Вождь Диких земель - Адамович Игорь - Страница 17

• Предыдущая
• 17/72
• Следующая

Еще несколько дней прошли в пути, по вечерам Саэна натаскивала меня по местной грамматике. Затем на смену веселым березнякам и торжественным соснякам пришел смешанный лес.

За весь день нам не попалось ни одной дичины, что меня настораживало. Посему местом ночлега были избраны два огромных сросшихся стволами дуба. Спать я решил на ветвях, устроив что-то вроде помоста, и, как вскоре выяснилось, не зря.

С последним лучом заходящего солнца мерзкий утробный вой поплыл над лесом. Некоторое время спустя показался его источник — с дюжину серых человекоподобных тварей и пара волков с неестественно толстыми лапами и коротковатыми широкими мордами. Они заклубились под деревом, обнюхивая воздух, рыча и клацая челюстями. Подгадав удобный момент, я выстрелил, и арбалетный болт навылет прошил самую наглую тварь. Та забилась в конвульсиях, издыхая, остальные порскнули врассыпную и скрылись за стволами деревьев.

— Это гулли и два оборотня, — обреченно прошептала эльфийка.

— Что за гулли?

— Помесь людей и демонов, они предпочитают человечину любой другой пище. Гулли не очень умны, скорее звери, чем люди, но очень упорны. Пока они нас не достанут, не уйдут, даже рассвет их не прогонит, хотя и ослабит. Эти места и не заселены потому, что гуллей тут очень много, ну и прочей нечисти хватает.

— А они могут добраться до нас?

— Нет, их когти слишком длинные, мешают лазить по деревьям, но они будут нас стеречь. И как нам быть?

— Ну вот и славно, для начала подкрепимся. — Я достал мясо и флягу с водой.

— Что вы хотите делать? — Эльфийка была изумлена.

— Есть, пить, спать.

— А… а гулли?

— А гулли будут смотреть на нас, обедающих, и пускать слюни, еще будут выть и беситься. А утром я ими займусь, ты сама сказала о слабости гуллей и оборотней с восходом солнца.

— Как займетесь?

— Так, как этим обычно занимаются орки — убью их всех.

— Но их больше десятка, — потрясенно произнесла эльфийка.

— Верно, верно, одиннадцать гуллей и два вервольфа.

— А вы фактически один, я, конечно, сделаю все, что смогу, но… Как мы справимся?

— Ешь и ложись спать, утром расскажу. Давай-давай, сюда им не попасть, а нам завтра еще много шагать, надо выспаться.

Эльфийка смотрела с сомнением, но я прямо-таки излучал уверенность, и она подчинилась. Конечно, вряд ли она хорошо выспится, но легкая дремота — тоже отдых.

На самом деле я далеко не был уверен в победе, но показывать это девушке, разумеется, не собирался.

Вид нагло жующей добычи довел хищников до исступления. Этот трюк я перенял у своего кота Мурзика. В очередной раз сперев у соседской собаки кость, этот толстый бандит вовсе не торопился спасаться бегством по крышам. Быстро заскочив на ближайший забор, кот начинал представление. Внизу в праведном гневе исходил пеной пес, а наглый полосатик, лениво разлегшись, с безопасной высоты кидал презрительные взгляды, придерживая лапой добычу. Затем, со старательно демонстрируемым наслаждением Мурзик, урча, приступал к обеду, пожирая порцию собаки прямо в ее присутствии. Если верить хозяевам собак, одну из них он таким образом довел до инфаркта.

Гулли оказались не умнее собак, и двое из них в бешенстве ринулись рвать когтями кору дуба и совершать прыжки в высоту, пытаясь нас достать. Не допрыгнув, стали реветь, клацать челюстями и кусать корни дерева. К этим корням я и пришпилил их арбалетными болтами. Из кустов раздался злобный рев, но больше никто не выскочил. Отлично, остальные твари, взбешенные, всю ночь будут нас караулить и к утру утомятся, что нам и надо.

Утром я занялся обеспечением нашей безопасности, мне вовсе не улыбалось получить стрелу в спину. Саэна — милая, честная, отважная девушка, но она эльфийка, а я орк, мало ли. Когда девушка, немного обидевшись, но признав мою правоту, принесла обет ненападения, я дал ей арбалет.

