Колдовской мир: Трое против колдовского мира. Волшебник колдовского мира. Волшебница колдовского мир - Нортон Андрэ - Страница 51

Утром мы продолжили путь, но речка становилась всё мельче, и вскоре оказалось, что плыть дальше невозможно. Орсия махнула рукой в сторону видневшихся впереди скал:

— Вон та вершина послужит тебе ориентиром, Кимок. Если ты поторопишься и будешь осторожен, то доберёшься до своей Долины к заходу солнца. Мне нельзя долго без воды, нам придётся расстаться здесь.

Я хотел поблагодарить её за спасение, но от избытка чувств не мог найти нужных слов. Орсия опять улыбнулась, помахав мне, и, нырнув, исчезла под водой, а я так и не успел ей толком ничего сказать.

Повернувшись, я зашагал в сторону скал.

Крылатые дозорные Долины заметили меня задолго до того, как я увидел их: откуда ни возьмись ко мне спикировал фланнан и улетел, хлопая крыльями. Я вошёл в Долину не по известной мне дороге, а через узкий проход между двух камней. Наверное, это был какой-то заброшенный вход во владения зелёных, так как и здесь на камнях были высечены магические знаки. Один из ящеров, нёсших дозор в скалах, вглядывался в меня сверху изумрудными глазами.

— Кимок!

Ко мне бежал Кайлан. Он обнял меня, наши мысли и взгляды встретились, мы опять были едины.

Меня повели к зелёным домам, на ходу засыпая вопросами. Моё возвращение восприняли как великий праздник, но, слушая мой рассказ о враждебности кроганов, люди мрачнели.

— Плохие вести! — Дагона, наполнявшая чашу гостеприимства, опустила сосуд с вином на стол, словно увидев нечто зловещее. — Если кроганы встанут на сторону врага… С водной стихией тягаться тяжело… Но кто те Великие, которых Ориас так боится, что пытается любой ценой купить их расположение? Ведь кроганы не из робких, и раньше они были с нами в хороших отношениях… Что, если попробовать выяснить это с помощью сил?..

Эфутур отрицательно покачал головой:

— Пока не надо — только если убедимся, что иначе не узнать. Не забывай, тот, кто ищет, сам может быть обнаружен, и сила на другой стороне может оказаться не меньшей, если не большей.

Оглядевшись, я не увидел Каттеи. Где сестра? Я вопросительно посмотрел на Кайлана. Неужели она избегает меня?

Но Кайлан, уловив мою тревогу, успокоил:

— Ещё вчера мы думали, что тебя нет в живых, и она отправилась на восток; там на окраине Долины есть место, где можно войти в соприкосновение с некими силами, и Каттея хотела с помощью своих колдовских познаний узнать твою судьбу. Сестра была уверена, что ты жив; она так и сказала: — «Если бы Кимок погиб, мы с тобой знали бы об этом».

Опустив голову, я закрыл лицо руками, вдруг почувствовав, что мне необходимо мысленное общение с сестрой, и стал вызывать её, зная, что здесь, в защищённой Долине, это не опасно. Мысль Кайлана соединилась с моей, удвоив энергию призыва.

Я всё усиливал мысленный поток, чувствуя, как одновременно нарастает поток Кайлана… Никакого ответа. Даже если сестра была занята колдовством, это не помешало бы ей услышать нас, и она бы отозвалась. Но мы оба вообще не ощутили присутствия Каттеи, словно вокруг неё снова сомкнулись стены Обители Мудрейших.

Тогда я стал рассылать стрелы мыслей во всех направлениях, но ни одна из них не достигла цели, ибо повсюду была зловещая пустота. Отняв дрожащие ладони от лица, я взглянул на Кайлана и, увидев, как он побледнел, понял, что он тоже охвачен страхом.

— Исчезла! — прошептал брат, и все услышали его в наступившей тревожной тишине.

— Но куда? — это было главным для меня. Когда я вызывал Каттею на озере кроганов, её ответ был слабым и невнятным — между нами лежало огромное пространство, принадлежавшее врагу — и всё-таки мы услышали друг друга. А тут, в защищённой Долине, где нет никаких препятствий, я не мог отыскать её.

Я повернулся к Дагоне:

— Где то место, куда она поехала?

— На восточной окраине Долины, в горах.

В горах!.. Динзиль! Ответ был ясен, словно написан в воздухе огненными рунами. Дагона сразу поняла мою мысль.

