Осада Сан-Диего - Пендлтон Дон - Страница 21

• Предыдущая
• 21/30
• Следующая

— Унизив его, — подсказал Болан.

— То же самое мне сказал и психиатр. Он объяснил мне, что я сама запачкалась в той грязи, в которой купался мой муж. Ох... Конечно, он был унижен. Но как только я поняла это, то сразу же остановилась. Я завязала...

Она обратила тусклый взгляд своих глаз-изумрудов к собаке.

— Тогда-то я и завела себе пса. Ведь эта шпана даже представить не могла, что я способна им отказать. Они приезжали, лапали меня, сливали свою порцию и уходили, бахвалясь друг перед другом, что так ловко, по самое горло, накачали меня спермой. Какой ужас! А вы еще говорите об унижении. Так вот, около полугода тому назад Лиза поступила на специальные курсы по дрессировке собак на какой-то псарне в районе Кабрильо Хайвей. Я ходила на курсы вместе с ней — и вот у меня появился старина Гром.

Она весело засмеялась, что немало удивило Болана.

— Боже мой, ведь я впервые приказала ему напасть на человека! Вы заметили?

— Конечно, наше знакомство оказалось достаточно близким, чтобы по достоинству оценить его форму, — проворчал Болан.

— Право же, я рада, что Гром не причинил вам вреда. Вы и в самом деле очень любезны. Но я должна была оставить собаку у себя. Я узнала, что эти подонки передавали меня из рук в руки и насмехались надо мной, рассказывая друг другу все, что они со мной проделывали. До Макса, наверно, что-то дошло. Его жена — нимфоманка!

Внезапно она вздрогнула, как от озноба, и встала. На ней по-прежнему не было ничего, кроме крохотных плавочек. Она скрестила руки на груди и вышла на залитую солнцем террасу. Гром потрусил следом за ней.

Болан тоже вышел на террасу. Стоя позади женщины, он видел поверх копны ее рыжих волос безбрежную синеву Тихого океана, волны с пенистыми гребнями, с шумом накатывавшиеся на берег, алмазное сверкание в капельках воды...

Иногда случается так, что человеческие чувства охватывают воина в разгар сражения и напоминают ему о том, что он смертен и что у него есть свои слабости.

На сей раз человеческие чувства овладели и Боланом.

Он прибыл в Сан-Диего, чтобы вести борьбу с этим городом, если понадобится — пустить кровь, уничтожить весь сброд, окопавшийся здесь. Но до сих пор он не испытывал никаких человеческих эмоций. Теперь же, стоя рядом с очаровательной молодой женщиной, которая открыла его взору свое тело и душу, полностью обнажила себя перед ним, Мак испытал необычайный эмоциональный подъем.

Мягким, тихим голосом он произнес:

— Марша... Совершенные существа живут на небесах.

Она слегка повернула голову, и ее пышные волосы колыхнули струями огненного водопада.

Миссис Торнтон улыбнулась через плечо. В ее глазах появился блеск. Но ненадолго — ее улыбка потухла, и она опять стала серьезной.

— Вы должны убить моего мужа?

— Я еще не знаю, — честно признался Болан. — Помогите мне принять правильное решение.

Она пожала плечами.

— Я бы хотела, чтобы вы этого не делали, вот и все. Может быть, еще не слишком поздно. Что вам сказать о Максе? Он обожает яйца, ненавидит людей с претензиями и бесконечно любит меня... Даже когда я бываю невыносимой. Хватит ли этого, чтобы помочь ему выпутаться?

Болан ничего не ответил.

Она вздрогнула и еще сильнее прижала руки к груди.

— Он не похож на мафиози, мистер Болан. Ох... По-своему он, конечно, хуже их. Я хочу сказать, что как мошенник он дает им сто очков форы. Макс не станет отрицать, что он нечестный человек, ведь иначе он не сколотил бы свое состояние. Он настоящий жулик и гордится этим. Но Макс не похож на них.

Она вздрогнула. Ее голос звучал все тише и тише.

— Только он не может избавиться от их хватки.

— А как он попался на крючок? — спросил Болан.

— Прежде всего, благодаря мне. Хотя они повязали его еще раньше.

— Какова ваша роль в этом деле?

— Ну, вам хорошо известно, что мир, в котором живут мафиози, прогнил насквозь. Вы знаете типа по кличке «Опасность»?

