Гур (СИ) - Сальников Валерий Анатольевич - Страница 58

Завершив укрепляющую прогулку, вернулись в дом.

Жека. Моральная платформа

Бог — это некое предположение.

Ницше

Величайшие распри производят меньше преступлений, чем религиозный фанатизм.

Вольтер

Через неделю к нам доставили карету для возвращения принца во дворец. После суеты сборов, прощальных наставлений, его высочество, сопровождаемый многочисленной охраной, наконец убыл. Мальчишка практически оправился, стал веселым и разговорчивым. Совершенно покорил волчонка, указав на камешек, лежавший на берегу пруда. Сообщил, что он называется «жадеит» и помогает при болезнях почек. Оунир и представить не мог, что камни способны иметь утилитарное значение, помимо эстетического воздействия. Поколебавшись, наш аристократ духа предъявил принцу свою коллекцию минералов для экспертной оценки. Тот достаточно быстро опознал четыре камня, дав им лечебно-медицинскую характеристику, остальные геологические образцы ему были неизвестны. По-видимому, его высочество пробудил в сыне глубокий интерес к практической минералогии.

Проводив принца, мы встретились в узком кругу двух семей и Гур сделал интересное заявление. Оказывается, маг Дуал действовал не в одиночку, а от лица тайной организации под названием «Синее пламя». Ее целью являлось установление мировой власти от имени высшего существа, которое и называлось «Синее пламя». Это «пламя» было необнаруживаемо само по себе, но его жрецы, «тени Синего пламени» имели с ним мобильную связь и говорили остальным, что и как нужно делать. Несогласных карали с особой жестокостью. Дуал намеревался внушить принцу веру в «Синее пламя», который, в какой-то момент став носителем верховной власти, распространил бы данную религию на все королевство.

Тут я не выдержал и перебил Гура. Сказал, что давно хотел поинтересоваться, почему в этом мире не распространена религия. На вопрос, что сие такое, ответил, что эта вера в высшие существа, управляющие природой. Почему же, ответил Гур, вполне распространена. Дроу верят в духов чащи, оберегающих деревья и лесных обитателей. Горные эльфы придают каждой горе свой нрав и находясь в том или ином месте, учитывают характеры окружающих гор. Анниэль согласно кивнула. Я сказал, что имею в виду совсем другое. В моем мире распространены религии, утверждающие, что все на свете порождено неким высшим существом и ему надо поклоняться. Выслушав, Гур удивленно спросил, если мир создан одним существом, то кто произвел самого творца? И откуда следует, что ему надо поклоняться? Может, для гипотетического демиурга, благоденствие подопечных без всякого пиетета перед создателем и есть наилучшая форма пресловутого поклонения?

Хотя я был, в принципе, согласен с Гуром, но в полемическом задоре стал утверждать, что признание создателя мира позволяет людям сплотиться вокруг этой идеи, почувствовать себя в одной общине с другими, выработать единые моральные ценности. В ответ Гур возражал, указывая на то, что любая этическая платформа, построенная на ложном основании, не способна обеспечить гармонию в обществе. Всегда найдутся острые умы, обнаружившие обман, и которых, как в случае с «Синим пламенем», придется карать с особой жестокостью. А объединиться можно и на основании других идей, например на взаимопомощи, на поиске лучшего образа жизни, на заботе о детях и стариках.

Согласен. И вообще, меня всегда крайне раздражала непробиваемая наглость религиозных адептов, утверждавших, что господь создал людей по своему образу и подобию. Это же какое надо иметь непомерное самомнение пополам с колоссальной тупостью? Все равно, что если бы инфузории-туфельки придумали собственную религию, то бог бы у них был представлен в виде ботинка сорок пятого размера. Причем самые ретивые говорили бы, что сорок восьмого.

