Жнецы Страданий - Казакова Екатерина "Красная Шкапочка" - Страница 59

• Предыдущая
• 59/88
• Следующая

Тот, не отводя от Лесаны глаз, ответил:

— Мне помстилось, Лесана зовет. Спустился, а потом не помню ничего…

— У-у-у, дурень… Тьфу. Остолопы! Хорошо хоть заклятье охранное на двери взвыло, а то бы так и лежал тут — бревно бревном, — и Рэм, махнув рукой, заторопился прочь.

Девушка в растерянности застыла, недоумевая, не понимая, как вышло так, что их не подозревают? Отчего? Увы, объяснять ей никто ничего не собирался…

— Лесанка, — окрикнул послушницу старший из учеников Ольста — Милад. — Ну чего стоишь-то? Иди отсюда. Не до уборок теперь. Иди, иди…

Она пошла прочь, огорошенная не столько произошедшим, сколько последствиями. Виновница переполоха ждала даже не наказания — казни, а на деле выходило, никому и дела нет ни до нее, ни до Тамира, ни до их причастности к побегу пленницы…

Нэд тяжелыми шагами мерил свой покой. В душе у смотрителя Цитадели поселилось тоскливое беспокойство. Слишком многое навалилось в последние месяцы. Сначала потеряли девку с Даром, теперь вот Ходящая с выродком смогла сбежать оттуда, откуда еще никто не сбегал. Выученица Клесха бесполезной оказалась. Хотя, чего от такого наставника, как ее, ожидать-то! Только такого ж дурака бешеного или бездарного.

Одна радость — теля Донатоса вздел-таки ярмо колдуна. Но то — лишь капля в море. Колдунов всегда по пальцем пересчитать — да что себе врать! — Осененных вообще стало мало. Скоро весна, поедут креффы искать выучей, и только Хранители ведают — кого они привезут, и привезут ли. Вон, Бьерга второй год с пустыми руками возвращается. Хоть самому садись на коня да поезжай по городам и весям искать годных к послушанию. И поехал бы. Вот только нельзя Цитадель оставить. Не на кого.

Скрипнула дверь. В комнату зашла Бьерга. Как всегда при виде нее у смотрителя быстрее забилось сердце. Сколько лет прошло, а он так и не смог вырвать ее из души. Много жарких ночей у них было… Каждую он помнит. И еще помнит, как две седмицы они жили вдвоем, когда погиб целитель из их тройки. Нэд забыл тогда, что он — ратник, а она — колдунья. Были только мужчина и женщина, и любовь, что их связала. И хотелось, чтобы никогда это не кончалось, но… прилетела сорока из Цитадели, и пришлось, едва дождавшись новых сторожевиков, возвращаться в Крепость. Тогдашний Глава слег после удара и, чувствуя, что дни его вот-вот оборвутся, собирал всех молодых обережников, годных для креффата.

Так закончилось короткое счастье Нэда и Бьерги. Они разъехались на поиски выучеников, да и когда возвратились, виделись лишь изредка, все больше времени проводя, вразумляя послушников. Сами не заметили, как отдалились друг от друга, а потом Нэд и вовсе стал Главой. И их без того редкие встречи прекратились. Претило гордой колдунье тайком к любовнику бегать. И он не мог этак оскорблять ту, которую любил.

И вот смотрел сейчас Нэд на женщину, в чьих волосах серебрилась седина, а перед глазами все одно — стояла юная девушка, которая запала в сердце много лет назад. Пусть молодость и зрелость прошли, и уже старость неслышно, словно кошка, подкрадывается, но по-прежнему хочется подойти к ней, обнять и стоять молча, слушая, как бьется сердце… Нет. Не к лицу Главе такая слабость, да и креффы вот-вот придут. Оттого Нэд лишь скупо кивнул вошедшей и глазами указал на лавку.

Бьерга не успела раскурить трубку, как начали собираться остальные наставники — недоумевающие, полусонные. Нэд окинул торопливым взглядом стариков — Рэм, Койра, Ильд — что-то обсуждали скрипучими голосами, неторопливо шагая поперед всех. Следом шли колдуны: Донатос и Лашта, о чем-то споря вполголоса, Руста недовольно хмурился, слушая их. Ихтор нервно тер рассеченное надбровье, как всегда, когда был задумчив или растерян. Последним зашел злой, как Встрешник, Ольст.

Не хватало Озбры, Дарена, Майрико и Клесха. Но, даже и окажись эти четверо тут, картина все равно была бы жалкой. Креффов совсем мало… В иные годы при Цитадели жило не менее трех десятков наставников, а теперь и дюжину едва наскребёшь.

