Там, где бродили львы - Паттерсон Гарет - Страница 46

• Предыдущая
• 46/50
• Следующая

Я живу надеждой на это.

Не дожидаясь восхода солнца, вся компания направилась на автомобилях на пробуждающиеся от сна равнины. Вскоре показавшееся из-за горизонта светило озарило своими лучами ландшафт, который считают одним их прекраснейших природных сокровищ Кении. Мара выглядела сейчас как колышущийся ковер трав, пересеченный там и тут причудливо извивающимися руслами рек и протоков, водная поверхность которых отсвечивала зеленью глубоководных заводей. И повсюду виднелись стада антилоп конгони, топи с их голубоватым мехом на боках, разнообразных газелей. Множество буйволов, что разбрелись по пастбищу у берега реки Тарак, казались издали сборищем черных муравьев. Гну и зебр было немного, но они должны были появиться в изобилии месяц спустя, когда стада копытных хлынут в Мара из Серенгети в поисках плодородных пастбищ и наводнят округу тысячными легионами разнообразнейших представителей фауны.

Около полудня Джо предложил прогуляться в окрестностях Мара. Бредя по высокой траве, мы довольно близко подошли к троице слонов. Хотя разделяющая нас дистанция была невелика, они полностью игнорировали наше присутствие. Мы долго разглядывали животных, а затем потихонечку обошли их, пробираясь через кусты примерно в тридцати метрах в стороне. Жирафы, также отнесшиеся к нам без опаски, с высоты своего роста наблюдали за нашим передвижением. Прогулка доставляла нам истинное наслаждение, и в довершение всего нам удалось впервые бросить взгляд на главную достопримечательность Мара – здешних львов. Джо, шедший впереди, резко остановился. Посмотрев в бинокль, он сказал, что видит нечто, окрашенное в сочетание желтого и белого, у подножия дальней гряды холмов. Джо в сопровождении Джейн подогнал к тому месту, где мы стояли, автомобиль, и мы обогнули на нем излучину протоки, направившись в сторону заинтересовавшего нас объекта. Вскоре его очертания стали более определенными, и наконец всем стало ясно, что мы обнаружили львов. Перед нами был прайд из пяти зверей: трех взрослых самок и двух львят. Возбужденные своей находкой, мы во все глаза смотрели на зверей в мягком свете клонящегося к закату солнца. Внезапно я услышал низкое мяуканье, доносящееся из густой куртины травы. При этих звуках одна из львиц поднялась на ноги и подала ответный гортанный сигнал. В это время из травы появился самый юный член прайда – спотыкающийся пятнистый котенок не старше шестинедельного возраста. Эта трогательная сцена была последним аккордом длинного африканского дня, и, поскольку уже начали сгущаться сумерки, мы двинулись назад, оставив львов готовиться к наступающей ночи.

К полудню следующего дня мы с неохотой покидали приятную компанию наших попутчиков. Время уже поджимало, и нам следовало поскорее вернуться в Найроби, чтобы подготовиться к столь долгожданной поездке в Кору к Джорджу Адамсону. Джо подвез нас к взлетной полосе главного лагеря, где, ожидая прибытия самолета, я обозревал окрестности, дивясь изобилию дичи вокруг. Стадо из трехсот буйволов, движущихся плотной черной массой, пролагало дорогу сквозь расступавшиеся там и тут группы водяных козлов, конгони и кистеухих свиней. Среди деревьев, обрамляющих равнину, не торопясь передвигались слоны, словно какие-то серые призраки. Вот такое необыкновенное зрелище сразу же предстает глазам приезжих из далекой Европы или из Америки.

Мы горячо благодарили Джо, понимая, что никакие слова не в состоянии передать то, что мы чувствовали, побывав, благодаря ему, в сказочном мире заповедника Мара. Полет в Найроби занял не более сорока пяти минут, и это повеселило нас, когда мы вспомнили, что несколько дней назад тот же путь мы проделали за долгих восемь часов. Пожалуй, даже слишком быстро мы оказались в ином мире, столь отличном от того, где провели последние счастливые дни. Вторую половину дня мы посвятили подготовке к поездке в Кора. Мы зафрахтовали высокопроходимый джип «сузуки» и закупили провизии на несколько последующих дней. Заповедник Кора, где обосновался Джордж Адамсон, представляет собой довольно дикий уголок на северо-востоке Кении. Зная, что лагерь Джорджа находится в пяти часах езды от ближайшего магазина, мы решили, что свежие овощи, фрукты и прохладительные напитки будут с радостью встречены в заброшенном Кампи-иа-Симба.

