Шанс для неудачников. Том 1 - Злотников Роман Валерьевич - Страница 48

• Предыдущая
• 48/66
• Следующая

– Судя по нашей беседе, она считает, что ей пятнадцать лет, и она собирается поступать в летную школу, – сказал доктор. – Так что я бы предположил, что выпало около двенадцати лет. Она запаниковала, обнаружив себя в нашем обществе, но мне удалось ее успокоить и объяснить ситуацию. В пятнадцать лет она уже знала о криоамнезии.

– Память еще может к ней вернуться?

– Такая возможность существует всегда, – кивнул доктор. – Но я бы на это не надеялся. Сканирование показало, что ее организм уже подвергался криозаморозке меньше чем за год до ее повторного помещения в стазис. Риск в таких случаях возрастает в разы.

Визерс, сукин ты сын. Похоже, что это все из-за тебя.

– Но все же, какова вероятность, что память вернется? В процентном отношении?

– Девяносто процентов за то, что не вернется, – сказал доктор Кинан. – Но послушайте, это ведь не смертельно. Я знал людей, которым приходилось заново учиться говорить, снова идти в школу, практически проживать жизнь наново… Здесь же потребуется всего-навсего восстановить навыки и…

– Она была пилотом, – сказал я. – Такие навыки за месяц не восстанавливаются.

– ВКС Альянса все равно больше нет, – напомнил доктор.

– Вы ей так и сказали?

– Пока нет. Мы рассказали ей, что ее корабль был поврежден, а мы прилетели на сигнал аварийного маячка.

– И она поверила?

– Думаю, что поверила. Но рано или поздно ей придется рассказать правду.

– Я могу ее видеть?

– Как давно вы ее знаете?

– Не с шестнадцати лет.

– Тогда она вас не узнает.

– Я не идиот, доктор. Я прекрасно понимаю, что она меня не узнает.

– Тогда я рекомендовал бы вам отложить встречу. Она пытается примириться со своим новым положением на корабле потенциального противника, и появление человека одной с ней расы может вызвать нежелательный эмоциональный всплеск.

– А если бы существовала вероятность, что она меня вспомнит, этого всплеска бы не произошло? – осведомился я.

– Это зависело бы от того, в каких вы были отношениях. Положительные эмоции ей бы не повредили, но я боюсь, что в нашем случае эмоции будут негативными, а это затруднит процесс дальнейшей реабилитации.

– Понято, принято, – сказал я.

– Скажите, кто проводил прошлую реабилитацию? Я вижу следы кленнонских технологий, что достаточно странно, учитывая род ее занятий.

– Это было в клинике на Веннту.

– Капитан ВКС Альянса в гражданской кленнонской клинике?

– СБА, тайные операции… Вы уверены, что вам так уж нужны подробности?

– Не нужны, – согласился он. – Просто этот вопрос возбуждал мое профессиональное любопытство. Теперь оно удовлетворено.

– Тогда в качестве ответной любезности удовлетворите мое любопытство, – попросил я. – Вы обследовали полковника Риттера?

– Да. Я нахожу его состояние удовлетворительным.

– Он плохо выглядит, чувствует себя еще хуже и жалуется на провалы в памяти.

– Так бывает. Криозаморозка – это сложная процедура, последствия которой могут быть самыми разными. Полковник Риттер не говорил мне, что у него провалы в памяти.

– Наверное, он об этом забыл.

– Команда медиков на вашем корабле действовала с нарушениями инструкции, – сказал доктор. – Особенно это сказалось на первой партии пациентов. Кроме того, в отличие от остальных, полковник Риттер не был абсолютно здоров, когда его помещали в стазис.

– Но ведь стазис придумали как раз для того, чтобы помещать в него тяжелораненых.

– И вам известно, какой процент удается вернуть в строй?

– Нет.

– Чуть больше половины. Остальные в лучшем случае с почетом уходят в отставку и получают пенсию по инвалидности. В худшем… ну, вы понимаете.

– А генерал Визерс?

– Я считаю, что у него нет криоамнезии. Он просто нашел удобный способ не отвечать на неприятные вопросы.

– И сознательно подставил себя под тотальное ментоскопирование?

– Он бы в любом случае его не избежал.

– Это вы говорите как врач или как кленнонец?

– У генерала нет никаких сопутствующих симптомов. Кроме того, криоамнезия обычно затрагивает либо краткий период, непосредственный перед травмой, либо уходит на многие годы назад, как в случае с капитаном Штирнер. У генерала же отсутствуют только воспоминания о последних полутора годах, которые и интересуют адмирала Реннера больше всего.

– Криозаморозка – это сложная процедура, последствия которой могут быть самыми разными, – напомнил я.

– Да, – согласился доктор Кинан. – Но когда эти последствия оказываются такими удобными для пациента, поневоле начинаешь задумываться.

Конечно, он был прав.

Я мало что смыслил в криореанимации, но у меня тоже возникали подозрения, что Визерс симулирует свою амнезию. Возможно, он просто тянет время, возможно, у него возник очередной хитрый план. Визерс был опасным, лживым и изворотливым сукиным сыном, и на моей памяти ему всегда удавалось выходить сухим из воды.

Его планы работали. Не всегда получалось именно так, как он хотел, но это не всегда от него одного и зависело.

– Я могу вам еще чем-то помочь? – поинтересовался доктор, видимо, намекая, что его время не безгранично.

– Я все же хотел бы увидеть вашу пациентку, – сказал я. – Пусть не лично, а на экране. Вы не могли бы это устроить? В медицинском отсеке наверняка должна быть система видеонаблюдения.

– Смотрите. – Доктор развернул монитор в мою сторону и вывел на него картинку.

Камера была установлена в углу, почти под потолком, чтобы охватить все пространство палаты. Кира сидела на кровати, поджав ноги под себя, и по ее лицу текли слезы.

– Вы сказали, что она примирилась со своим новым положением, – сказал я, чувствуя, как внутри поднимается гнев.

– Я сказал, что она пытается.

– Она плачет, – сказал я. – Вы сказали, что мой визит может нарушить ее эмоциональное состояние, но она и так плачет.

– У нее сейчас эмоции пятнадцатилетней девочки, – развел руками доктор. – В таком возрасте слезы – это нормальная реакция на стресс.

– И вы считаете, что просто сидеть и смотреть – это тоже нормально?

– Я могу дать ей успокоительное или снотворное, но это не поможет смириться с реальностью. Она должна принять мир таким, какой он есть, и это может сделать только она сама.

– Вы часто сталкивались с такими ситуациями во время практики?

– В учебниках они описаны достаточно подробно.

– В учебниках? Вы уверены, что вы криохирург?

– Я не криохирург. Но я лучший специалист на этом корабле и в этой части галактики.

– Потому что только у вас есть учебник?

– Криохирурги не служат судовыми врачами на боевых кораблях, – сказал доктор Кинан. – Они сидят в специализированных клиниках на Кленноне и работают с тем, что им привозят. Если бы оборудование на вашем корабле не было автоматизировано, я не думаю, что мы вообще решились бы реанимировать кого-нибудь из вас.

– Может, и не стоило, – пробормотал я.

– Мы обсуждали альтернативы, – сказал доктор. – Криосистему «Одиссея» невозможно демонтировать и перенести на «Таррен», так что нам пришлось выбирать всего из двух вариантов. Или вывести вас из стазиса здесь, или вызывать из Империи буксировщик и тащить ваш корабль на Кленнон. Адмирал Реннер предпочел сэкономить время.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

• Предыдущая
• 48/66
• Следующая