— Но зачем? — она не спорила со мной, а искала причину.

— Ну да, зачем? — повторил Кайлан. — Конечно, Каттея не скрывала своего расположения к нему. Но она не отправилась бы к нему вот так, не предупредив меня, и ведь она сказала, что едет узнать твою судьбу.

— Она отправилась к нему не по своей воле, — ответил я, стиснув зубы.

Дагона покачала головой:

— Навряд ли, Кимок. С её способностями никто не выманил бы её из Долины, ведь все ворота защищены.

— Не могла она согласиться…

— Откуда ты знаешь? Мало ли, как её убедили! — сказал Кайлан.

Я повернулся к нему, моё отчаяние перешло в гнев и обрушилось на первого, кто попался под руку:

— Почему ты не поддерживал с ней мысленную связь, почему не узнал, что с ней происходит?

Кайлан вспыхнул от обиды, но сдержался:

— Она этого не хотела; сказала, что должна беречь энергию для колдовства; что хотя она многому обучена, но не давала клятву и не получила Колдовской Камень, поэтому иногда не уверена в себе и должна собрать все силы…

Это было похоже на Каттею; я знал, что брат говорит правду, и всё же… Ведь он мог уберечь её и не уберёг — эта мысль жгла меня огнём.

— Может ли Шил отвезти меня туда? — обратился я к Дагоне.

— Не знаю. Но даже если и отвезёт, что это тебе даст? Ведь ты не защищён от сил, которые там обитают!

— Посмотрим! Я должен попробовать…

Но не успел я договорить, как на плечо Дагоне, пронзительно крича, села птица, извещавшая о какой-то беде. Все вскочили из-за стола и бросились к выходу.

— Кроганка сказала правду! Они идут на Долину, Кимок! — крикнула Дагона.

Так началась осада. Это было тяжёлое время. Хотя все входы в Долину были надёжно защищены магическими знаками, но на мили вокруг тянулись скалы, и вот теперь на них лезли, летели и карабкались всевозможные чудовища. Над скалистой грядой, где мы держали оборону, нависли грозовые тучи, ветер швырял в лицо потоки дождя. Атаковавшего врага скрывал сумрак, вспышки хлопавших боевых кнутов были подчас неотличимы от молний.

Мы отбивали атаку за атакой. Иногда наступала недолгая передышка — ведь и самые жестокие ураганы сопровождаются кратковременными затишьями. А потом неприятель снова обрушивался на нас с удвоенной силой, и всякий раз невозможно было предугадать, когда начнётся следующий штурм.

Расти не могли взбираться по отвесным скалам; серые, используя свой получеловеческий облик, искали лазейки. Гораздо опаснее для нас, эсткарпцев, был клубящийся бесплотный туман, который невозможно было ни изрубить мечом, ни поразить копьём. Огромные броненосные чудовища возились по ту сторону скалистой стены, с мрачной свирепостью подкапывая её мощными когтистыми лапами. В воздухе прямо над головой фланнаны и вранги сражались с какими-то летучими тварями. Эта битва была мрачным кошмаром, ужаснувшим даже тех воинов Эсткарпа, кто прошёл через схватки с пугающей демонической силой колдеров.

Сколько времени длилась эта осада, не знаю: днём было почти так же темно, как и ночью. Утром на вершинах скал вспыхивали факелы; их свет, казалось, сдерживал врага.

Дагона вовсю использовала магию: зелёные собирали и бросали в бой подвластные им одним силы. Она опасалась удара с тыла, с озёр и рек Долины — ведь кроганы были против нас. Ящеры-дозорные патрулировали берега, но ничего подозрительного не обнаружили.

Эфутур считал, что нас осаждают пока только второстепенные прислужники зла, и никто из Великих ещё не вступил в борьбу. В этом ему виделся дурной знак, если только Великие действительно не ушли так далеко в свои другие миры, что их трудно было вызвать снова.

Мы несли потери. Пал Годгар, взяв с собой сразу несколько врагов. Появились бреши в рядах зелёных и их четвероногих и крылатых союзников. Потери никто не считал: некогда было оглядеться, все силы поглощало упорное сопротивление. Хотя Кайлан сражался далеко от меня, я знал, что он цел и невредим. Но мне не давала покоя мысль о Каттее, я был уверен, что сестры в Долине нет.