Тайфун над Майами - Пендлтон Дон - Страница 30

• Предыдущая
• 30/36
• Следующая

— Если он сунет сюда свой нос — он конченый человек, — проворчал Ди Карло.

— Да, но может статься, что вместе с ним умрет кое-кто еще, Салли, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

Ди Карло задумался.

— Я понимаю, куда ты клонишь, Сиро. Это было бы очень справедливо.

— Вижу, ты понял меня. Мне бы очень хотелось, чтобы Болан появился здесь еще до того, как все переберутся на яхту, и сделал сосисочный фарш из одного «франкфуртского» короля.

Завывания сирен раздавались все ближе и ближе. Ди Карло потянул носом воздух.

— Пахнет гарью. Может, Болан уже здесь и сейчас поджигает отель?

Лаванжетта негромко рассмеялся.

— Я бы не стал сбрасывать со счета и такую возможность, Сали.

В это самое время Болан не поджигал «барак», он лишь наблюдал за ним с расстояния в двести метров. В бинокль он не мог разглядеть все детали, но в общем планировка отеля представлялась ему предельно ясной. Мак изучил колокольню, ненадолго задержал взгляд на людях, стоящих на балконе, затем перевел бинокль на крыши соседних зданий и, наконец, осмотрел часть пляжа, включая и галион. Повсюду было полно мафиози. Одни патрулировали пляж, другие сновали по обычно пустынной палубе галиона, третьи держались ближе к корпусам отеля, заняв укромные, неприметные позиции. У Болана пропали всякие сомнения: перед ним раскинулся настоящий военный лагерь.

Мак снова обратил внимание на двух оживленно беседующих, мужчин стоящих на балконе апартаментов, расположенных под колокольней. Один из них показался ему знакомым. Болан порылся в памяти, вспоминая виденные им фотографии из журналов и газет. С некоторых пор он взял за правило тщательно изучать прессу в поисках своих «друзей», и время, затраченное на это занятие, принесло свои плоды.

На балконе находился Сиро Лаванжетта, немного располневший и обрюзгший, но, тем не менее, это был он. Мак не смог опознать его собеседника — моложавого мужчину с встревоженным лицом, но не сомневался, что при встрече узнает его.

Болану стало интересно, что произойдет, если он сейчас выпустит из гранатомета фугасный заряд прямо в номер под колокольней. Он мог бы это сделать при условии, что ему удастся подойти к отелю поближе, хотя бы метров на сто… Однако вполне вероятно, ему помешает угол крыши, выступавший на передний план.

Пока Мак взвешивал все «за» и «против», балкон опустел — люди вошли в номер.

Болан испытывал азартное возбуждение, хотя в душе его угнетало чувство собственной вины и жалости, когда перед глазами у него вставало обезображенное тело Маргариты. Он нашел одного капо, несомненно, где-то тут были и другие.

Отель превратили в крепость, а значит, здесь полно важных шишек. Мак принялся тщательно осматривать участок пляжа между отелем и своим укрытием на пляже. Если он сможет найти какое-нибудь возвышение, он обеспечит себе нужный угол обстрела и тогда сможет проникнуть в отель-крепость. Так или иначе, Болан рассчитывал оказаться внутри ее.

Сальваторе Ди Карло был одновременно напуган и встревожен.

— Черт! Сиро, ты с ума сошел, честное слово! Ты не можешь принимать такие решения!..

— Хватит указывать мне, что я могу делать, а что нет! — огрызнулся Лаванжетта. — Старая сосиска одной ногой и так уже стоит в могиле. У него в жилах течет не кровь, а доллары. Я больше не потерплю его хамства в мой адрес!

— Тем не менее, Сиро, тебе лучше, чем мне, известно, что…

— Верно, Салли, я знаю лучше, чем ты. Послушай, сегодня он вывернул на меня очередное ведро помоев, разве что не воткнул нож в бок. Однако если ты получше приглядишься ко мне, то увидишь, что я весь утыкан ножами, как еж иголками. Если бы этот старый козел имел меня каждый раз, когда у него возникает охота, то у меня на месте задницы была бы дыра размером с железнодорожный туннель.

— Ты подписываешь себе смертный приговор, Сиро.

— Что значит себе? Это смертный приговор нам, если мы позволим Джорджи делать сосиски из нашей территории. Или я не прав? Это наша территория, Салли.

