Рейнджер из Колорадо - Пендлтон Дон - Страница 23

• Предыдущая
• 23/28
• Следующая

— Как же им это удалось?

— Не знаю. Однако же удалось. Думаю, не обошлось без утечки информации на уровне Совета Национальной Безопасности.

В машине царило почти физически ощутимое напряжение, но Броньола заставил себя говорить спокойным тоном.

— Это закат.

— Что?

— Это конец, Лео. Ты разве никогда не слышал о расцвете и закате какой-нибудь цивилизации? Вспомни о закате римской империи. Обычно все так и начинается. Люди начинают друг другу не доверять — своего рода массовый психоз. Все и всех подозревают. Когда общество достигает такой стадии, больше невозможно удержать цивилизацию под контролем. Кто имеет право подозревать и кого? Никто этого не знает, вот в чем загвоздка. И тогда начинается закат.

— Меня интересует Оджи Маринелло — именно он вдруг получил возможность прослушивать все, что говорится в Вашингтоне. Ты должен постараться найти источник утечки информации.

— Думаю, это уже сделано, — сквозь зубы процедил Броньола. — А что сообщает Болан?

Таррин принялся яростно жевать кончик сигары, бормоча в ответ что-то невразумительное.

— Что?

— Мы потеряли его, Гарольд, — вздохнул Таррин, наконец-то вынув изо рта измусоленную сигару.

Броньола наклонился вперед и обхватил голову руками.

— Почему ты так решил?

— Он ни разу не вышел на связь за последние двенадцать часов.

— Но в Колорадо бушует ужасная пурга, Лео.

— Вот уже пять или шесть часов, как она утихла. Пилот самолета, на котором я прилетел, сказал мне, что сейчас в Колорадо прекрасная погода. Но хуже всего то, что там с самого утра стреляют. Сейчас там уже полночь. Часа два назад в Нью-Йорке старики-мафиози принялись отплясывать джигу на символической могиле Мака. Они швыряли на пол куски льда, а потом провозгласили тост в честь побежденного врага.

— Боже мой, — прошептал Броньола. — Поэтому ты и приехал?

Таррин вздохнул:

— Конечно. Мы же знали, что так должно случиться. Мы ведь оба знали, что он не сможет вечно выходить сухим из воды. И все-таки... О дьявол...

Водитель заметил в зеркале заднего вида опечаленное лицо Броньолы и негромко кашлянул.

— Говорите, Паркер, — проворчал Броньола.

— Я не верю в это, сэр. Однажды они уже отплясывали на могиле Болана. И совершенно напрасно. Вспомните Лас-Вегас.

— На этот раз все обстоит по-иному.

Броньола открыл свой атташе-кейс и протянул Таррину папку с бумагами. Лже-мафиози включил подсветку и принялся молча изучать досье.

Когда, закончив читать, он возвратил досье Броньоле, лицо его было мрачнее тучи.

— Он противостоял целой армии блестяще обученных солдат, каждый из которых, пожалуй, был не хуже его самого, — прошептал Броньола.

Нисколько не стыдясь своих чувств, Лео вытащил платок и вытер навернувшиеся слезы.

— Вот тут ты не прав, — наконец проговорил он. — Мир был бы гораздо лучше, если бы в нем и впрямь было несколько сотен таких парней, как Мак Болан. А теперь не осталось ни одного... Что же нам делать со всей этой нечистью, Гарольд? Как разделаться с подобными людьми?

— Крайне осторожно, — мрачно ответил Броньола. — Нужно опасаться последствий на всех правительственных уровнях. Думаю, следует поставить в известность кабинет министров, особенно если мои подозрения подтвердятся. А тут еще и Президента нет в Вашингтоне.

Таррин с иронией спросил:

— Куда это его понесло?

— Сочетает приятное с полезным в Калифорнии. А завтра уезжает в Колорадо, чтобы провести уик-энд в кругу семьи.

— Прямо какая-то ирония судьбы!

— Можно сказать и так. ФБР и налоговая полиция контролируют там обстановку. — Броньола бросил взгляд на своего друга. — Возможно, им известно то, чего не знаю я. Еще после полудня они хотели просить Президента отменить поездку в Колорадо, но затем передумали.

