Алмазное сердце - Шевченко Ирина - Страница 48
- Предыдущая
- 48/103
- Следующая
— Чем могу служить?
— Доброго вечера, дэй Герберт, — поздоровался выступивший вперед метаморф. — Ричард Энсоре. Надеюсь, вы меня помните?
— Энсоре? — Хозяин задумчиво почесал давно не знавший мыла и бритвы подбородок. — Энсоре, Энсоре… Серебряные ложечки!
— Так точно, — кивнул Рик.
— Какие ложечки? — спросила я удивленно.
— Серебряные, — повторил коллекционер коллекционеров. — Четвертая по величине коллекция в Вестолии!
Оборотень сконфуженно потупился и, как мне показалось, покраснел. Надо же — серебряные ложечки! Я с трудом сдержалась, чтобы не хихикнуть.
— Проходите-проходите, — зазвал нас в дом хозяин. — Я зажгу свечи и поставлю чайник.
В полутемной гостиной он вспомнил обо мне и учтиво поклонился, подобрав полы халата.
— Герберт Наут к вашим услугам, дэйни… хотя все зависит от того, в каких именно услугах вы нуждаетесь.
— Сана… э-э-э…
Только сейчас я вспомнила, что не придумала, как стану теперь называться.
— Дэйни Сана Энвут, — на ходу придумал мне имя Рик. — Моя невеста.
От неожиданности я глотнула воздуха широко открытым ртом и закашлялась.
— Простудилась, — извинился за меня оборотень. — А я предупреждал, что нельзя пить так много фруктовой воды со льдом.
— Очень приятно, дэйни, — кивнул дэй Наут. — Коллекционируете что-либо?
— Кхм… Видимо, женихов, — выдала я, не подумав.
— И много их у вас? — заинтересовался хозяин. — Имейте в виду, наибольшую коллекцию собрала в свое время герцогиня Эльская. Она была официально помолвлена восемнадцать раз. Но замуж, к слову, так и не вышла.
Подумалось, что если и дальше так пойдет, то я вполне могу обогнать дэйни герцогиню по количеству претендентов на мою руку, а до свадьбы попросту не доживу. Вслух я ничего говорить, естественно, не стала, но дэй Герберт этого не заметил: извинился и ушел готовить обещанный чай.
— И как давно мы помолвлены? — накинулась я на Рика, стоило нам остаться наедине.
— Если ты не заметила, минут пять, — ответил он невозмутимо. — Но не тешь себя надеждами: это лишь на время пребывания в этом доме. Сын Энрике Энсоре не может прийти к старому знакомому на ночь глядя с какой-то девицей. А невеста — другое дело.
— Можно было представить меня как свою кузину, — проворчала я.
— Можно было не насмешничать по поводу моей походки в этих туфлях, — злорадно ухмыльнулся метаморф.
— О, так это мелкая месть собирателя ложечек! — догадалась я.
— Хотите крупную, дэйни? — Он дернул губой, демонстрируя клыки.
— В самом деле женишься на мне?
Оборотень оторопело отступил, улыбка померкла, но возвращение хозяина спасло Рика от продолжения разговора.
— Чай сейчас будет готов, а пока, может быть, просветите меня по поводу целей визита? — предложил дэй Наут. — Ищете покупателя своей коллекции?
— Нет-нет, — замотал головой виконт Энсоре, да так отчаянно, словно мысль о расставании с ложечками пугала его до глубины души. — Я хотел проконсультироваться с вами по иному вопросу, дэй Герберт. Одному моему знакомому попал в руки дворянский патент, отмеченный королевской дланью…
— Интересно, — не дал Рику закончить коллекционер коллекционеров. — Чьей именно дланью?
— Мой товарищ уверяет, что короля Эдуарда… последнего.
— Очень интересно. — Похоже, о чае было тут же забыто. — Идемте со мной.
Из гостиной он провел нас в обширное, хорошо освещенное помещение.
— Воздушно-масляные лампы, — указал он на один из светильников. — Прекрасный источник света, к тому же сжигают излишки кислорода, который, как вам известно, способствует гниению.
В огромной комнате без окон, уставленной бесчисленными книжными шкафами, действительно трудно было дышать, а хозяину наряду с борьбой с гнилью стоило бы озаботиться уничтожением пыли, которая толстым слоем укрывала давно не востребованные фолианты и целые стеллажи.
— Итак, патенты. Позвольте, дэйни…
Он потянулся через мою голову, снял с полки книгу и сдул с обложки пыль. Прямо мне в лицо.
Я чихнула, но извинений не последовало.