При воспоминании о Клесхе Нэда кольнуло привычное уже за много лет чувство не то что бы вины… сомнения. Может, излишне злопамятен он? Может, давно пора умерить строгость к парню? Да и прав ведь он тогда оказался… Но мешала гордыня. Не так легко признать свою неправоту перед мальчишкой. Особенно после того, что тот учинил — звереныш дикий. Хотя, какой он теперь звереныш. Волчара матерый. Да и не простит он обиду. Упрям сверх меры. Почти как сам Нэд в молодости. Только укатали Нэда крутые горки, плечи от груза забот почти сгибаются и бремя это переложить не на кого. Случись что, некому во главе Цитадели стать.

Бьерга хоть и сильная колдунья, но баба. Как бабе доверишь дело такое? Да и не ее это — штаны просиживать, не удержат ее ни стены, ни требы. Рэм. Слишком стар. Дарен — вояка, а не правитель. Лашта слаб. Донатос жесток. Ихтор — себе на уме. Руста слишком хитрый. Озбра скользкий. Ольст излишне прям. Майрико… дура малахольная. Клесх… скорее небо с землей местами поменяются, чем Нэд этого припадочного своим преемником назначит.

И тут же Глава мысленно встряхнулся. Не о том думает, не о том! Есть беда насущнее.

Дав знак креффам садиться, он в никуда обронил:

— Как же так, други мои, приключилось, что мы кровососку да еще с выродком проворонили, а? Кто мне скажет, как она каземат покинула?

От этих слов подпрыгнул, как ужаленный, Ольст:

— Это что же, Клесх ее поймал, Фебр на горбу своем до Цитадели пер и все одно, чтобы здесь ее какой-то недоумок прохлопал? — свирепый взгляд ратоборца переметнулся на Донатоса: — Твой дурак в охране сегодня был?

— Мой выученик, — вскинулся колдун, — караулил вход в подземелье. Дураков у нас ты пестуешь.

Услышь сейчас Тамир своего наставника, сильно подивился бы. Впервые тот его защищал.

— Откуда он мог знать, что брюхатая эта с Даром окажется, а? — зло спросил колдун у Ольста. — Ты сам-то хоть раз видывал, чтобы Осененного из Ходящих словить удавалось? А? То-то. Он же и вовсе полтора года всего в обучении. Вот она и приманила его и Даром оглушила. Хорошо, хоть не убила. Да и то видать потому, что сил мало было. Стоял бы там ты, и тебя бы положила. Так что нечего тут кипеть.

И он замолчал, недовольно хмурясь.

Нэд снова оглядел недоумевающих наставников и с обманчивой мягкостью поинтересовался:

— И кто же, соколы ясные, ее смотрел, что Дар не узрел?

— Я! — вскинулся Лашта. — А передо мной Донатос, а поперед всех Клесх! И не было в ней Дара! Не было. Пустая как скорлупа от яйца.

— Ой, дурни-и-и, — протянул Ольст. — И не в ум вам, что, пока баба тяжелая, Дар ее спит?

— Ты нас не срамословь, чай не первогодки, знаем, как проверять, — вертя в руках нож, осадил его Донатос. — Я и теперь скажу — не было в кровососке ничего, кроме выродка ее. Иль и моему слову не веришь?

Ольст покачал головой, по-прежнему недоумевая, как такое могло случиться. Но продолжать перепалку не стал.

— Тогда как же кровососка Даром воспользовалась? — подала голос Бьерга.

— Я почем знаю, — окрысился Лашта. — Самому любопытно.

Ихтор слушал перебранку молча. Поди, будут теперь два оборота лаяться, как и тогда, когда Клесх пришел и сказал на креффате, что среди Ходящих есть Осененные. Ору было… Целитель вздохнул. Рядом с ним устроились старики. Рэм, Ильд и Койра что-то тихо обсуждали между собой, не вмешиваясь в разговор.

Всеобщий гомон оборвал грозный окрик Нэда:

— А ну, цыц, раскудахтались! Мне ваш лай слушать — никакой пользы. Как баба сбежать смогла? Как ловить ее теперь? За Клесхом посылать что ли? — насмешливо спросил он. — Иных умельцев нет? Одни лопухи остались?

Лашта скрипнул зубами и вскинулся:

— Какие лопухи? Дарен с Озброй где, по-твоему? Вместе со старшими выучениками в лесу сугробы мерят, ищут. Только это ж кровососка. С выродком к тому же. Как думаешь? Найдут?

И он досадливо хлопнул себя по колену.

— Знать бы, как она смогла… — протянул Ихтор. — Неужто у баб Ходящих Дар сразу после родов просыпается? Теперь, ежели ратники с пустыми руками воротятся, так и не узнаем ничего. А ведь могли бы Гнездо накрыть. А где, говоришь, Клесх ее скрутил?

• Предыдущая
• 59/88
• Следующая