Равноденствия. Новая мистическая волна - Силкан Дмитрий - Страница 51

От возбуждения у Николая Петровича схватило сердце, и он дрожащей рукой закинул кружок валидола под язык.

— Представьте, вы уничтожили Вселенную! — продолжил Николай Петрович, отдышавшись. — ! Эта не слава писателей, царей и убийц. Это — слава Властелина мира! Только представьте!

— Но почему я?! — вырвался вопль из моей глотки.

— А что вам ещё остается? — усмехнулся Николай Петрович. — Или вы хотите до смерти терпеть насмешки? Или вы хотите, может быть, свести счёты с жизнью? Желаете быть похороненной и забытой кучкой мусора? — Голос Николая Петровича постепенно накалялся. — Не валяйте дурака! Станьте бессмертным! Прекратите эту комедию!

— А почему не вы?

Николай Петрович на мгновение задумался:

— Я ждал этого вопроса. И, честно говоря, затрудняюсь дать какой-либо определённый ответ. Не слукавлю, если скажу, что я не достоин этой миссии. Кто я такой? Ничтожество! А вы — личность. Художник! Причём неудавшийся, оплёванный художник. Непризнанный писателишка. Один вид которого вызывает смех.

— Но! Но!

— Тихо! Именно такие, как вы, способны на большие дела! Уничтожить Вселенную должна Личность. А я — тля. Но моя ненависть не имеет пределов. Поэтому я готов погибнуть вместе с миром, лишь бы только его кто-нибудь…

Николай Петрович в каком-то неистовстве схватился за свою голову и застонал. Видимо, это признание было для него болезненным.

— Впрочем, — зарычал он, — что это я вас тут уговариваю?! Не желаете воспользоваться моим предложением — дело ваше. Но больше такого шанса вам не представится! Прощайте!

— Нет! — завопил я. — Желаю! Пожалуйста, не уходите. Скажите только — что делать?

Лицо Николая Петровича ощерилось дьявольской улыбочкой.

Он открыл свой протёртый до дыр кожаный портфельчик и достал из него электрический выключатель.

— Да, да! — сказал Николай Петрович. — Это в каком-то смысле выключатель, только не электрического света, а всего света, называемого Белым.

Я тупо уставился на выключатель Белого Света, не зная, как реагировать.

— Откуда это у вас? — наконец выдавил я.

— Ах, не спрашивайте! — замахал Николай Петрович руками. — Не спрашивайте меня об этом! Возьмите его без лишних вопросов; и когда почувствуете, что готовы, — просто нажмите на клавишу, и мир исчезнет. А теперь я вынужден удалиться. Может быть, когда-нибудь ещё свидимся.

И Николай Петрович, ссутулившись, засеменил к остановке.

Я было бросился за ним, но странный человек ловко шмыгнул в наполненный автобус и уехал в неизвестном направлении.

Итак, у меня появился выключатель Белого Света, или, по научному, Вселенной. Одного щелчка его было достаточно, чтобы изничтожить не только человечество, но и всё сущее: материю, энергию, электромагнитные поля, одним словом, абсолютно всё, мыслимое и немыслимое.

«Кстати, — подумал я, разглядывая выключатель. — А как насчёт моих мыслей и сознания? Оно тоже отключится или будет в состоянии зафиксировать отсутствие мира?

Если моё сознание сохранится — это будет уже не небытие, а если не сохранится, тогда как я пойму, что небытие наступило? Доказательства где? Можно ли считать бытие исчезнувшим, если оно не замечено самим истребителем. Ведь такое, с позволения сказать, „небытие“ ничем не будет отличаться от элементарной атеистической смерти.

А мне-то интереснее всего торжество исчезновения, факт моего, так сказать, величайшего деяния. Да и заглянуть в запредельное тоже любопытно ведь!»

От таких мыслей моя голова сильно разболелась. Откровенно говоря, этот чудак с выключателем прямо-таки выбил меня из колеи, озадачил. Даже обида на моих коллег-литераторов как-то размякла. Я не на шутку призадумался. И было над чем. Бормотание Гамлета «Быть или не быть» казалось мне детским сюсюканьем по сравнению с моим «Не быть или быть».

«А что, если и правда: взять да и отключить всё! Избавить всё от всего!»

«Но что там?! Там-то что?!»

