Аргус против Марса - Шагурин Николай Яковлевич - Страница 20

• Предыдущая
• 20/27
• Следующая

— Да, ему удалось спастись и скрыться, он цел, если не считать изрядно попорченной физиономии. Он заинтересован в том, чтобы его считали мертвым. Сейчас вы его не узнали бы: столько на нем напутано бинтов.

— Насколько я понимаю, этот тип несет на плечах тройной груз предательства и измены: в период оккупации работал на гестапо, затем обслуживал «Второе бюро» и продавал его секреты боннской разведке, а теперь, видимо, предложил свои услуги «М.И.».

— Вы опять угадали.

— Какой подлец!

— В 1944 году я должен был передать вам его фотографию и пять слов: «Это — предатель. Его нужно устранить…» Но он опередил и меня, и вас, сделал свое черное дело и исчез. Поэтому приговор не был приведен в исполнение.

— Я полагаю, что для таких мерзавцев не существует никаких сроков давности, — сказал Бертон.

— Я тоже так полагаю.

Бертон внимательно посмотрел на собеседника. Помолчал.

— А как же вы отчитаетесь за задание по проекту «Аргус»? — спросил он.

— Я думаю, что мне придется огорчить военное ведомство Великобритании.

— Вы порядочный человек, мистер Брукман.

— Спасибо на добром слове. Во-первых, с годами я поумнел. Во-вторых, я слышал о вас давно и питаю к вам чувство глубокого уважения. Я знаю, что группа «Мистраль» передала нам ценнейшие сведения о немецком секретном оружии, известном под названием «Бич Израиля», о радиоактивном «Песке смерти», производство которого нацисты пытались наладить в Гамбурге. И, наконец, самое главное — от вас мы получили данные о «фау» и это спасло жизнь многим тысячам ни в чем не повинных людей. Народ Англии должен быть вам благодарен.

Брукман встал.

— Как вы намерены поступить со своим изобретением? — неожиданно спросил он.

— Вы спрашиваете об этом как исполнитель операций по изъятию проекта «Аргус» или как «Пифагор»?

— Как «Пифагор».

— Тогда я отвечу. «Аргус» будет служить людям, которым нужен прочный мир на планете Земля. Как вы относитесь к такому решению?

— С величайшим уважением, месье Бертон, — серьезно ответил Брукман. — Я скоро ухожу в отставку, брошу осточертевшую службу и поселюсь в домике на берегу моря в родной Ирландии. Буду воспитывать внучат и выращивать оранжерейные цветы. Поверьте, мне война ни к чему.

— Если все сойдет благополучно и мне удастся передать «Аргус» в надежные руки, считайте, что в этом деле есть доля вашего участия, мистер Брукман.

— Удастся, — сказал ирландец. — Такой уж вы человек. Кстати, известно ли вам, что содержимое сейфа из вашей студии сейчас внимательно изучается экспертами французского военного министерства?

— Это меня не беспокоит, — отвечал Бертон. — Вся основная техническая документация зашифрована и находится в таком месте, где искать ее никогда и никому не придет в голову.

— Вы молодец, Бертон.

Бертон пожал протянутую ему руку.

— Прощайте, Пифагор!

— Прощайте, Зевс!

В дверях Брукман обернулся:

— Что касается Гюбнера, то забудьте о нем, как будто его больше не существует. Я постараюсь принять меры, чтобы он больше не смог вам вредить.

Брукман надвинул котелок, застегнул пальто и вышел, солидный, степенный, по всем внешним данным — преуспевающий делец. Больше он никогда не встречался с Бертоном.

На этом кончалась глава записок Патрика Филби, в которой упоминалось об «Аргусе».

• Предыдущая
• 20/27
• Следующая