Надя, не дослушав, ушла.

— Мне так плохо, так плохо… Я хочу домой… — сама себе пожаловалась Марля.

И тут вдруг… на нее обрушился ушат ледяной воды.

Марля подскочила, как ужаленная:

— Ты что?!

Рядом стояла довольная Надя с поливочным шлангом в руках.

— Хватит ныть! — И она снова направила струю воды на подругу.

— Не надо! — еще раз взвизгнула Марля и бросилась бежать.

Надя припустила за ней следом, продолжая ее поливать, как грядку.

Спаслась Марля в доме, и то только когда баба Аглая отобрала у Нади шланг.

— Ты с ума сошла! Теперь одежду сушить, переодеваться, — пробурчала из дома Марля через открытое окно.

— Это ты с ума сошла! — парировала Надя. — Какое сушить? Иди сюда. Одежда высохнет за десять минут. И это будут прекрасные десять минут.

Марля недоверчиво вышла из дома. И правда, в мокрой одежде адская жара вовсе не показалась ей адской жарой. Напротив, солнышко, сушившее одежду, ей даже понравилось.

— Я научу тебя жить на юге! — провозгласила Надя. — Все просто. Надо гулять, передвигаясь короткими перебежками от колонки до колонки, обливаясь водой целиком вместе с одеждой. И у тебя все время будет бодрость — норма жизни.

— Да?

— Конечно! А то так все лето пролежишь. Пошли купаться на пруды!И они от колонки до колонки, как советовала Надя, пошли на пруды.

— Что вчера было, Марля, что вчера было!..

Марля полулежала почти в обмороке на сиденье водного велосипеда, а Надя бодро крутила педали, пытаясь куда-то плыть, что выходило, надо сказать, очень плохо: они вяло крутились по кругу на середине пруда.

— Тебе что, не интересно?!

— Интересно, — послушно прошептала Марля, проклиная про себя подружку, вытащившую ее с раскладушки, жару и весь Краснодарский край.

— Мы поцеловались! Он меня поцеловал! Долго стеснялся, ходил кругами, говорил ерунду… Я-то уже поняла, что он хочет. Но, думаю, буду делать вид, что я тут вообще ни при чем. Пусть помучается. А потом он решился: ка-ак схватит, ка-ак прижмет к себе. И поцеловал. Не умеет он, правда, целоваться совсем. Ну да ладно, научится у меня. Уж я-то целуюсь лучше всех в классе.

— Кто — он?

Надя немного растерялась:

— Петька, конечно. Большой такой, как схватил, так прямо у меня и ножки подкосились. Мы под абрикосом у усадьбы стояли. Не под тем, что у стола, а под тем, что за усадьбой. В темноте.

— И что теперь?

— Теперь… — Надя мечтательно закатила глазки. — Теперь он мне должен в любви признаться. Не сразу, конечно. Надо будет снова немного с Грихой закрутить, чтобы заревновал, а потом снова с Петькой еще раза два поцеловаться. Но до этого он должен еще предложить мне с ним гулять. А то как целоваться под вишней у бабы Аглаи — так они все горазды. А мне не только поцелуи нужны. Мне парень нужен. Чтобы не было мучительно больно за бесцельно проведенное лето. Чтобы было с кем по деревне прогуляться.

— А-а… — Марле стало немного завидно, дальше слушать подробности ей уже не хотелось.

Но Надя продолжила:

— А целуется он все-таки не очень. Хоть он и студент уже. Я у него спросила: «Федька, а со сколькими девчонками ты уже целовался?» А он…

— Федька? — у Марли даже обморок прошел — она едва не подскочила на сиденье водного велосипеда.

— Черт! — выругалась Надя.

— Ты же с Петькой целовалась! Под абрикосом. Или… Подожди! А с Федькой под вишней? Ты что, с ними обоими целовалась?!

— Да, целовалась. Да, с ними обоими. С Петькой под абрикосом у общаги, а с Федькой под вишней у нашего дома. А что мне оставалось делать? Тебя нет, а парней двое, — почему-то разозлилась Надя.

— Да мне все равно, все равно! — почти выкрикнула Марля.

Она и сама не поняла, почему ей вдруг стало так больно где-то слева под ключицей.

— Подожди. Ты что, влюбилась в Федьку?!

— Я не влюбилась в Федьку! Просто… просто…

— Ты бы хоть слово мне сказала, что тебе Федька нравится. Сама виновата — молчала как партизан. Я откуда знала? Я думала, мы еще не определились, кто с кем. И вообще, я тебя всю неделю звала гулять с парнями, а ты все умирала то на диване, то на раскладушке.

Марля молчала. Она просто не знала, что сказать. Она не знала, нравится ли ей Федька, не помнила, договаривались они с Надей о чем-то или нет. Ей почему-то было очень больно и нечем было дышать, но что это за боль, что с ней происходит, Марля понять не могла.

• Предыдущая
• 8/77
• Следующая