Четверг отмщения - Пендлтон Дон - Страница 23

• Предыдущая
• 23/28
• Следующая

— Если рассуждать таким образом...

— Я полагаю, самые важные решения мы принимаем еще в детстве. От них зависит наше дальнейшее развитие и все, что мы впоследствии совершаем. Остальное — ряд обычных условных рефлексов. Мы можем быть честными или подлыми, храбрыми или трусливыми. Но главный выбор мы делаем, еще будучи ребенком.

— Господи! — воскликнула она. — Если все сказанное вами правда, стоит ли удивляться, что мы живем в таком безумном мире?!

— Для меня это правда, Роза, — вздохнул Болан.

— Я глубоко убежден в том, что говорю.

Некоторое время она молчала, а затем запальчиво произнесла:

— Один-ноль в вашу пользу, сержант. Стало быть, в одно прекрасное утро малыш Мак Болан твердо решат, что когда-нибудь он поедет в Вашингтон и будет помогать Президенту. Так получается?

Болан невольно хмыкнул:

— Если угодно, да.

— Ну что ж, тогда я просто счастлива, правда, сама не знаю почему. Но, по-моему, начальство перегибает папку, сержант. Вы почти закончили эту кровавую войну. Вы ее почти выиграли, а они, не давая вам даже передохнуть и порадоваться победе, снова бросают вас в бой. И все равно я счастлива. Наверное потому, что я верю генералу Макартуру, говорившему, что старые солдаты никогда не умирают. Но у меня нет ни малейшего желания стать свидетелем того, как вы исчезнете в анналах благодарной памяти. Я хочу видеть вас здесь — живого, в теплой постели. И прошу, Мак, просто умоляю: остановите немедленно этот гадкий фургон и давайте займемся любовью!

— Спокойно, спокойно, — проворчал Болан.

У Розы на глазах блеснули слезы.

— Конечно, это всего лишь шутка, — с горечью вымолвила она. — Шутка... Но поймите, у меня болят все руки — так они хотели бы вас обнять, а все тело просто изнывает в ожидании вашей любви!.. Впрочем, не волнуйтесь, самое главное для меня — чтобы вы очутились там, на острове, и убивали, убивали, убивали... Пусть, наконец-то, к вам придет очищение в крови этого прогнившего насквозь мира. Вы один, один против всех, единственный человек в мире, которому надлежит исполнить священный долг! И можете мне поверить, я буду украшать цветами вашу могилу, сержант, и прослежу за тем, чтобы на ней выбили правильную эпитафию: «Здесь покоится Мак Болан, в возрасте семи лет принявший решение умереть в солдатских сапогах».

— Во имя всего святого, Роза, возьмите себя в руки! Что стало с вашей несгибаемой стойкостью?

— Прошу прощения, — прошептала она, порывистым движением вытирая слезы. — Но, как вы сами сказали, не я выбирала, быть ли мне женщиной. Так распорядился несчастливый случай.

— Мне он не кажется таким уж несчастливым, — ответил Болан, посылая ей нежный взгляд. А затем, поцеловав свою ладонь, он протянул ей руку: — Вот, храните это до конца боя. И внимательно считайте все удары вашего сердца, чтобы потом получить столько же поцелуев в обмен. А когда я верну вам все свои долги, мы наконец сможем спокойно обсудить все несчастливые обстоятельства вашего рождения.

Несмотря на душившие ее слезы, Роза не смогла сдержать смех и, схватив ладонями протянутую ей ручищу, поднесла ее к своим губам.

— Вот и вернулась ко мне вся моя стойкость, — вздохнула она и поудобнее устроилась на сиденье.

— И уж постарайтесь больше не терять ее, малышка.

— Можете на меня положиться, мой великан, — в тон ему откликнулась Роза.

— Мне всегда нужны две Розы: несгибаемая и нежная. Но сначала — несгибаемая. И потому вы сейчас постараетесь установить радиосвязь с Гримальди.

До чего же быстро летело время: вот-вот уже должна была наступить ночь. Все было готово к решающему броску. Мост, по которому можно было проникнуть на остров Сантелли, напоминал протянутую руку...

Гримальди между тем отправился в предварительную разведку на одном из вертолетов Броньолы.

— Скажите сержанту, что они вовсю готовятся к бою, — сообщил Джек Розе Эйприл. — Между островами оживленное движение барж. Повсюду патрули. Кроме того, на север направляется большая машина, вероятно, к въездному мосту. Словом, предупредите его, что на зеленый свет рассчитывать не приходится — только красный свет.

