Выбери любимый жанр

Книга скитаний - Паустовский Константин Георгиевич - Страница 90

Предыдущая
90/90

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

Оставить Димушку в санатории до осени нельзя. Есть постановление… что до сентября в санатории могут быть только дети, переболевшие скарлатиной. После карантина всех не болевших возьмут по домам. М. Тигр, говорит, что с сентября Дим опять будет у них и устроить это будет очень легко.

В квартире чисто, Нюша готовит и все делает, даже поливает цветы.

В Москве опять тысячи дел. Разумный не уехал и снова пристает ко мне с переделками. Я не могу его видеть. Сейчас он, Марьямов и еще какие-то кинолюди придут ко мне для переговоров об этом: я зол и, конечно, откажусь. Марьямов хочет весь июль провести со мной, чтобы писать сценарий Колхиды. Это меня совсем не устраивает, я хотел бы отдохнуть. У меня были – Гехт, Буданцев, Роскин, Марьямов, Руднев. Алеша куда-то исчез. Виделся со Шкловским, он написал статью о пяти лучших очеркистах в русской литературе: Пушкине, Гончарове, Достоевском, Пришвине и мне. Вобщем, я попал в хорошую компанию.

В Москве – скверно. Шум, пыль, сознание зря потерянного времени и множество пустяковых дел.

В Солотчу уехала одна Мальвина с Бубой. Едет Роскин. Фраерман без Валентины воспрял духом, веселится и жуирует. Валентина в Кисловодске, будет там до конца лета.

Все говорят, что я очень загорел, окреп и помолодел. Вышел «Озерный фронт». Видел пробные экземпляры «Колхиды» (без рисунков). Очень хорошо. Лансере согласился работать над иллюстрациями для второго издания. Говорят, на съезде очеркистов обо мне очень много говорили.

Как бы я хотел развязаться с кино и писать, только писать. Жить сейчас стало легко.

‹…› Прости, Киц-Перекиц, за это сумбурное письмо, – я с минуты на минуту жду кино-людей и спешу. Не волнуйся, загорай и жди. Как живопись? Когда будут норд-осты – старайся чем-нибудь отвлекаться.

Камни произвели фурор.

Целую. Кот

Е. С. Загорской-Паустовской в Москву (Петрозаводск, июнь 1935 года)

…О моем приезде напечатали в здешних газетах, и это мне очень помешало, – приходят карелы, сидят и молчат… они очень односложны и посещения их очень утомительны. Один из них пишет обо мне статью в финскую газету.

Вся громадная работа по пересозданию страны ведется ГПУ – на Беломорско-Балтийском комбинате.

Приезжать сюда не стоит. Петрозаводск, как и вся Карелия, объявлены пограничной зоной, и у меня была сложная история из-за того, что я не знал этого и не взял в Ленинграде особый пропуск. Пускают сюда только по вызову здешних организаций. Кроме того, здесь холодно, – после Ленинграда я еще не видел солнца – все уныло. Похоже на поздний ноябрь, страшная грязь.

Числа 15 – 17 я уже думаю быть в Москве. Архипов очень просит приехать второй раз осенью, – тогда он будет больше свободен и сможет поехать в северную, самую интересную часть Карелии. Сейчас там еще зима.

‹…› Я все же думаю, что было бы хорошо, если бы ты поехала в Коктебель – особенно я это чувствую сейчас, в этой слякоти и холоде. Подумай. И мальчишке было бы там хорошо. Деньги Марьямов, должно быть, уже перевел.

Как Дим-Передим? Я послал ему открытку с видом Кивача. Поцелуй его покрепче. Пиши – я успею еще получить твои письма. До отъезда в Олонец – напишу.

Целую. Кот