Золото вайхов - Корн Владимир Алексеевич - Страница 23

• Предыдущая
• 23/78
• Следующая

– Они пошли, – сказал Нектор, имея в виду вайхов.

Степняки всей толпой с места рванули галопом, набирая скорость перед подъемом. Вот они преодолели четверть пути, вот уже на половине подъема…

– Шлон, время, – крикнул я бомбометателю. Тот один за другим поджег оба запала, бросил бомбы вниз по склону и схватился за ружье.

Плотная масса конников приближалась, замедляясь по мере подъема и переходя на шаг.

Тридцать, двадцать, пятнадцать метров.

– Залпом… огонь! – заорал я и нажал на спуск, целясь в ближнего врага. Раздался залп, следом грохнула пищаль Прошки. Откинув ружье, я схватил пистолеты и с обеих рук разрядил их в мелькающих среди клубов дыма вайхов. Где-то на склоне рванули бомбы, что вызвало дикий визг среди нападающих. Прошка с балотом в руках метнулся мимо меня на помощь пикинерам, сдерживающим натиск пытающихся прорваться в проход степняков. Взяв в руки последнюю пару заряженных пистолетов, я поспешил туда же. Анри, выстрелив все заряды, выхватил шпагу с дагой и вскочил на телегу.

«Безрассудно», – успел подумать я и всадил пулю в бок замахнувшемуся на меня копьем вайху. Уронив на землю пистолет, обнажил шпагу и запрыгнул на телегу, встав рядом с Коллайном. Наверху видимость резко улучшилась, и оба мои заряда из пистолета нашли свои цели. Быстро поменяв пистолет на дагу, спрыгнул на землю уже с другой стороны повозки, принял удар сабли на гарду кинжала и от души вонзил клинок шпаги в живот нападающему. Вырвав шпагу, прижался спиной к телеге.

Хлопнул пистолетный выстрел, и справа от меня сполз с коня еще один мертвый вайх.

«Да сколько же вас?» – уже с отчаянием подумал я, отражая выпад копьем и нанося удар в спину голому по пояс и сплошь покрытому татуировками кочевнику. Словно в ответ на мои невеселые мысли, вайхи стали разворачивать коней, отступая. Прошка, весь в крови, бросил в след убегающим врагам свой балот, угодив точно между лопаток одному из них. Я бросился к ящику с бомбами, достал одну, отрезал запал почти под корень, поджег его от валявшегося на земле дымящегося фитиля и катнул снаряд, чувствуя, как приливает кровь к лицу от усилий. Бомба взорвалась как нельзя более удачно, угодив под ноги задним из отступающих врагов. Взрыв разметал нескольких из них, придав ускорение остальным. Ухватившись за край повозки, прохрипел:

– Заряжай. Заряжаем, парни, стволы, все остальное потом, – и принялся заряжать своего двуствольного любимца. В голове упорно крутилась одна и та же мысль: нужно успеть зарядить все стволы, иначе кранты.

Ко мне неспешным шагом подошел Анри и сказал:

– Это победа, де Койн. Они убегают. Мы сделали это, и черт меня возьми, если нам хоть кто-нибудь поверит.

С этими словами он забрал у меня пистолет и сунул в руки кожаную бутыль с вином:

– Глотни, это сейчас важнее.

Усевшись возле колеса телеги прямо на землю, я закрыл глаза и от души приложился к горлышку. Только сейчас я ощутил сильную жажду и нервную дрожь в руках. После нескольких глотков почувствовал себя значительно лучше. Посидел немного с закрытыми глазами, чувствуя, как успокаивается сердце. Через некоторое время я услышал шаги подходившего человека. Он остановился рядом со мной и кашлянул, привлекая внимание. Это был Коллайн.

– Сколько человек мы потеряли? – спросил я у него, не открывая глаз.

– Одного. Еще троих ранило.

– Кто?

– Сентор. Это тот, с раненой ногой.

– Я знаю. Ранения тяжелые?

– Нет. Самый тяжелый я.

Я открыл глаза. По щеке у Анри текла кровь.

– Покажи свою рану, Коллайн.

– Вот она. – Он показал пальцем на свою щеку. – И не надо ничего зашивать. Так заживет. Но стаканчик твоего замечательного снадобья выпью с удовольствием.

Я с недоумением посмотрел на него. Если эта рана самая страшная, то что же говорить об остальных.

– Амин вывихнул себе палец. У Нектора царапина. Правда, место не самое героическое – правая ягодица. Шлон уже вовсю потешается над ним.

– Прошка весь в крови.

