Женское оружие - Красницкий Евгений Сергеевич - Страница 2
- Предыдущая
- 2/103
- Следующая
В очередной раз Мишка убедился, насколько переменчива и непредсказуема судьба на Руси в двенадцатом веке, впрочем, как и в любом другом, наверное… А ведь даже и мысли не держал, что придется столкнуться с чем-то подобным, когда планировал этот короткий торговый поход, поддавшись на уговоры настырного Осьмы. Тот после нескольких удачных подобных вояжей по Погорынью все-таки подбил Мишку на экспедицию на правый берег Случи в окрестности Давид-Городка, ссылаясь на прекрасную возможность проверить таким образом в деле все, чему успели научиться отроки из купеческого отделения в прежних своих поездках с товарами, сопровождая приказчиков Никифора.
Такая «проверка» оказалась более или менее приемлемой версией для воеводы Корнея, для Алексея и Анны, да и для всех остальных. Впрочем, Корней с его изощренным умом мог бы, пожалуй, решить, что для такого человека, как Осьма, торговля вразнос по погорынским селищам дреговичей — слишком мелкое занятие, и опытный, ворочавший в прошлом немалыми делами купец стремится увеличить охват зарождающегося предприятия, что в общем-то можно было только приветствовать.
Мишка же увидел в стремлении Осьмы выдвинуться к местному торговому, а значит, и информационному центру — Давид-Городку совсем иное. Пока дело ограничивалось Погорыньем, оно оставалось практически в полной воле Никифора. Только его товарами торговали в ратнинской лавке, только его товары развозились по дреговическим селищам, и только в его руки уходили плоды этой торговли. В этом случае Осьма оставался приказчиком — всего лишь приказчиком! Но не того масштаба была эта фигура. Не мог предприниматель такой квалификации, как Осьма, не попытаться включить Погорынье в региональный торговый оборот. А уж в Давид-Городке можно и полезную информацию получить, и нужными знакомствами обзавестись, и собственный, помимо Никифора, бизнес закрутить. В том, что у Осьмы обязательно возникнут подобные намерения, Мишка не сомневался.
Пришлось ехать с экспедицией самому — вроде бы как оценить собственным глазом результаты «проверки» — пускать это дело на самотек Мишка не собирался ни в коем случае. Ну а раз поехал он, то, само собой разумеется, поехал и Немой. Так и получилось, что в путь собрался довольно внушительный отряд: десяток Луки, пятнадцать отроков купеческого отделения, десяток возов с обозниками под руководством Ильи и Мишка с Немым. И вот — прогулялись, называется… Проверка неожиданно оказалась более основательной, чем задумывалось, а вместо торгового получился едва ли не боевой поход, да еще и с «купчатами», коих подвергать опасности ни в коей мере не предполагалось — не за тем ребят в учебу взяли.
А началось все с того, что на дороге обнаружились следы четырех груженых возов и сопровождавших их всадников. Под присмотром следопыта из десятка Луки — Петьки Складня отроки попытались определить количество верховых. Больше для учебы, чем из осторожности — поначалу никто и в мыслях дурного не держал. Долго толклись, спорили, вспоминая занятия с наставником Стервом, и наконец пришли к выводу: конных было не меньше десятка. Складень уточнил: одиннадцать. Но и тогда еще особо не насторожились. Вроде бы ничего странного — обоз и обоз, а что в сопровождении целый десяток, так, значит, купец осторожный, на оплату охраны не скупится. Беспокойство появилось, когда нашли место их ночевки. И не то обеспокоило, что остановились путники не у дороги, а на полянке в глубине леса (решили же, что купец осторожный), а то, что спальных мест обнаружилось примерно три десятка. Получалось, что возы шли не с товаром, а с людьми! А куда и зачем можно везти под охраной около двух десятков человек, если обоз идет не к Давид-Городку, а от него?
Осьма с Лукой посоветовались, а не послать ли вдогонку странному обозу дозор, но решили зря коней не томить — непонятный караван шел впереди примерно на день пути. Решение это, однако, пришлось изменить, потому что к вечеру наткнулись на место, сильно истоптанное людьми и лошадьми, от которого уходил след уже не четырех, а пяти телег. Тут уже пошло не обучение отроков, а серьезная работа. Петька Складень чуть ли не носом рыл дорожную пыль и в конце концов объявил, что пятая телега сначала шла навстречу обозу, а после истоптанного места развернулась и пошла вместе с ним. К тому же на обочине обнаружились засохшие на траве капли крови.
