Смерть уравнивает всех - Пендлтон Дон - Страница 9

• Предыдущая
• 9/31
• Следующая

— А от меня тебе что нужно?

— Кто-то превосходно проводит электронное наблюдение за денежным человеком — Рокко Ланца. Это не федеральные агенты и не местные полицейские. Мне необходимо знать, стоит ли за этим Комиссия по делам преступлений.

Петро заколебался, потом резко спросил:

— Зачем тебе это?

— Неужто я стал бы интересоваться просто так?! Это может спасти кучу людей. Учти, Петро, я вовсе не горю желанием ставить на уши твой город. Особенно в такое время. Хотелось бы покончить со всем быстро и безболезненно. Так как насчет наблюдения?

— Это и в самом деле важно?

— Очень, черт возьми!

— А откуда тебе известно, что это не полицейская операция?

На том конце провода снова раздался смешок, но теперь он напоминал звук падения ледяных кубиков в металлическую раковину.

— Я потому и жив до сих пор, Петро, что знаю подобные вещи.

— Ты полагаешь, Марко подслушивает своих собственных людей?

— Это заманчивая мысль, но есть и другие варианты.

— Например?

— Ну, скажем, друзья, готовые работать на Север, слушают его людей.

Петро на мгновение задумался и со вздохом признал:

— Тут ты, наверное, прав.

— Вот и отлично. Будем считать, что мы договорились. Получишь обещанное через посыльного. Он уже в пути.

— Серьезно?

— Мне нет никакого смысла надувать тебя, — заверил холодный голос.

— Болан, подожди! Не отключайся!

— Я здесь.

— Тогда послушай: в Новом Орлеане сейчас действительно бардак — миллион приезжих. Представляешь? Все кругом забито до отказа. Поэтому уходи. Для чего, спрашивается, нужны полицейские? Мы очистим наш город.

— Сколько лет живет мафия в вашем городе, Петро? Ты еще не так стар, чтобы помнить об этом. Даже моему отцу столько лет не исполнилось.

— Я понимаю, — свирепея, произнес лейтенант.

— Но методы, которыми вы работаете... Да что я вам буду объяснять?! Это все равно, что лечить рак аспирином. Время от времени уменьшает боль, но здоровая ткань продолжает разрушаться.

Петро взвился:

— Ты тут не получишь и двадцать пять центов, Болан! Тебя пристрелят, как только увидят!

— Я не прошу платить мелочью. Если ты, Петро, меня увидишь, лучше тебе уйти в сторону.

— Слушай, черт... Болан, погоди, не вешай трубку! Будь все проклято... Хорошо, хорошо! Я не стану обманывать тебя, парень. Большинство наших полицейских скорее пожмут твою руку, чем накинут на тебя ремни. Но другие, вероятно, будут держаться за свою добычу и до смерти перепугаются, если ты расстроишь их планы — я имею в виду ранний выход на пенсию. Впрочем, дело даже и не в этом. Ты классный парень, я не сомневаюсь. Ты не убил ни одного полицейского, и, ставлю на кон свою жизнь, такого никогда не случится. Вся проблема в том, что в городе сейчас миллион приезжих и число их с каждым часом прибывает. Карнавал — страшная штука, люди напрочь теряют голову, какой-то массовый психоз... Если ты начнешь палить на улицах, возникнет паника, и тысячи невинных будут попросту задавлены. Ты только что... а, черт! Нет смысла это обсуждать по телефону. Скажи, где и когда. Даю слово, я не приведу с собой хвоста.

Голос в трубке смягчился, в нем зазвучали теплые, дружеские нотки:

— Ты хороший полицейский, Петро. Я знал об этом еще до того, как позвонил тебе. Но я не могу встретиться с тобой. В любом случае, в этом нет смысла. И не волнуйся за свой карнавал. Праздник — это праздник. На улицах не будет стрельбы.

— Да погоди же!..

— Извини. Спасибо за сотрудничество. Не сломайся, полицейский!

И не успел Петро раскрыть рот для ответа, как в трубке раздались короткие гудки.

— Будь я проклят, — пробормотал он, поворачиваясь к клерку.

— Я все записал на пленку, — отозвался тот. — Что мне с ней сделать?

