Битва чудовищ - Виззини Нед - Страница 15

• Предыдущая
• 15/64
• Следующая

Держи себя в руках, никаких волнений, никаких лишних движений, — пронеслось у нее в голове, но когда она упала в их объятья, она уже не могла сдерживать свои эмоции.

Их тройное объятие было крепким и молчаливым. Прошло лишь четыре часа с тех пор, как у Элеоноры закончилось занятие по верховой езде, но за это время она уже не раз успела мысленно попрощаться со своей семьей. И теперь, зная, что Брендан и Уилл пришли за ней, она понимала: Порой родные раздражают тебя, а порой спасают тебе жизнь.

Неожиданно в Богемском клубе погас свет.

22

Элеонора, Брендан и Уилл склонились над большим залом, освещенным тусклым сиянием.

Белые свечи были расставлены по всему огромному столу в виде цифры восемь. Хейс и Кристофф стояли у середины стола, рядом с ними примостился старый граммофон с ржавой ручкой и огромной металлической трубой и деревянная доска, которую принес Хейс. Брендан и Элеонора не имели понятия, что это такое, но Уилл распознал в ней планшетку, дощечку для «автоматического письма». В центре дощечки лежал карандаш, и если дух появлялся во время сеанса, ведущий клал свою руку на дощечку и позволял духу направлять ее, а затем расшифровывал послание духа на бумаге. Планшетки были предшественницами доски Уиджа^[17] и весьма популярными средствами для связи с духами в прошлой жизни Уилла.

Хейс поставил черную виниловую пластинку на проигрыватель, опустил иглу и повернул ручку. Скрипучий звук, от которого бежали мурашки, наполнил зал. Брендан, Элеонора и Уилл затаили дыхание.

Проигрыватель затрещал, затем раздались отрывистые хлопки, музыка должна была начаться в любой момент.

Но звуки, которые они вскоре услышали, нельзя было назвать музыкой.

Это было биение сердца — в очень, очень медленном темпе, словно человеческое сердце работало в сотню раз медленнее. Звук напоминал собой нечто среднее между радиопомехами и шагами гиганта. «Шагами Жирного Джаггера!» — подумала Элеонора, внезапно чувствуя, как ей не хватает храброго и простоватого гиганта, которого Уолкеры повстречали во время своего последнего путешествия. «Если бы только Жирный Джаггер был здесь, он бы вытащил нас отсюда. Он был моим другом».

Пока раздавалось замедленное биение сердца, неожиданно в зале заклубился туман. «Как в то утро, когда на нашу машину вдруг полилась вода», — подумала Элеонора. Пока дымка медленно наполняла комнату, окутывая все вокруг, сердцебиение учащалось. Хейс и Кристофф начали монотонно произносить заклинание:

Diablo tan-tun-ka. Diablo tan-tun-ka.

Тут они протянули друг к другу руки над столом, почти соприкасаясь кончиками пальцев, и начали раскачивать их назад и вперед, образуя плавный овал, а все это напоминало странный танец.

Diablo tan-tun-ka. Diablo tan-tun-ka.

Биение сердца стало учащенным, словно у человека, пробежавшего марафон. Не останавливаясь, оно билось все быстрее и быстрее, так что свет от свечей начал меняться.

Diablo tan-TUN-ka! Diablo tan-TUN-ka!

Озарявший комнату свет стал кроваво-красным. Дымка тоже приобрела багровую окраску, словно впитала в себя всю кровь с поля сражения. Элеонора услышала, как что-то скребется, повернулась — и увидела чучело сокола, которое она видела. Оно было живым! Сокол царапал когтями стекло, его глаза подергивались…

Элеонора закричала, но Брендан тут же прикрыл ей рот рукой. Тут Уилл ткнул его локтем и показал на стену позади них. Стоявшие там мечи начали смыкаться лезвиями, словно ножницы. Капли крови с лезвий с тихим стуком падали на пол.

— Души наших братьев! — произнес Хейс. — Мы призываем вас!

— Diablo tan-TUN-ka! — подхватил Кристофф. — Diablo tan-Tun-ka!

— Мы желаем говорить с мертвым! Говорить с… Далией Кристофф!

Громкий стон раздался под самым потолком, и когда Брендан, Элеонора и Уилл подняли глаза, они не могли поверить в то, что увидели.