— Вот глядите! — указал Складень место на дороге. — Они так старались ехать, чтобы встречный след затоптать!
— Илья! — скомандовал десятник. — Давай своих обозников, лес прочесать надо. Петр, спешивай отроков, пойдете справа от них, чтобы пошире захватить. Далеко не заходите — не дальше чем на сотню шагов. Если не найдете ничего с этой стороны, потом прочешете другую. Складень, ты — старший! Шевелись, шевелись!
Мишка сунулся было идти с отроками, но Немой удержал его, мотнув головой в сторону Луки и Осьмы, оставшихся ждать на дороге — значит, и Мишке, как старшине, место здесь, с командным составом.
Долго прочесывать лес не пришлось — из подлеска выскочил Илья и мрачным тоном сообщил:
— Баба и отрок… оба убитые. Даже ветками не прикрыли, так бросили… шагов тридцать отсюда.
Вопреки Мишкиным ожиданиям, Лука не поехал смотреть находку, а как-то весь подобрался, посуровел лицом и снова начал отдавать распоряжения:
— Отрока Григория ко мне! Быстро! Тихон, возьмешь четверых, пойдешь вперед дозором. Илья, всем верховым собери еды в торока на два дня, и все стрелы и болты, что в обозе у тебя, тоже раздай. Мы пойдем вперед, догонять… этих, а ты с обозом — за нами, и с остережением. Понял?
— Не впервой. — Илья понимающе кивнул. — Только это… ребятишкам бы убитых не показывать. У мальчишки голова, почитай, напрочь отрублена, а у бабы уши рваные и пальцы рублены, видать, кольца и серьги рвали с нее. Да и зверье уже до тел добралось… смотреть жутко…
— Наоборот! — прервал Илью злым голосом Осьма. — Пускай посмотрят да поймут, с кем дело иметь придется. Торговый поход, случается, настоящей войной оборачивается. Этому и учим! Пусть видят!
«Та-ак, похоже, что нарвались на банду. Если бы конные сопровождали телеги с полоном, то часть пленных обязательно шла бы пешком — место в телегах заняло бы их имущество. Значит, банда, примерно в тридцать рыл — десяток верхами и два десятка в телегах. Встречных убивают… ненужные свидетели? Блин! А дорога-то к Гришкиному селу ведет! Он-то расписывал: село большое, есть постоялый двор, можно отдохнуть и поторговать…»
— Господин десятник, отрок Григорий…
— Погоди, Гринь, — Лука нагнулся с седла к пешему мальчишке, — что по этой дороге дальше будет?
— Версты четыре… может, пять, и будет развилка. Если по левой дороге, то к моему селу… ой!
— Тихон! Готов? — Лука обернулся к племяннику. — Тогда быстро к развилке! Разберешься, куда тати повернули, и гонца к нам! Все. Пошел, пошел!
— За мной, рысью!
— Далеко еще до твоего села? — снова обратился Лука к Григорию.
— Дня два… как идти, если поспешить, то можно и быстрее…
— Да не бойся ты, догоним татей! Оставим обоз и верхами! Успеем!
Лука Говорун ошибся — не успели. Совсем немного, но не успели, зато с тем большим ожесточением накинулись на налетчиков.
Тати, увлекшиеся грабежом, оказались совершенно не готовы к стремительной и безжалостной атаке регулярного воинского подразделения. Село к тому времени разорили уже весьма основательно, но закругляться захватчики явно еще не собирались. «Веселье» было в самом разгаре, когда на головы обнаглевших от безнаказанности разбойников свалился конный десяток Луки Говоруна при поддержке Петькиных отроков с самострелами, доказавших, что в Академии их все-таки не напрасно гоняли в хвост и в гриву эти два месяца. Так что разобрались с татями быстро, вполне профессионально и совершенно не мучаясь вопросами о превышении меры необходимой самообороны. Не успевшие разбежаться и спрятаться в лесу жители села встретили ратнинцев с приличествующим случаю сдержанным восторгом.
- Предыдущая
- 2/103
- Следующая