Мы много не говорили об этом, но хорошо понимали, что поездка в гости к Джорджу Адамсону – это последний этап нашего шестимесячного путешествия, которое сроднило нас и дало столько впечатлений и знаний, что страстно хотелось поделиться с кем-нибудь пережитым и увиденным. Нам предстояло прочесть последнюю главу жизненной повести, которая наверняка останется в памяти как одна из главных вех всей нашей судьбы.

На следующее утро, держа наготове план, который перед нашим отъездом наскоро набросал Джо, мы оставили позади себя окутанные легким туманом небоскребы Найроби. Мы уезжали, ничего не зная о том, сколько нам придется ехать до Кора, есть ли на пути бензозаправочные станции и что ждет нас в конце маршрута.

Мы направились сначала в сторону Тика, что примерно в сорока километрах от Найроби, затем свернули на восток, на дорогу, ведущую в Гарисса и далее к границе Республики Сомали. Чем далее мы продвигались к востоку, тем более был заметен постепенный уклон в сторону побережья материка. Между Тика и нужным нам поворотом на Мвинги мы остановились заправиться горючим в маленькой деревушке. На въезде в нее мы миновали типичный африканский базар. Это смешение лиц, красок и людских устремлений повергло в восторг Джейн, которая никогда раньше не бывала среди столь пестрой и возбужденной толпы, поглощенной оживленным торгом. Среди всего этого столпотворения людей, одетых в яркие одежды, сочетавшие в себе все тона красного, зеленого, голубого и белого, на прилавках блестели сваленные в кучи безделушки и разложенные геометрически правильными рядами часы и браслеты. Женщины-аборигенки, несущие на себе маленьких детишек, приценивающиеся к товарам, бессознательно продолжали плести используемые здесь сумки кукуйя из пеньки. Когда мы миновали узкий темный вход в небольшое здание с вывеской «Гостиница», нас встретил характерный острый аромат африканского востока. Это был запах людей, приготовляемой пищи, экзотических напитков и сырого мяса. Мы с трудом нашли бензоколонку в этом скоплении людей, велосипедов и домашних животных. Она стояла на краю ухабистой дороги, покрытая пылью и заляпанная засохшей грязью. Увидев нашу машину, из проема дверей появилась безошибочно узнаваемая фигура служителя, белозубого и в щегольском кепи. Это был типичный персонаж в сцене заправки автомобиля в подобных забытых Богом селениях, неизменно вызывавший своим появлением прилив бодрости в такого рода местах, где от бензина зависят все ваши планы.

Мы заправились и, распрощавшись с приветливым служащим, медленно поехали по шоссе Мвинги – Гарисса через запруженную гомонящими людьми базарную площадь. Жара усиливалась, но дорога стала более приемлемой. Однако неподалеку от Мвинги относительно ровная, покрытая щебенкой трасса внезапно оборвалась, и мы оказались перед уходящей вперед полосой красно-рыжей грязи.

Я остановился, чтобы свериться с картой, а затем повернул на север, на грязную узкую дорогу, ведущую в Кора. По ней нам предстояло ехать около пяти часов. Мы проехали мимо нескольких разбросанных там и тут деревушек, и когда самые устрашающие ямы и рытвины остались позади, открывшаяся перед нами панорама стала шире. Помимо этого изменения наше внимание привлекли дорожные знаки, указывающие на существование школ в этом районе. И действительно, за очередным поворотом дороги нам несколько раз попадались группы приветствовавших нас детей, одетых в синюю либо в зеленую школьную форму. Детишки с криком бежали за машиной, не выпуская из рук учебники и поднимая клубы пыли босыми ногами. Для меня эта сцена символизировала новую Африку и ее стремление к знаниям. Это было особенно трогательно в этой заброшенной части Кении с ее быстро растущим населением, среди которого молодое поколение должно составлять основную часть.

• Предыдущая
• 46/50
• Следующая