23

Портреты в зале начали оживать. Тедди Рузвельт, Ричард Никсон и остальные мужчины с мрачным видом шевелились, стонали и двигали челюстью, словно проверяя, что их рты снова работают.

— Братья, помогите нам! — взмолился Хейс, падая ниц в красноватом мерцании свечей. Ричард Никсон подался вперед за раму картины, надул свои щеки и сдул дымку тумана, скрывавшую портреты.

Туман поплыл к стенам зала. Хейс и Кристофф подняли свои взгляды на портреты, которые начали дергаться и издавать живые звуки. Вместе с Рузвельтом и Никсоном висели портреты с выгравированными золотом именами на раме: писатель-сатирик XIX века Амброз Бирс, основатель журнала National Review Уильям Ф. Бакли Младший, президент Дуайт Дэвид Эйзенхауэр, Джозеф Курс из компании по производству пива «Курс брюинг», Марк Твен, автор книги «Зов предков» Джек Лондон, «самый популярный телерепортер Америки» Уолтер Кронкайт и президент Герберт Гувер.

— Как ты смеее-е-ешь трее-е-евожить нас? — прохрипел Ричард Никсон, его подбородок дрожал, пока он тянул эти слова. Затем он вышел из портрета и сел на край рамы, свесив ноги так, что были видны его желтые носки. С сердитым видом он смотрел на Хейса. — Мы рады оставаться мертвыми! Это так расслабляет! Зачем вам понадобилось нас будить? Надеюсь, это что-то важное!

— Я знаю, что вам нужен покой, братья мои, и мне действительно не хотелось вас тревожить, — ответил Хейс. — Но только вы сможете ответить на вопрос.

— Какой вопрос?

— Где находится Далия Кристофф?

— Кто? — подал голос Эйзенхауэр. — О ком он говорит?

— Далия Кристофф, — повторил Хейс. — Из Сан-Франциско, дочь нашего достопочтенного члена клуба Денвера Кристоффа. Важно узнать, находится ли ее дух среди мертвых.

— Кому важно? — прохрипел Никсон. — Меньше всего меня волнует какая-то пропавшая девочка. Вероятнее всего, она сбежала в какую-нибудь распутную хиппи-коммуну…

— Умолкни! — перебил его Денвер Кристофф, вскочив на стол. — Ты понимаешь, с кем говоришь? Олдрич Хейс основал этот клуб. Своим богатством и славой вы обязаны лишь Богемскому клубу и Хранителям Тайн.

Мужчины в портретах переглянулись.

— Да, это так! Никсон, подумай, как такой непривлекательный болван вроде тебя с отвратительным характером, с неприятным запахом изо рта и желтыми носками, смог стать президентом? Все благодаря Хранителям Тайн!

Никсон наклонился и попытался скрыть свои носки под штанами.

— А Эйзенхауэр? — продолжал неистовствовать Кристофф. — Кого по-твоему нужно благодарить за все твои военные победы?

— Хранителей Тайн, — пробормотал смущенный Эйзенхауэр.

— А ты, Тед Рузвельт? — рявкнул Кристофф. — Ты думаешь, это лишь счастливое стечение обстоятельств, что такой подлец и пьянчуга как ты получил Нобелевскую премию? А теперь я, как член Хранителей Тайн, заклинаю вас… помочь мне найти свою дочь. Помогите мне узнать, жива она или мертва.

— Ни за что, — проворчал Герберт Гувер. — После того, как ты к нам обращался…

— Обычно, — подал голос Тед Рузвельт, — нас тревожат по крайне важным вопросам, которые касаются всего Богемского клуба.

— Не знаю, как вы, братья, но я не потерплю подобных оскорблений, — возмутился Никсон. — Если бы я хотел, чтобы со мной обращались подобным образом, я бы вернулся обратно в Белый Дом. Я возвращаюсь в мир мертвых. — С этими словами Никсон полез обратно за раму.

— Нет! — проревел Кристофф, схватив Хейса за руку и повернув ручку граммофона. Он начал снова повторять их движения и произносить заклинание Diablo tan-TUN-ka!

— Перестань, пожалуйста, — попросил Рузвельт.

Кристофф не обратил никакого внимания на его слова и завопил:

— Духи Сан-Франциско! Придите на помощь Хранителям Тайн! Покажитесь, когда вы нам так нужны!

• Предыдущая
• 15/64
• Следующая