Лучезарный - Бычкова Елена (1) Александровна - Страница 10

– Это как понимать? – весело спросил оборотень, постучав стрелой по крынке.

– Подношение, – нехотя объяснил Эмил. – Хотят умилостивить грозных богов. Нас, то есть.

– А это…? – ангел обошел камень, рассматривая новую находку.

У жертвенника стоял колчан, расписанный синей краской. Оперение стрел, выглядывающих из него, тоже было синим. Рядом на траве лежал составной лук. Поодаль – суковатая дубина и длинный нож с деревянной рукоятью.

– Готовы предложить свое оружие и самих себя для службы богам, – предположил Гэл, и добавил со смешком. – Нам, то есть.

– Да. Примерно так, – отозвался Эмил. – Можешь взять что-нибудь.

– Мне своего хлама хватает. – Оборотень похлопал по ножнам с балтусом, повертел между пальцев стрелу и сказал задумчиво. – А эту, пожалуй, оставлю. Будет вместо спиночески.

Мьют шумно принюхивался к угощению, облизывался и умильно поглядывал на учителя.

– Ешь, – разрешил колдун. – Можно.

Он выпустил волка и сел на траву. Зверь схватил кусок сырого мяса, покосился на Гэла, вполне справедливо считая его главным соперником и претендентом на добычу, отошел в сторону и, урча, принялся за еду.

– А ты уверен, что после этого подношения мы не… – Гэл выразительно провел себя наконечником стрелы по горлу.

– Не бойся. Еда не отравлена. Я уже был здесь.

– Ладно. – Демон взял кувшин, подозрительно принюхался к его содержимому, просветлел лицом, довольно хмыкнул и стал пить, проливая на себя через край темную, знакомо пахнущую жидкость.

Оторвался, перевел дыхание и сказал:

– Энджи, это пиво. И не плохое. Хочешь?

Ангел кивнул, беря кувшин.

В то время как оборотень жевал вяленое мясо, довольно поглядывая по сторонам, колдун сгреб несколько ягод. Сунул в рот, раскусил, не чувствуя вкуса.

– Хорошо здесь встречают гостей, – Гэл отломил кусок хлеба. – Я, конечно, могу прожить и без человеческой еды, но приятно почувствовать на зубах что-нибудь твердое и желательно сочное. Вот, например…

Он не договорил. Мьют доевший свой кусок, поднялся, облизываясь, и хотел вернуться к учителю. Сделал шаг, но лапы его подогнулись, и он рухнул на землю. Заскулил, забился, путаясь в траве, и затих.

– Что за…! – Гэл стремительно обернулся, услышав звяканье разбившейся крынки, и увидел, как Энджи медленно оседает на землю.

– Не отравлена, значит! – Он отшвырнул хлеб, который все еще сжимал в руке, схватился за меч, но вытащить его не смог. Споткнулся, упал на колени. Подняв стекленеющий взгляд на Эмила, попытался удержаться за камень. Но его когти только царапнули по белому боку песчаника. Демон упал и больше не двигался.

Ангел держался дольше всех, как ни странно. Он, лежа на земле, не мог ни шевелиться, ни говорить, но продолжал смотреть на колдуна. Без ненависти, обреченности или отчаяния. Без ужаса жертвы перед убийцей. Просто смотрел, и невозможно было оторваться от его пронизывающего взгляда. Когда Энджи закрыл, наконец, глаза, полудемон с облегчением перевел дыхание. Снял магический щит и стал ждать.

Через несколько минут из леса вышло существо в длинной одежде из тонко выделанных шкур. Лицо его закрывала маска, изображающая хищную звериную морду. На шее болтались амулеты. В руке, замотанной серой тряпкой, был суковатый посох.

Шаман подошел к Эмилу и низко поклонился. Тот небрежно кивнул в ответ:

– Я уже начал сомневаться, что твое зелье подействует. Ждать пришлось слишком долго.

Лесной житель снова поклонился. Потом медленно повернулся и издал долгий пронзительный крик. Из-за деревьев вышли восемь мужчин. Все одеты в одинаковые кожаные штаны, куртки с бахромой на рукавах, вооружены луками, на поясах – связки факелов. Их лица тоже были прикрыты масками зверей. Каждый второй держал легкие носилки, сплетенные из коры. Воины приблизились и, не дожидаясь приказа, подняли тела Мьюта, оборотня и ангела. Двое остановились рядом с Эмилом. Тот отметил, что их руки разрисованы синими ритуальными рисунками, в длинные волосы вплетены перья зимородка – значит, готовы к долгому путешествию.