— Я так и знал, что рано или поздно ты придешь к этой мысли, Сиро.

— Ну что ж, дорогой мой, радуйся! Теперь это дело касается только нас двоих. Тебя и меня. И вот что я скажу: мне бы очень хотелось, чтобы предстоящая работа обошлась без осложнений. Надеюсь, ты хорошо понял меня, Сал.

— Понял, Сиро, — ответил Ди Карло, и в его голосе явно послышалось сожаление. — Но будет лучше, если ты объяснишь мне, что у тебя на уме.

— А то, Салли, что под шум, поднятый Боланом, я хочу сделать кровопускание Сосиске.

— Да, ты обладаешь талантом говорить страшные вещи в самый подходящий момент, — с горечью произнес Ди Карло.

Хэннон твердо решил, что после завершения дела Болана он уйдет в отставку. Всего лишь за один день полного хаоса он растратил годовой запас моральных и физических сил. Теперь все вокруг казалось ему поблекшим и утратившим первоначальный смысл. Он бросил последний взгляд на обугленные тела, лежавшие среди строительного мусора, махнул рукой и устало бросил:

— Ладно, забирайте их.

Он отступил, пропуская вперед помощников коронера, которые должны были забрать жуткие обгоревшие останки.

Полицейский в форме проводил Хэннона до бреши в заборе и спросил:

— Как он расправился с ними, капитан? С помощью огнемета?

— Не удивлюсь, если это так, — ответил Хэннон спокойным голосом.

Он остановился, разглядывая машину гангстеров.

— Во всей этой истории есть какая-то романтическая подоплека, — вполголоса пробормотал капитан. — Но я что-то не очень в нее верю.

— Сэр?

— Нет, нет, ничего. Личность девушки установлена?..

— Нет, капитан. Кроме того, что она кубинка и носит…

— Бороду! Мне все это известно!

— Нам пока не удалось выяснить, кто она, сэр.

— Ладно. Вы останетесь здесь с этой машиной и не подпустите к ней никого, даже своего шефа, до тех пор, пока парни из лаборатории не закончат работу. Затем вы отгоните ее в гараж полиции и накрепко закроете в отдельном боксе. Скажете экспертам, что я хочу знать, есть ли связь между машиной и сгоревшими гангстерами. Мне нужны конкретные доказательства.

— Хорошо, капитан.

Хэннон вздохнул, направился к своей машине и по рации связался с центром управления команды «Дейд».

— Сколько мобильных групп блокируют сегодня вечером стадион? — спросил он.

— Двенадцать, сэр.

— Хорошо. Шесть машин направьте ко мне. Места дислокации им сообщат позже, пока они будут в пути. Сколько времени им понадобится? Час?

— Полчаса, если поедут с мигалками, капитан.

— Пусть будут мигалки. Всю команду «Дейд» поднимите по тревоге. Я хочу, чтобы каждый находился на своем месте. Отсутствие на службе может оправдать только медицинская справка. Соберите всех и пусть ждут моих указаний. Я скоро приеду. Удалось ли чего-нибудь добиться от Томми Джано?

— Нет, капитан, но он уже пришел в сознание, и мы попробуем допросить его. Кстати, он лежит в палате по соседству с лейтенантом Вильсоном.

— Хорошо. Я еду. Объявляйте тревогу.

Хэннон положил микрофон и завел мотор машины. Побоище слишком затянулось. Ему пора положить конец… В противном случае Хэннону придется… звонить самому президенту.

Болан закончил разведку и в голове у него сложилось ясное представление о дальнейших действиях. Совершенно очевидно, что в отеле никто не собирался ложиться спать. В парке и внутренних двориках было полно народу. Все выглядели веселыми и довольными. Сидя за столиками, люди беседовали, смеялись, пили, короче, веселились вовсю. Кроме «горилл», укрывшихся в тени в самых важных, стратегических точках. Отель «Бич Гасиенда» лучился весельем и радостью жизни. И только несколько весьма существенных деталей нарушали праздничную атмосферу. Прежде всего, нигде не было видно женщин. Во-вторых, подозрительно выглядела прислуга. Служащие казались неловкими, угловатыми, постоянно путали заказы своих клиентов, а то и вовсе не выполняли их, что создавало комический эффект, усиленный беззлобными подколками тех, кого забывали обслуживать.

• Предыдущая
• 30/36
• Следующая