– Это чужая кровь. Парень в бою – зверь. Проткнул балотом вайха, поднял над головой и закинул его куда подальше.

– А где он сейчас? Что-то не вижу.

– Прячется от тебя. Переживает, что гитару не уберег. Досталось ей – копьем пробита. Прошка собирается за новой ехать. Шлон его утешает: помогу, говорит, тебе собраться, продуктов дам. Измывается, короче. А Проухв верит, как обычно.

– Что вайхи?

– Вайхи сбежали, скрылись из глаз. Их от силы треть осталось. А мы молодцы, черт меня возьми, до сих пор не верится. Как ты им вслед бомбу бросил…

– Когда же ты успел все узнать, не пойму.

– Ты, Артуа, с бутылью в обнимку с четверть часа уже сидишь как оцепеневший. Я велел тебя не трогать.

Да, дела. Мне показалось, что буквально на секунду глаза прикрыл. Нервы, наверное.

– Пойдемте, барон, трофеи смотреть – вон они, на холстине сложены. Приятное занятие после боя.

Посмотрим, обязательно посмотрим. Но сначала маленькое дело.

– Проухв, иди сюда.

Парень вышел из-за кустов, стыдливо пряча глаза.

– Ваша милость… – начал оправдываться он.

Я перебил его:

– Проухв, ты бился как настоящий герой, – похлопал его по плечу, для чего мне пришлось поднять руку выше головы. – В следующий раз мы все вообще не станем ввязываться – накроем в сторонке стол, будем попивать вино и закусывать, любуясь, как ты их колошматишь. Воины, правильно я говорю? – Ответом был дружный смех. – Разве что врагов будет сотни две-три, тогда придется тебе немного помочь…

– Ваша милость, гитара… – продолжал свое красный от смущения Прошка.

Как объяснить ему, что, затевая разговор о гитаре, я пытался шутить, чтобы снять с людей напряжение перед боем. Ведь если человек беспокоится об инструменте, значит, надеется выжить и верит в победу.

– Забудь о ней, Проухв. Выбрось и забудь. Новую гитару купим, еще лучше.

Затем подошел к Пелаю, скромно стоявшему в стороне.

– Ты молодец, Пелай, достойно бился, теперь все мы смело можем тебе доверять. А Нектор вообще обязан тебе жизнью, – сообщил я смутившемуся Пелаю.

Во время боя я успел заметить, как Пелай, подхватив пику рухнувшего Сентора, одним ударом снес с лошади вайха, уже готового обрушить свою секиру на голову Нектора. И сделал он это, невзирая на то что еще один степняк уже нацелился на него своим копьем. Только благодаря Прошке и его балоту Пелай сам остался жив.

Ну что ж, пора осмотреть трофеи.

Лошадей поймать не удалось. Степные скакуны, такие же дикие, как и их хозяева, в руки упорно не давались. Невелика потеря, эти лошади не очень ценились из-за своего непокорного нрава.

Среди собранного оружия тоже ничего особенно стоящего не нашлось. Разве что пара пистолетов с дорогой насечкой да еще тяжелая кавалерийская сабля, явно снятая с офицера регулярной имперской армии. Прошке приглянулась сабля, он вертел ее так и эдак, вынимал из богато изукрашенных ножен, любовался великолепной отделкой эфеса, не решаясь, однако, взять себе.

Я решил вопрос просто, забрав саблю из его рук и вручив назад со словами:

– Возьми и владей с честью, Проухв. По крайней мере, двое из нас обязаны сегодня тебе жизнью. И в пару к сабле вот это… – Наклонившись, поднял два пистолета, что выделялись своей отделкой.

– А от меня лично… – Я достал из повозки мешок со своими личными вещами, извлек из него широкий кожаный пояс с позолоченной пряжкой и всевозможными карманчиками, кольцами, крючками для оружия и с вышивкой золотой и серебряной нитью. Протянул его Прошке. Лицо парня даже засветилось от счастья: как же, общее признание воинских заслуг и отличное, дорогое оружие.

Я вновь похлопал его по плечу:

– Смотри не загордись, Проухв.

Затем обратился к остальным:

– Если найдете оружие лучше собственного, меняйте не задумываясь. Остальное мы продадим, а вырученные деньги поделите между собой.

Я уже уходил, когда мой взгляд упал на кинжал, лежащий на самом краю полотна. Взяв в руки, я внимательно осмотрел его. Кинжал как кинжал, из стали далеко не самого лучшего качества, с зазубринами и ржавчиной возле рукоятки. Что же привлекло мое внимание, недоумевал я.

• Предыдущая
• 23/78
• Следующая