Колдун поднялся, пересиливая тупую боль в пояснице, забрался на свои носилки и приказал:

– Вперед.

Шаман негромко запел монотонное заклинание и трижды ударил концом посоха по камню. Тот медленно отвалился в сторону, открывая черный провал в земле и ступени, ведущие в мир мертвых.

Эмила, подняв, понесли, мягко покачивая. Сначала он видел прозрачное осеннее небо, потом – скошенный земляной свод, с которого свисали длинные, мягкие корни. Затем над головой появились плотно подогнанные друг к другу каменные плиты с малопонятными изображениями, нанесенными все той же синей краской.

Идущий впереди шаман зажег факел. Густой запах горящей смолы поплыл в воздухе. Черные тени заметались по камням, и колдун закрыл глаза. Расслабился, погрузил себя в оцепенение, похожее на сон, в котором, слышал все происходящее, но уже не мог двигаться.

Спускались долго. Но Эмил не чувствовал времени. Ощущал только легкое покачивание носилок, слышал сиплое дыхание воинов из-под масок и унылое бормотание заклинателя. Один раз по его телу прокатилась жгучая волна, закрытые веки обожгло красным светом. Значит, миновали «Преддверье» – вход в нижний мир. И снова накатила темнота.

Потом движение прекратилось, носилки опустили на землю. Усилием воли полудемон заставил себя очнуться. Приподнялся. Голова еще кружилась, зрение мутилось, но он разглядел круглое подземелье, куда выходило девять дверей. Одна из них горела негаснущим, багровым пламенем, остальные восемь были деревянными, с тяжелыми петлями. Ручки в виде витых колец светились сапфировыми письменами. Все, как в прошлый раз.

Воины стояли неподвижно, свесив руки вдоль тела. Шаман подошел к колдуну, с поклоном протянул ритуальный кинжал. Тот поднялся, взял анта м, надрезал кожу на руке и вымазал лезвие в крови. Странно было видеть, что она красная. Он отдал магическое оружие лесному ведуну, который бережно завернул клинок в тряпку и спрятал в одежде. Верит, наивный, что кровь Эмила обладает магическими свойствами. Хотя, может, и обладает. Теперь полудемон и сам не мог бы отрицать этого.

Шаман снова издал полузвериный крик. Воины, словно очнувшись, пошли к дверям, встали у стен между ними и замерли, мгновенно окостенев. Даже колдун не мог разглядеть, как их невидимые сущности отделились от тел. А заклинатель снова согнулся в поклоне на долгую секунду, выпрямился и удалился через огненный тоннель.

Полудемон заживил ранку на руке и откинулся на носилки, чувствуя, как сильно устал. Спина болела, передвигаться на двух ногах становилось все труднее. «Скоро начну бегать на четырех лапах, как мои волки, и утрачу членораздельную речь», – подумал он.

В тишине подземелья слышался тихий шелестящий шепот, доносящийся из-за закрытых дверей. Потом заскулил Мьют, заскреб лапами по полу, подполз к господину, ткнулся мокрым носом в руку, повизгивая от страха. На рычание у него пока не хватало сил.

– Все хорошо, – пробормотал Эмил, потрепав его за ухо, – не бойся.

Закашлял, просыпаясь, оборотень. Завозился, пытаясь подняться, злобно выругался.

– Тошнота, головокружение и слабость скоро пройдут, – сказал колдун. – Так же, как и темнота перед глазами.

– Твоя работа, гад?! Ты все знал! Энджи, жив?

– Да, – хрипло отозвался ангел.

– Ничего, ничего, – продолжал бухтеть Гэл, – сейчас очухаюсь и спущу с него шкуру. И плевать мне на магию!

Эмил усмехнулся, разглядывая спутника. Оборотень мотал головой, тер лицо обеими руками, сопел, пыхтел и кашлял. А когда прозрел, наконец, то забыл про обещанную месть, увидев, где находится.

Сел, держась за ноющий затылок, ангел и замер, заметив огненную дверь.

– Врата мертвых. Путь в нижний мир. – Пояснил Эмил, глядя на него. – Пройти через них могут лишь мертвые. Или – находящиеся в полном оцепенении, когда тело безжизненно, а дух витает далеко от него. Поэтому мне пришлось ввести вас и себя глубокий сон. Только так можно пройти, не сгорев.