— Это могло быть связано с плохой погодой, — предположил Лео Таррин.

— Не исключено, но ты ведь знаешь, какую осторожность они проявляют, если где-то постреливают. Нет, я думаю, они получили известия о нашем друге. И весьма неутешительные для нас.

Таррин глубоко вздохнул.

— Гарольд, я уже много лет не напивался как следует. Но, кажется, настало время это сделать. Ты не мог бы дать мне комнату и несколько бутылок?

— Давай сначала поговорим о прослушивании моих телефонов.

— У тебя что, действительно нет сердца?

— Стараюсь вести себя, словно так оно и есть. Завтра я буду его оплакивать. Но сейчас, Лео, мне необходимо...

Таррин снова вздохнул и вытащил из кармана маленький клочок бумаги.

— Вот. Это что касается телефонов. А если ты и впрямь стремишься утонуть в работе, могу подкинуть тебе еще одну задачку. Золото.

— Что?

— Золото, металл желтого цвета, заставляющий сильнее биться сердца, металл, ради которого люди готовы на все. Как ты думаешь, каким образом старики-мафиози рассчитывают завладеть одним миллиардом долларов в золоте?

Броньола ошеломленно заморгал.

— Ты шутишь?

— Миллиард — тысяча миллионов золотом.

— Да что ты несешь?

Таррин поудобнее устроился на сиденье и откусил кончик новой сигары.

— А несу я, как ты выражаешься, вот что: сегодня вечером этот вопрос обсуждался у стариков. Как и где спрятать подобную сумму, как превратить ее в наличность, не привлекая к себе внимание?

— Но где они сумели столько раздобыть?

Таррин пожал плечами.

— Это не проблема. Похоже, для них это уже пройденный этап. Или почти пройденный. Вопрос в том лишь, как распорядиться таким состоянием.

— Но это же чудовищная сумма, Лео!

— Королевский выкуп, Гарольд. Если ты на самом деле хочешь поработать, пока я буду оплакивать Мака, советую тебе поискать короля, за которого готовы заплатить такие деньги, и того, кто мог бы их заплатить.

— Похищение?

— Говорю тебе: миллиард золотом. Кто же заплатит миллиард золотом в качестве выкупа? Нет, я вполне серьезно и проблема серьезная. Но они не знают, что им делать с миллиардом золотом, и вот это меня беспокоит.

Броньола как-то странно поглядел на друга. Тот сокрушенно покачал головой:

— У нас есть запасы золота в Колорадо? В Денвере?

Броньола по-прежнему неотрывно смотрел на него.

— Нет. А разве эта история с золотом имеет какое-то отношение к тому, что происходит в Колорадо?

— Думаю, скорее она имеет отношение к смерти Мака.

— Каким образом?

Таррин потупился и неуверенно начал говорить:

— Не знаю. За голову Болана было назначено вознаграждение в миллион долларов, и эта сумма лежала в ожидании своего часа. Им вовсе не нужно было золото, чтобы найти миллион долларов. Но вопрос о золоте встал именно тогда, когда они узнали о смерти Болана.

— Я спрашиваю, — перебил его Броньола, — я спрашиваю тебя: не слишком ли поздно?

— Слишком поздно — для чего?

— Было время, я мечтал стать священником. Думал, это единственное занятие, которое не принесет мне разочарование. Но я был молод, и мысли мои переключились на другое. Теперь я не чувствую себя таким уж молодым и задаю себе вопрос: а не слишком ли поздно?

— Да, — мрачно сказал Лео. — Слишком поздно. Послушай меня, Гарольд, ты сам не доживешь до конца собственной исповеди. Выбери что-нибудь попроще, скажем, комнату, в которой можно запереться и как следует напиться.

Броньола взглянул на часы.

— Мысль, достойная того, чтобы поднять за нее стакан. Я произнесу тост за твою мысль, еще один — за непризнанных героев, третий — за пропавших друзей и последний — за конец цивилизации. Паркер, отвезите нас домой.

• Предыдущая
• 23/28
• Следующая