Воплощенные - Бульба Наталья Владимировна - Страница 67

Пришла я в себя, заметив сквозь влажную пелену заинтересованный взгляд хорта. Тот сидел неподалеку, наклонив голову, и внимательно смотрел на меня. Это отрезвило. Звереныш был ни в чем не виноват.

– И что будем делать дальше? – шмыгнув носом, спросила я у явно растерянных спутников. – Продолжим меня утешать или все-таки пойдем?

Оказалось, не одна я умею удивлять.

Лимео оглянулся на тело и неожиданно попросил:

– Расскажешь, как ты его?

Судя по всему, ансаир тоже был не против услышать историю о том, как маленькая девочка уделала большого и страшного мужика.

Вот только я не собиралась так быстро выдавать свои секреты. Идти еще далеко, пусть помучаются.

Талина

Я не была готова к этому совету. Но разве это кого-то интересовало?

Эриар третьи сутки спал урывками. Чуть расслабился, когда Аранару пришло известие от Лимео, но продолжал одновременно решать дела в крепости и рыскать в лесах. Не счесть, сколько кристаллов перехода использовали за это время!

На второй день после исчезновения Дарии (я запретила себе называть это побегом), он подошел ко мне с просьбой взять с собой Сашку. В первый момент я опешила – не на прогулку приглашал моего сына! Но была вынуждена разрешить. И не взгляд Александера заставил меня принять такое решение.

Мальчику жить в этом мире. Чем раньше он станет похожим на мужа, тем спокойнее мне будет. Я даже не стала говорить Эриару, что он отвечает за жизнь моего ребенка. Сказать такое – оскорбить. А наши отношения и так с каждым мгновением становились все более непонятными.

Я не пожалела, хоть и тревожилась сильно. Когда они вернулись, оба в запыленной одежде, я смогла принять то, чего не получалось признать раньше: Сашка вырос.

Была в этом одновременно и радость и… горечь.

– Лери Талина. – Аранар склонился в глубоком поклоне и покинул нас.

Главы кланов входили в храм каждый через свой вход. Как символ самостоятельности того мнения, которое они выскажут под сводами святилища. Возможно, когда-то оно так и было. Возможно.

– Моя лери. – Эриар неожиданно остановился, вынудив застыть и меня. Охранявшие святилище воины казались мраморными изваяниями. Бесстрастные, равнодушные. – Я хочу, чтобы вы знали…

Он замолк. Мое сердце – тоже. Было что-то в этой тишине… обещающее. И неотвратимое.

Я ждала слов, но он вдруг шагнул ко мне, с каким-то неистовством прижал к себе. Ладонь горячая, обжигает сквозь тонкую ткань платья. Тяжелое дыхание щекочет висок.

– Ты – моя, только моя! – Шепот сбивчивый, но уверенность в нем такая, что не сомневаешься, так и будет.

Отстранился он так же резко. И взгляд уже спокойный, вот только я его чувствовала, как себя. Глубоко он смятение спрятал, но от меня не скрыть.

Не ко времени его признание. Но прав, другого может не быть.

Совет Джангаш созвал. Невозможно понять, что у него на уме. Вот в гроте он был весь на ладони, а теперь и не знаешь, что думать.

– Мой ты, – хрипло ответила я Эриару. – Не по клятве – мой, потому что я так хочу.

Не говорили среди воплощенных о любви, то, что произнесли мы с ним, было ближе всего к признанию. Только бы не прощанием обернулось! Уж больно драматично прозвучало.

Когда я пересекла середину зала, поднялся князь змей. Сегодня он был первым.

– Встаньте князья, приветствуя нимеру. Встаньте и склоните голову перед той, чье слово будет последним.

Его движения были легкими, порывистыми. В глазах и вправду виделось что-то змеиное, словно он в любую секунду был готов сменить ипостась. Тамиран и Аранар медлили, вынуждая Шумелу и Хатара последовать за Джангашем. Только те не торопились исполнить их желание.

Мне было не до их игр. Я беспокоилась за дочь, тревожилась за Сашку, который остался под присмотром Шинара и Кимелы. Случись что там, за стенами храма, мы не узнаем, пока не откроются двери.

– Я благодарю вас, властительные князья, – не скрывая надменной язвительности, произнесла я, опускаясь на белоснежную шкуру, покрывавшую каменное кресло (приветствия остальных князей я так и не дождалась), – за верность древним правилам.