А бредовые конструкции в головах разумных возникали и всегда будут возникать. Это я и сам знаю. Социология утверждает, что невозможно отыскать сколь угодно абсурдную идею, у которой в мире не нашлось хотя бы одного почитателя. «Нет того урода, который не нашел бы себе пары, и нет той чепухи, которая не нашла бы себе подходящего читателя» писал доктор Чехов. А он разбирался в уродах. Все-таки батя у нас — умище. Почти как Чехов. Ну да, башка-то у него здоровенная, много мозгов помещается. Гур хмыкнул и сказал, что если я продолжу его оскорблять, он расскажет всем, что случилось после того, как мастер магии воздуха Колпат ознакомился с магомобилем. «Все» оживились, а у Уайды загорелись глаза. Мда, если она узнает, как я там чудил, то потом проходу не даст. При случае и без оного, в общем повсеместно, будет травить меня, на разные лады «елозя ножкой». А жене раскаюсь наедине. Я сразу повинился, отрапортовал, что не пытался возводить хулу на славного предводителя, а совсем наоборот, характеризовал его исключительно в положительном ключе.

— Ну-ну, — сказал «предводитель» и вздохнул.

Анниэль. Гори все синим пламенем

История церкви — смесь заблуждений и насилия.

Гете

Между религией и добродетелью нет общего.

Гельвеций

После непонятной перепалки, когда муж стал преувеличенно вежливо извиняться перед Гуром, вызвав лишь горестные вздохи последнего, мы перешли к вопросу, а что, собственно, делать с этой организацией?

— Я вспоминаю одну книгу, которая в свое время мне очень нравилась. Потом я, правда, несколько изменил отношение к ней, но речь о другом, — начал Жека. — Так вот, в этой книге была глава под названием «Черная магия и ее разоблачение». Смысл главы следует из названия, хотя, на самом деле, он был противоположным. Не следует ли повести себя подобным образом? Выступить на проповеди и убедительно опровергнуть жрецов?

— Ты наивен как дитя, — мягко возразил Гур, — фанатикам твоя убедительность покажется совсем неубедительной. Просто кощунством. Нападками на устои. Покушением на основы. Ты мыслишь, а они верят.

— Хорошо, а если заставить главных жрецов публично саморазоблачиться? Ты же у нас маг разума, или кто? — Жека огляделся по сторонам, будто ожидая увидеть еще какого-нибудь мага разума.

— Я всегда знал, что Жека — истинный умище! — обрадовался Гур.

Мне показалось верным подобное определение, а вот муж почему-то дернулся от такой, вполне заслуженной похвалы. Гур как-то мстительно хмыкнул и продолжил:

— Так и сделаем. Заставим манипуляторов признаться во лжи и лицемерии. Пора действовать. Расположение их молельни мне известно. Главное, удачно подгадать момент, чтобы на собрании присутствовало побольше народу. Состав отряда: Гур — «птица», Уайда — «кошка» и Анниэль — «штурман».

При слове «птица» жены Гура посмотрели друг на друга и поцеловались. Опять семейные тайны! Я поинтересовалась, почему оба мага жизни включены в отряд. Вдруг здесь кто-нибудь понадобится? Пусть Майта будет вместо Уайды. Гур ответил, что придумал пару трюков и ему понадобятся моя Жара. А Уайду забирает, чтобы она не третировала Жеку, потому что тот без поддержки жены останется совсем беззащитным. Мы все прыснули, а Жека насупился. Знаю, готовит Гуру ответную колкость. Но мой гуманист сдержался, улыбнулся и сказал, что мы будем у Гура «дивизионами огневой поддержки пехоты». Умеет мудрено выразиться, потому что — умище. Какой замечательный у меня муж! И скромный.

Мы попеременно вели Гума. Лучше всего из нас троих это получалось у Уайды, как наиболее физически одаренной. Поскольку Гур накрыл нас заклинанием отвода глаз, то путники не пугались, лишь иногда с изумлением наблюдали невесть почему поднимающуюся дорожную пыль.

* * *

Пещера казалась огромной. Свечи в руках многочисленных адептов «Синего Пламени» не освещали и малой ее части, а своды вообще скрывались во мраке. Гур подхватил нас за талии и мы взвились вверх в поисках места наблюдения. Так вот почему у него боевая кличка — «птица». Мы с Уайдой заставили светиться глаза у нас и Гура. С помощью свечения, он легко обнаружил удобный карниз, где мы и разместились.