— Вот! — Дэй Герберт нашел нужную страницу. — Всего Эд Неудачник… То есть его величество Эдуард выписал два таких патента… Первый был выдан некоему дэю Сави, и тот передал его на хранение в библиотеку монастыря Пресветлой Альмы, которая сгорела во время грозы в тридцать шестом году. А второй получил дэй Алджис… и снова пожар в библиотеке, в тридцать восьмом: кто-то оставил горящую свечу. Боюсь, вашего друга обманули, дэй Ричард. В мире больше не осталось грамот, отмеченных кровавой дланью короля Эдуарда.
— Вы уверены? — прошептал обескураженно Рик.
— Молодой… хм… человек. — Судя по паузе, сущность гостя не была для дэя Наута тайной. — В этой комнате хранятся перечни всех хоть сколь-нибудь известных коллекций в Вестолии, а также коллекционных, или могущих таковыми стать, предметов. Я абсолютно уверен!
— Но…
— Одно время подделки подобных документов встречались часто: неопытным новичкам то и дело продавали липовые грамоты, пользуясь тем, что подлинность оттиска может быть установлена лишь магами крови при сличении отпечатка с кровью преемника или других родственников усопшего монарха. Скажите, кто из королевской семьи станет потакать прихотям какого-то собирателя? Но позже, уже при отце Эдуарда, ввели ряд мер, которые помогают проверить истинность патента и без этого: особая бумага, состав чернил, специальные чары, накладываемые поверх подписей… Достаньте вашу писульку, дэй Ричард, и я немедля докажу вам свою правоту. Смелее-смелее! Или вы всерьез надеялись обмануть меня рассказом об «одном своем знакомом»? Право слово, все так говорят!
Метаморф, смущаясь, извлек из саквояжа, с которым не расставался, сверток с бумагами и вынул уже изрядно помятый патент.
— Давайте, я вам покажу… — Хозяин протянул руку и тут же опустил. — Но не здесь. Вернемтесь в гостиную.
Мы с Риком послушно последовали за ним.
— Давайте-ка вы лучше сами. Подпалите краешек бумаги — и увидите. Если бы она была настоящая…
Метаморф уже поднес грамоту к одной из свечей, и занявшийся уголок вдруг заискрился с громким треском, а воздух наполнился ароматом сандала.
— …она бы сделала вот так, — удовлетворенно закончил шаман за потрясенно глядящего на этот маленький фейерверк коллекционера коллекционеров и раздавил послюнявленными пальцами едва вошедший в силу огонек.
— Но как?.. — только и вымолвил дэй Герберт.
— По чистой случайности, — скромно ответил Ричард.
— И…
— Что я собираюсь делать с патентом? — Оборотню приходилось угадывать вопросы. — Вернуть законному владельцу конечно же. У вас ведь наверняка записан адрес барона Алджиса? Буду признателен, если вы мне его дадите.
— Но вы же можете…
— Продать его? — Рик взмахнул еще дымившейся бумагой. — Нет. Сын Энрике Энсоре никогда не присвоит себе чужого, каких бы выгод это ни сулило.
Получив адрес барона и так и не увидев чая, мы покинули дом дэя Наута.
Солнце уже село, но до наступления полной темноты мы еще вполне успевали дойти до придорожной гостиницы, у которой останавливались дилижансы и откуда завтра нам предстояло отправиться в имение дэя Алджиса. На наше счастье, тот жил не так уж далеко — день-полтора пути, по словам Рика.
Но этот день может стоить Джеду жизни…
— Почему — ложечки? — спросила я, заставляя себя не думать о плохом.
— Ложечки? — смущенно переспросил унери. Едва простившись с коллекционером коллекционеров, он стащил ненавистные туфли, обул кожаные легкоступы и теперь бодро шагал по темному саду. — Ну-у-у… они миленькие. И маленькие. И не бьются, как старинный фарфор…
— Четвертая по величине коллекция, — припомнила я без насмешки. — Это впечатляет.
— Так вышло, — пожал плечами волк. — Мой… Тебе и правда интересно? Так вот, мой отец родом с юга, а в полуденных провинциях есть ряд традиций… В общем, в семье Энсоре принято на появление первого зуба дарить младенцам серебряные ложечки. А поскольку родни у отца много, я получил одновременно двадцать шесть совершенно разных ложечек. И все то время, что я жил с родителями, они хранились в моей комнате. Я к ним просто привык. А потом познакомился с одной девушкой. Мы пили чай, и она спросила, что бы я хотел получить от нее в подарок на память. И я подумал: «Пусть будет ложечка». Затем познакомился еще с одной девушкой…
- Предыдущая
- 48/103
- Следующая