Хатар скривился, я буквально ткнула их носом в их проступок – они пренебрегли нимерой. Шумелу словно и не заметил издевки, продолжал оставаться таким же невозмутимым.

Время перемен… Кажется, я начала понимать, чего добивался Джангаш. Он был готов принять изменения, но опасался, что они разомкнут Круг.

Клан земли силен. Не численностью и умением воинов, хотя и этого у них не отнять. Не хитростью князя – Хатар больше напоминал мальчишку, которому вместо игрушечного пистолетика дали настоящий. Нажать на курок он сможет, а последствий не осознает.

Воплощенный в его теле дух могуч, способен уничтожить мир. По мощи равна ему только сила воды.

Но земли Шумелу значительно западнее, у самого моря, у Большой воды. Так что все эти дрязги его мало интересуют, пока не коснутся лично. Но в нем та же слабина, что и в Хатаре. Они хотят чего-то нового, но не понимают чего.

Эриар был уверен, что оба заигрывали с проклятыми. Я могла ему возразить, что его друг тоже не чурался общаться с Маркирером, но не стала. Разные цели.

– Я хотел бы выразить вам, нимера, свое сочувствие. – Добавь Шумелу хоть капельку тепла в голос, я могла бы ему поверить, но с таким безразличием не сочувствуют. Увы, он не изменится, и когда у него появятся собственные дети. Бесчувствие в его природе.

– Я не стану благодарить вас, князь, за эти слова. – Я начинала бой первой. Надеюсь, это станет мне подспорьем. – Благодарят за дела. Вы же – равнодушный наблюдатель.

Что несколько удивило, взгляд он опустил. Неужели я ошиблась в своем мнении о нем?! Об этом рано судить, только запомнить.

– Воины ансаиров на землях воплощенных! – Джангаш проигнорировал наш диалог с князем воды, заговорил резко. – Это война!

– В отличие от людей и ансаиров, которых заставила это сделать близость к Вольным землям, – холодно произнесла я, – воплощенные не закрепили границы своих владений после Раздела. Это упущение не позволяет нам говорить о том, что они что-то нарушили. И хотя формально вы, князь, правы, но если мы поднимем гарнизоны, именно нас обвинят в развязывании войны.

– Раньше это никого не волновало, – тихо, но так, чтобы его услышали, заметил Хатар.

Аранар и Тамиран предпочитали пока отмалчиваться. Видно, решили оставить свое влияние напоследок, если я сама перестану справляться. Или… тоже оценивали, но не так, как эти.

– Раньше это были мелкие стычки. Да и происходили они у вольных. Глупо было отказываться от нашей помощи, потому вопрос и не возникал. Но если начнется большая война, люди пострадают вдвойне. Вот тогда-то мы и услышим от них все претензии. И за настоящее, и за прошлое.

– Вы говорите с такой уверенностью… – Шумелу успел отойти от нашей первой схватки.

Я насмешливо улыбнулась.

– Вы хотели сказать, князь, что искусство войны не для женщин, – не уточнила, сказала то, что он скрыл за ничего не значащими словами.

Тамиран смотрел на меня с таким напряжением, что я едва не рассмеялась. Он, конечно, был сыном своего отца, но, похоже, как и эта парочка, не рассматривал меня как серьезного противника. Прав был Джангаш, когда говорил, что влияние Эриара на нового князя Дираков временное. Хватало у него юношеского максимализма и веры в собственную непогрешимость.

– С этим можно не согласиться, хотя бы вспомнив, что женщины и воплощенных, и ансаиров в бою часто стоят рядом с мужчинами. Но я не воспользуюсь этим примером, скажу о другом. Там, где вы думаете о войне, я думаю о мире.

– Это ваша дочь, нимера, сейчас где-то в гибельных лесах! – не сдержался Хатар.

А я опять вспомнила о Джангаше. Из пяти князей трем было чуть больше ста лунаров. Совсем дети.

– И как только воины моего мужа и князя Аранара вернут ее в крепость, она будет наказана за сумасбродство, – жестко припечатала я, глядя в упор на Хатара. Говорила о Даше, но он должен был понять, кого имела в виду. – Она поставила под удар спокойствие и благополучие клана! Она отвлекла князей от тех дел, которые являются их долгом.