— Смотри, пружина очень тугая, взвести арбалет сама ты не сможешь, потому выстрел у тебя только один, бей наверняка. И вот, на самый крайний случай. — Я протянул девушке кончар. — Если же меня убьют, залезь на самую макушку и привяжись к ней, чтобы твари поняли: даже мертвая ты им не достанешься, тогда могут уйти.

— Можно, я тебе в бою буду спину прикрывать? — робко спросила эльфийка.

— Спину мне прикроет дуб, а ты делай свое дело: результативный выстрел в разгар схватки отвлечет тварей. Выстрели, и все, не вздумай слезать! И не раскисай, я уверен в победе, это так, перестраховка.

Я спокойно слез с дерева, вытащил двуручник, вспоминая любимую серию ударов сэнсэя. Собираться кучей перед нападением твари не стали, атаковали сразу, как только увидели, что меня можно достать. Ринулись на меня они единодушно, но одни были ближе, другие дальше от нашего дерева, потому наскакивали вразнобой.

Раз, два, три. Раз, два, три. Двуручник плел кружева заученных связок. Раз — слетает голова у самого прыткого, два — гулль, тянущийся ко мне справа, остается без руки, три — тварь слева с разрубленным плечом оседает на землю. Звук арбалета — сунувшийся было низом гулль падает и начинает корчиться, вцепившись лапами в торчащий из грудной клетки болт. Его сосед, яростно взревев, кидается к дубу, а за моей спиной взлетает в прыжке оборотень. Я резко приседаю, вскинув меч в секуще-режущем ударе. Пролетевший над головой вервольф, задев меня вывалившимися кишками, врезается в наседающих спереди врагов. Я резко качнулся вправо — клинок отсек еще одну оскаленную башку, поворот, укол — второй оборотень, пытавшийся схватить меня за ноги, проткнут насквозь. Но до чего же эти твари живучи! Пропоротый оборотень все-таки дотягивается до меня и вцепляется в голень. Меч мигом отсекает ему голову, но она так и остается висеть захлопнувшимся капканом на поножах. Два гулля, решив, что я потерял подвижность, одновременно прыгают с разных сторон. Я отскакиваю, а твари, с бильярдным стуком столкнувшись лбами и очевидно больно ударившись, не придумывают ничего лучшего, как начать драку друг с другом.

Меч рассекает до шеи череп еще одного гулля, при этом чуть не застряв, больше по голове без крайней необходимости бить не буду. Дорезаю однорукого, но упорно лезущего в бой подранка и последними рублю катающийся клубок из вошедших в раж драчунов. Так, одного не хватает, неужели сбежал? Да нет, вот он, с кончаром в глазу скрючился под нашим деревом. А девчонка просто молодец, сработала минус две твари, да и постоянное ожидание врагами стрел с дуба здорово помогало мне, отвлекая их.

— Лорд, вы ранены?! — С ужасом глядя на волчью голову на моей ноге, эльфийка мигом слетела с дерева. В лице ни кровинки, неужели так переживает за орка? Но не будем ее нервировать.

— Я цел, мои доспехи этим тварям не прогрызть.

Я попытался снять довесок. Челюстные мышцы отсеченной головы свела судорога, и их пришлось рассечь. Пинком отшвырнул доставшую меня башку и на всякий случай обезглавил всех врагов. Саэну после схватки трясло. Успокоил девушку, потом рассмотрел тварей. Гулли напоминают павианов-переростков, только хвостов и красных задниц не хватает. А в остальном — такие же собачьи челюсти, когтистые лапы, только у обезьян они больше похожи на руки, и когти покороче.

Вопреки фильмам ужасов, мертвые вервольфы не спешили превращаться в людей, так и оставшись крупными широкомордыми волками. По объяснению эльфийки, эти вервольфы — результат скрещивания оборотней, такие звери в людей не перекидываются.

Надо быстренько собираться, рубить очередную оголодавшую стаю хищников нет никакого желания.

Пресветлые боги, ну почему он не эльф или хотя бы человек?! Каким великолепным воином оказался Торн! Стремительные движения орка завораживали. Только на арене боевого танца, на сольных выступлениях глав школ, эльфийке доводилось видеть что-то подобное. Но мастера-мечники эльфов никогда не выступали с двуручником, предпочитая парные клинки. Если бы орк был эльфом и выступил на арене, ему было бы обеспечено звание мастера. Да что там мастер, это ведь новый стиль, и титул Торна был бы Учитель — наивысшая степень мастерства и почета у эльфов.

• Предыдущая
• 17/72
• Следующая