Болан кивнул.

— Однажды на его яхте мы отправились в Энсенаду. С нами были еще две девушки. Ну и двое его подручных. И мы... там была настоящая оргия. А Тони все заснял на пленку. Я так накурилась марихуаны, что...

— Ничего, — сказал Болан, — мне знакомы эти штучки.

— Ну да, разумеется. Значит, он показал Максу несколько фотографий. В моем присутствии. Представляете? Макс ничего не сказал, он и бровью не повел. Тони сказал ему, что негативы находятся в Нью-Йорке и останутся там в специальном досье на тот случай, если Макс попытается, как он сказал, прыгнуть выше головы. Может быть, я и не заслуживаю лучшего, но Макс пойдет на все, чтобы эти фотографии нигде не всплыли. Я думаю, что...

— Возможно, Макс стремится запачкаться еще больше, — пробормотал Болан.

Она взглянула на него.

— Я не подумала об этом. Вы считаете, что таким образом он казнит себя за свою импотенцию?

Болан пожал плечами.

— Я не психиатр, но так вполне может быть.

— Конечно, — согласилась она.

Теперь в ее зеленых глазах зажглись опасные огоньки.

Болан не хотел, чтобы они потухли, но он все же вынужден был спросить:

— А Лиза Винтерс была с вами на яхте?

Молодая женщина облизала губы.

— Вы должны сами спросить у нее об этом.

— О'кей, обязательно спрошу.

Она живо повернулась, обвила шею Болана руками и быстро поцеловала его в губы, потом отпустила.

— Пять минут тому назад, — призналась она изменившимся голосом, — у меня появилось страстное желание. И я возненавидела себя за это. Теперь все прошло, но вам надо уходить, пока еще есть время.

— Предлагаю вам провести со мной целый час на моих условиях, — ответил Болан. — Уверяю вас, это не имеет ничего общего со страстным желанием.

— Договорились, — пообещала она. — А теперь уходите, пока зверь снова не проснулся во мне.

Болан поверил ей на слово и ушел. Но его собственный зверь уже проснулся и жадно требовал своего.

— Разложение Хоули началось уже давно, — рассказывал Бланканалес. — Они поймали его на крючок, давая небольшие поручения, еще когда он сидел в Генеральном штабе в Сайгоне. Он, наверное, очень переживал такую несправедливость со стороны армейского начальства. Можешь себе представить, что должен был чувствовать Хоулин Харлан, когда его назначили начальником какого-то отдела в интендантстве.

— Ну еще бы, — кивнул Болан.

— Как бы то ни было, эта должность позволяла ему помогать мафиози сбывать контрабанду через сеть военных магазинов и офицерских клубов. Торнтон со своей транспортной фирмой пришелся тут как нельзя кстати. Он неоднократно шел на аферы и сообщал об исчезновении своих собственных грузовиков, чтобы получить страховку. Кроме того, он обеспечивал мафиози транспортными накладными и держал для них наготове два грузовых судна. Они занимались контрабандой всего, начиная с туалетной воды и кончая спиртными напитками. Торнтон считал, что юго-восточная Азия — лучшее место для сбыта контрабандных товаров.

— Хитер, ничего не скажешь, — отметил Болан.

— Ну да. Если этим типами приходит в голову какая-нибудь идея, они реализуют ее до конца. Опять же, если верить Торнтону, его прибыль была невелика по сравнению с риском, кроме того, большую часть доходов забирала мафия. Но он уже попал к ним в лапы, и его заставили продолжать прибыльное дело.

— Ты начал говорить о Хоулине Харлане, — напомнил Болан.

— Так вот, в последние месяцы своего пребывания в Сайгоне Харлан занимался всякими мелкими делишками. Когда он вышел в отставку, Торнтон помог ему заняться бизнесом. Торнтон клянется, и я не вижу оснований не верить ему, что сначала Хоули не знал, во что он втягивается. Конечно, он понимал, что пускал с молотка свое влияние и авторитет, которым пользовался в Пентагоне. А почему бы и нет? Все отставники поступают так же. В конце концов, тут нет ничего незаконного. Ведь это, пожалуй, единственный способ, которым они могут зарабатывать себе на жизнь, выйдя в отставку. Кому нужен человек, который всю жизнь командовал войсками на фронте?

• Предыдущая
• 21/30
• Следующая