Не дав Розе ответить, Болан схватил микрофон: — Отлично сработано, «Летучий Змей». Но слишком поздно поворачивать назад. Оставайся поблизости на случай необходимости. Но не вмешивайся до тех пор, пока я не попрошу. Действуй крайне осторожно, чертовски осторожно.

— Боюсь, что тебе придется лезть напролом, мой друг. Приготовься к большому шуму.

А как же иначе? Четверг сегодня или нет? «Четверг отмщения» — и этим все сказано. Любые другие возможности, кроме прямого боя, исчерпаны. Нет, Роза, эта гнусная война далеко еще не выиграна.

Болан указал девушке на пульт управления и приказал:

— Приготовьте пусковую установку к бою и заблокируйте ее в положении для стрельбы.

— Цель? — напряженно спросила Роза.

— Прямо перед нами пост, который охраняет въезд на мост. Похоже, на остров придется пробиваться силой.

— Понятно, — ответила Роза. — Пусковая установка в боевом положении... Блокировка сработала... Готова открыть огонь.

Да, время пролетело... и другого выхода не было.

Оставалось лишь открыть огонь.

Черный лимузин стоял поперек дороги, перекрывая доступ на мост, если так можно назвать узкую полоску земли посреди болота. За машиной лихорадочно метались фигурки людей, и телескопический объектив оптической системы выхватил из толпы здоровенного гангстера, облокотившегося на крышу машины и положившего рядом с собой автомат, чтобы зря не тратить силы.

Сумерки быстро сгущались, однако оптическая система обладала достаточной разрешающей способностью и позволила рассмотреть физиономию бандита: это был не кто иной, как сам Джонни Паоли собственной персоной.

Болану показалось, будто он слышит, как тот перечисляет, загибая пальцы, полученные приказания. «Перекрыть чертов мост, о'кей. Никого не пропускать, о'кей. При первом же удобном случае разнести вдребезги башку этому педику Фрэнки, о'кей».

Только слишком уж много «о'кей» для такой непростой ситуации. Что до Мака Болана, то перспектива сразу ликвидировать этого дебила не доставляла ему особого воодушевления.

Боевой караван со скоростью 70 километров в час приближался к месту, где стоял лимузин бандитов. Не доезжая двухсот метров до моста, Болан глубоко вдохнул.

— Огонь! — рявкнул он так, что у него самого зазвенело в ушах.

Роза Эйприл резко вдавила пусковую педаль в пол и громко произнесла:

— О'кей, пошла!

Обжигающая огненная птица вырвалась из пускового контейнера, как из клетки, и стремительно помчалась к цели. На экране оптической системы лимузин и люди вокруг него вдруг озарились красноватым светом.

Дебил Паоли поднял голову и потянулся за лежащим на крыше лимузина автоматом, да так и застыл, силясь понять своим хилым умом, что же изменилось вокруг.

И тут на них обрушился огненный смерч. Взрыв чудовищной силы взметнул в воздух обломки пылающего металла и куски человеческих тел.

— Бинго, — вздохнула Роза Эйприл.

Боевой фургон, не снижая скорости, промчался по тлеющим обломкам и растерзанным в клочья трупам.

— Три с моей стороны, — спокойно подытожила Роза. — И ни один не шевелится.

Таким образом, погибли сразу пять человек, но все произошло настолько быстро, что они даже не успели что-либо осознать.

Но это было только начало.

Болан съехал с дороги и углубился в плантацию сахарного тростника. Он сбросил скорость, описал широкий полукруг и, снова выехав на асфальт, остановился.

— А теперь, как всегда, в одиночку, да? — тоскливо спросила Роза.

Что же еще оставалось? Болан начал привычно надевать боевую амуницию.

— Укройтесь по другую сторону моста, чуть в стороне, — приказал он. — Я приметил там отличную рощицу метрах в тридцати от дороги. Замаскируйтесь и ждите. Поддерживайте постоянную радиосвязь с Гримальди. Только не зажигайте фары и не подавайте никакие световые сигналы. Настройтесь на мой канал EVA, но меня не вызывайте. Я сам свяжусь с вами, если, конечно, ничего не случится. Если вдруг кончатся боеприпасы, тогда я дам знать.

• Предыдущая
• 23/28
• Следующая