В конце концов, я решил поставить на Вселенной жирный крест. Только немного погодя. А куда торопиться-то?

В моей жизни наступило некоторое просветление. Мрак безысходности развеялся.

С таким козырем в кармане особенно приятно было ходить на философские, теософские, эзотерические и мистические диспуты. Сидеть где-нибудь в последнем ряду и украдочкой хихикать над их глупостями.

Ишь, истину они ищут, а она — вот у меня в кулачке вспотевшем зажата. И никто понятия об этом не имеет. Сейчас как щёлкну, и все их причины-следствия разрешатся. И Абсолют откроется, как ларчик!

Однако я не щёлкал. Удовольствие растягивал. Продолжал ходить по клубам и кружкам, наслаждаясь своим превосходством.

Через некоторое время эти шатания меня перестали удовлетворять. Неожиданно захотелось узнать, и как можно больше, о своей жертве. Я с упоением принялся изучать мир. Не пропускал мимо себя ни собачонки, ни букашечки, рассматривал каждый листик, каждую паутинку. С какой-то мудрой любовью всемогущего повелителя познавал природу, вооружившись телескопом, микроскопом и многотомными энциклопедиями. Всё мне было интересно.

«Вот ползёт божья тварюжка, — думал я, глядя на какую-нибудь гусеницу, — а доползёт ли она до своей цели, это уже мне решать. А вот — слон. Смотрит с высоты своей гордости и не знает, что его существование зависит исключительно от этого неказистого писателишки, что припал к прутьям клетки».

«И даже вы (это уже могильным памятникам) у меня под каблучком!» Мысль о том, что потусторонний мир выключается вместе с реальным, не вызывала у меня сомнений.

Всё, всё теперь подчинялось моей воле: деревья, небо, дома, звёзды, девушки, мысли, страсти, желания, время — список бесконечен.

И я купался в удовольствии, а по ночам скулил от наслаждения, свернувшись в клубок и укрывшись одеялом с головой. Как сытая и довольная личинка внутри сочного фрукта.

Много удовольствий я перепробовал в жизни за 30 прожитых лет: женщины, вино, наркотики, риск, азарт. Но скажу вам, не было ещё ничего слаще, чем абсолютная, всеохватывающая власть, особенно когда о ней никто не догадывается.

Но как это повелось во Вселенной, которую я готовился уничтожить, всему когда-нибудь приходит конец. Так и мое сладострастие завершилось, а вместе с ним и весь Белый Свет.

Вот как это случилось.

Как-то раз, блуждая по вечерней столице, в состоянии своего предапокалипсического экстаза, я забрёл в тёмную подворотню, где наткнулся на одну пренеприятную компанию.

Четыре выпивших дюжих молодца, казалось, только и поджидали такого зазевавшегося, пребывающего в неизвестно каких реальностях прохожего, как я. Они живенько меня окружили и стали требовать деньги, которые у меня отродясь не водились. Конечно, мне, Властелину Вселенной, не представляло никакого труда раздавить их как стайку клопов, со всем их жалким мирком, но очень не хотелось мелочиться и тратить своё сокровище на такой пустяк. Они тоже по-своему, по-микробьи, не хотели мелочиться, поэтому не ограничились угрозами, а повалили на землю и стали бить ногами по лицу до тех пор, пока я не впал в беспамятство.

Очухавшись, я первым делом принялся нащупывать свой выключатель, который, слава Провидению, оказался на месте.

Поломанными, окровавленными пальцами я вытащил устройство из кармана и обмер: клавиша выключателя находилась в положении ВЫКЛ.

Вот так бесславно, глупо и бессмысленно погиб мир.

Меня совершенно не удивило, что зрительно всё осталось на своих местах. Всё то же небо, та же земля, человечество и природа. Даже боль сломанных рёбер и обеззубленных дёсен была, как и прежде, мучительно невыносимой. Ещё будучи на пороге уничтожения Вселенной, я предполагал, что мир останется, в моём сознании, которое сохранится навечно. Так и вышло. Мир не только отпечатался точной копией в моём воображении, но и продолжал видоизменяться согласно всем законам бытия. Всё по-прежнему двигалось, рождалось и умирало, не подозревая, что является частью моей фантазии. Потому что, кроме меня, не существовало более ничего и никого.