— Дашь ее прослушать на утреннем докладе, — пробормотал Петро. — Через неделю...

Он оттолкнулся от стола, встал и медленно двинулся в комнату для совещаний, но тотчас передумал и заспешил обратно к себе в кабинет, чтобы дождаться пакета с сюрпризом от нового Короля масленицы.

До полудня оставалось несколько часов, когда Болан вернулся в тщательно разведанную зону на южном берегу озера Пончартрейн. Вокруг жили люди высшего среднего класса, совсем рядом находился студенческий городок Государственного университета штата Луизиана.

Здесь-то и размещалось жилище Рокко Ланца — роскошный многоуровневый дворец, отделанный пуленепробиваемым стеклом, с бассейном, окруженным таким же стеклом; сторожевые псы свободно разгуливали по площадкам, которые в нескольких местах выдавались в озеро.

Ланца был, пожалуй, самой видной фигурой в преступном картеле Ваннадуччи. Именно благодаря ему, блистательному финансисту, миллиарды грязных долларов обеспечивали стабильность теневой экономики — посредством скрытых инвестиций они отмывались в стране и за рубежом, делая богатых еще богаче, а бедных — еще беднее.

С самого начала своего похода на Юг Болан заинтересовался Рокко Ланца и лишь по чистой случайности узнал, что за этим крупным мафиози ведет наблюдение не он один.

Все началось в тот день, когда Болан приступил к электронной разведке самого особняка и прилегающей к нему местности. Туманной ночью, запасшись парализующими распылителями для собак, он проник во владения Ланца, разметил по секторам всю территорию, побывал в каждой комнате особняка, обследовал подвал и крышу, а также все наружные постройки, осмотрел даже дно бассейна и установил везде приспособления для автоматического сбора разведывательных данных.

Двое суток спустя, настраивая дежурный приемник, Болан случайно вставил не тот детекторный кристалл, и неожиданно приемник зажужжал, прежде чем Палач успел исправить ошибку. Сигнал был слаб и периодически пропадал, но голос, звучавший из динамика, без сомнения, принадлежал Ланца. Малая мощность сигнала, вероятно, обусловливалась тем, насколько точно пучок микроволн, идущих от миниатюрного передатчика, был нацелен на принимающую станцию. Очевидно, по стечению обстоятельств Болан попал в узкую зону приема.

В течение нескольких дней Палач терпеливо отслеживал пульсирующие передачи, пытаясь установить границы зоны, в которой действовали передатчик и спрятанный приемник, но точное местоположение «разведчика» определить не удалось, так что оставалось лишь догадываться о предполагаемой точке приема.

Прежде чем начать свою операцию, Болан вновь появился возле усадьбы, на сей раз вооруженный теодолитом. Он даже успел на очередной сеанс чужой радиопередачи. Расположившись несколько в стороне от возможной линии, по которой шел направленный радиолуч, держа наготове приемник и теодолит, он, наконец, увидел то, что искал.

Его лицо расплылось в довольной улыбке, когда он, сфокусировав мощный бинокль, без проблем обнаружил передатчик преступников.

Маленький предмет площадью не более четырех квадратных дюймов был приделан к роторному двигателю телевизионной антенны на крыше особняка. От дюжины миниатюрных магнитофонов, разбросанных по всему дому, записанная информация поступала на этот совершенно незаметный ретранслятор и по передающему лучу толщиной в карандаш следовала дальше. Таким образом Болан выяснил даже больше, чем рассчитывал.

Определенно, это устройство было телевизионной антенной совершенно нового типа, и оставалось только гадать, к каким же ухищрениям пришлось прибегнуть неведомым конкурентам, чтобы в нужный момент забросить сюда человека, чтобы тот незаметно установил новое оборудование.

Болан решил сейчас же, с места не сходя, проследить дальнейшее направление луча. На расстоянии мили в поле зрения его бинокля попала моторная лодка, отделанная черным деревом. Она была почти неприметна на зеркале огромного озера, вытянувшегося к северу на добрых двадцать пять миль.

Палач натянул на голову шапочку яхтсмена и вывел свой «крейсер» из укрытия. Ситуация становилась все более запутанной. От того, насколько точно удастся ее «раскрутить», возможно, зависел исход всей южной кампании.

• Предыдущая
• 9/31
• Следующая