Собака Пес - Пеннак Даниэль - Страница 22
- Предыдущая
- 22/22
На это он и употребляет весь свой ум с тех пор, как имеет дело с людьми: ни в коем случае не казаться умным. Высшая мудрость! Этим способом он обеспечил себе мирную, удобную жизнь, без приключений, зато без неприятностей, в доме, который он соглашается делить с нами. Ему довольно уютного кресла и гомона человеческих разговоров. А время от времени – прогуляться по лесу со взрослыми, повозиться с моими племянниками, понежничать, положив голову моей матери на фартук… Он распределил роли, и мы их придерживаемся. Взамен он соглашается уважать два-три принципа, которые делают возможной совместную жизнь людей и собак и сводятся к следующему: не совать нос в то, что тебя не касается.
Между Пеком и Луком был ещё Кан. Бедняга Кан, сумрачный, непредсказуемый Кан, мучимый страхом перед людьми!.. Из всех троих он был, пожалуй, самым «умным», и самым красивым и самым каким угодно, но – поскольку он был доберман – уж точно самым несчастным.
Доберман…
Интересно, сам-то он знал, что делает, этот немецкий сборщик налогов девятнадцатого века, г-н Добер, изобретая собаку, которой гордо дал своё имя? Знают ли они всё, что делают, эти «усовершенствователи» собачей породы, создавая собак по расчёту – сторожевых собак, собак-нянек, собак для прогулок, комнатных собак, собак для того, собак для сего, профилированных, как спортивные автомобили, с пробой, как фамильное серебро, собак, которые будут получать медали за экстерьер на выставках на радость своим владельцам? О, какой успех с эстетической точки зрения! Доберман – какая красота! Теперешний кокер – какая лапочка! Ну а мозги? Сумасшествие, жертвами которого становятся некоторые из них в определённом возрасте? А то, как они мучаются от своего сумасшествия?
Кан был одной из таких сумасшедших собак. И мучился от этого – потому что не всё время был сумасшедшим. И это единственная собака, которую я видел плачущей. По-настоящему плачущей, как человек, терзаемый горем и раскаяньем. Во время одного из приступов безумия, когда он никого не узнавал, он меня укусил. И как только понял, в чью руку только что вонзил зубы, он принялся рыдать. Рыдать судорожно, сотрясаясь всем телом. Долгие душераздирающие вопли прерывались икотой, от которой он скрючивался пополам. Я сидел, прижав его к себе, и гладил, гладил. Я шептал ему на ухо, что это ничего, что он не виноват, виноват г-н Добер и прочие «усовершенствователи» собачьей породы. Он плакал, я шептал. Так продолжалось долго. Потом он свалился и уснул, и во сне ещё стонал. Нет, эта книга определённо не для ревнителей чистоты породы, не для обрезателей хвостов и прочих закройщиков ушей.
Не считая Кана и Лука, все остальные близкие мне собаки были натуральные дворняги: Фанту, подобранный на свалке без единой шерстинки, зато нафаршированный дробью, которого один мой друг художник вернул к жизни, и который потом до конца своих дней жил у нас; Малыш, пёс моего брата, который нашёл у него приют, будучи размером с теннисный мяч, и, по словам ветеринара, не должен был вырасти большим. (Теперь он, не вставая на задние лапы, спокойно кладёт голову на стол.) А ещё просто знакомые собаки – друзья моих собак, собаки моих друзей… мне кажется, что все они тут, вокруг меня, следят, как я пишу эти строки. Ведь про собак каких только глупостей не говорят… они вправе относиться к этому насторожённо.
Да и что я-то, собственно, могу сказать? Очень немногое. И касающееся в основном людей. Например, вот: если у вас есть собака или когда она у вас будет, не становитесь дрессировщиком, но и не позволяйте себя дрессировать. Объясняю: не вступайте в ряды хозяев, гордых тем, что превратили свою собаку в коврик, или в хищника, или в заводную куклу. «Смотрите, какая у меня умная собака», – словно говорят постоянно такие люди; и когда они хвалятся умом своего животного, не что иное, как безграничная глупость, читается на их лицах самодовольных дрессировщиков.
Но не позволяйте и себя дрессировать. Не становитесь одним из тех, что полностью подчиняются всякой прихоти своей собаки и чья жизнь сводится к одному: у них есть собака.
Какой-то минимум дрессировки, конечно, необходим. Но надо уточнить, что мы подразумеваем под этим словом. Правильная дрессировка – это такая, которая заставляет уважать достоинство друг друга. Вы спросите: «А в чём состоит достоинство собаки?» – Быть собакой. С этой точки зрения хороший дрессировщик должен прежде всего выдрессировать самого себя, то есть уважать достоинство собаки, которая с ним живёт, если он хочет сам вести себя по-человечески достойно. В сущности, уважение к несходству и есть основное правило дружбы.
И, кстати о друзьях, вот ещё что: если кто-то из ваших друзей боится собак, не навязывайте ему общество вашей, даже если это смирнейшая собака в мире. Страх перед собаками не подвластен рассудку. Часто он унизителен. И вы не имеете права подвергать кого бы то ни было этому унижению. Быть может, вам встретятся также люди, которые станут насмехаться над вашей любовью к собакам, утверждать, что за любовью к собакам таится неспособность любить людей… Пусть себе говорят. Это всё глупости.
Страшное дело, сколько существует предвзятых мнений о любителях собак!
Например, полно людей, убеждённых, что любовь к собакам и любовь к кошкам несовместимы. По-ихнему, или собаки, или кошки, любить и тех и других невозможно. Дюпон, Сара, Габриэлла, Ти'Марсель – называю лишь некоторых из кошек моей жизни – должно быть, очень смеялись бы, услышав такое! А когда собака или кошка смеются, это видно…
Это я говорю потому, что вот сейчас, когда я пишу эти строки, Ксанго, пёс моего друга, оставленный на несколько дней на моё попечение, лёжа у меня под столом, поднимает голову, смотрит на меня и смеётся. Честное слово, смеётся! (Кстати, он вроде меня, этот Ксанго, тоже обожает кошек.) Ну вот. Это примерно всё, что я имел сказать. Ах, да! Одно всё-таки добавлю: если вы решили связать жизнь с собакой, это именно на всю жизнь. Собаку не бросают. Никогда. Зарубите это себе на сердце, прежде чем завести пса.
- Предыдущая
- 22/22
