Попытка к бегству - Пеппероу Юджин - Страница 1

Милый, милый Юджин!

Только не делай вид, что ты не узнал мой почерк на конверте, хоть мы и не переписывались последние десять лет. Представляю, как, получив это письмо, ты долго ходил вокруг него, не решаясь вскрыть. Потом достал из нагрудного кармана белоснежный носовой платок, тщательно протер стекла очков – сначала правое, затем левое и лишь затем взял ножницы. О, ты всегда был аккуратистом! Когда-то твоя аккуратность просто бесила меня, но сейчас я вспоминаю об этой черте твоего характера прямо-таки с умилением. Теперь я понимаю, что все это было для тебя не столько формой, сколько принципом, определяющим твою порядочность, отношение к жизни, закону, людям, тебя окружающим.

Джин, как ты жил все эти годы? Недавно гостя у меня, мама сказала, что ты по-прежнему один. Милый, можешь не отвечать мне, я знаю, что это из-за меня ты так и не женился. Но жизнь еще не кончилась, и если бы ты только захотел, мы могли бы попробовать зачеркнуть эти разделившие нас десять лет и начать все сначала. Я больше не могу жить со своим мужем, даже если бы очень хотела. Роберт очень изменился сейчас – стал совсем другим, чем десять лет назад, когда посватался ко мне. Боюсь, что ему необходим хороший психиатр, а не жена. Он стал нелюдимым, перессорился с большинством своих старых приятелей, никому не доверяет, кроме своего пса – громадного дога тигровой масти. Муж купил его щенком четыре года назад и теперь души в нем не чает. Это полосатое чудовище не разрешает никому до себя даже дотронуться, а если проходишь слишком близко к нему, опускает голову и начинает глухо рычать на одной ноте, подрагивая лапами. Так становится страшно, кажется, он готов броситься на тебя и разорвать на куски. Роберту это чудовище предано безгранично, несмотря на то, что он за малейшее непослушание вытягивает его плетью, особенно когда возвращается домой изрядно под хмельком и не в духе, а это в последнее время случается все чаще.

В последний год возникли серьезные проблемы с его сыном. Этому балбесу уже идет шестнадцатый год, но муж считает его ребенком и все ему спускает с рук. Когда я сказала, что из-за этого «милого мальчика» вынуждена запираться в спальне, чтобы переодеться, Роберт неожиданно пришел в ярость, крикнул, что я сама подманиваю мальчика, и с размаху ударил меня плетью. Если бы я не успела закрыться рукой, он изуродовал бы, мне лицо. Теперь приходится ходить с повязкой на руке, говорю соседям, что обожглась об электроплиту. Эта последняя капля (если это можно назвать каплей) переполнила чашу моего терпения.

Когда я выходила за Иннеса, мальчику было пять лет и на вид он был обычным ребенком, правда, не очень развитым, необщительным. Его мать вместе с родителями мужа погибла в автомобильной катастрофе. Машину вел Роберт и чудом остался жив, пролежав три месяца в гипсе. Я думала, что мальчик просто замкнут, потому что растет без матери, но оказалось, что с годами его умственное отставание от сверстников становилось все значительнее, а психические отклонения все заметнее. Его мать во время беременности увлекалась наркотиками, а когда Роберт узнал об этом, делать аборт было поздно. Роберт консультировался со специалистами, и ему сказали, что, может быть, все еще обойдется и ребенок родится нормальным, но, увы, ничего не обошлось. В шесть лет «милый мальчик» ловил лягушек, подвешивал их на нитках и поджаривал снизу спичками, заливаясь при этом счастливым смехом. А сейчас этот ублюдок ловит на задворках кошек, приносит их домой и выпускает под носом у дога Джерри, который за кошкой готов хоть на крышу дома забраться. Иногда кошке удается убежать, но чаще он догоняет ее и одним ударом челюстей ломает позвоночник. Ты бы видел в этот момент Гарри: он весь напрягается, аж на цыпочки поднимается, чтобы лучше видно было, шею вытянет, глазами вопьется в бьющуюся на земле в агонии кошку – моргнуть боится, руки судорожно прижмет к груди, а на отвисшей нижней губе пузырится слюна. Целыми днями этот дебил слоняется по дому, обжираясь яблочным пирогом, и заглядывает под юбку кухарке. Взгляд у него совершенно застывший, губы слюнявые, а лошадиная физиономия вся в прыщах, то ли от сладкого, то ли оттого, что созрел…

Господи! Если нельзя таких уничтожать из соображений гуманности, то уж стерилизовать их ради общественной нравственности надо непременно. Роберт одно время пытался приглашать к сыну частных преподавателей, пока не стало очевидно, что это совершенно бесполезно, и теперь Гарри предоставлен самому себе. У меня он вызывает просто физическое чувство отвращения, когда вижу его с вечно засунутой в карман штанов рукой.

А на днях он выкинул такую штуку, что меня чуть удар не хватил. Было воскресенье. Я искупалась в ванной, поднялась к себе в спальню и решила примерить новый купальник, купленный накануне. Ну вот, сняла я халат, вытерлась полотенцем, как следует, подхожу к шкафу, открываю дверцу, а в шкафу… прижался к задней стенке этот ублюдок – глаза совершенно ошалелые, джинсы расстегнуты и … сам понимаешь. Я так испугалась от неожиданности, что закричала на весь дом, а этот … выскочил из шкафа и кубарем скатился вниз по лестнице, даже не застегнувшись в спешке. Тут меня начал бить такой нервный смех, что даже, когда снизу поднялся Роберт и спросил, какого черта я ору на весь дом, я никак не могла успокоиться, глядя на него, продолжала хохотать до слез. Он обозвал меня дурой и ушел, а я от обиды и пережитого испуга расплакалась.

Вот так и живу – «наслаждаюсь богатством». Ты ведь считаешь, что я вышла за Роберта из-за денег, ну так знай, что, как раз в этом смысле, замужество мне ничего не принесло. Да, меня принимают в лучших домах города, но только вместе с мужем; я дорого одеваюсь, но у меня совершенно нет своих денег, а муж обзывает меня последними словами за каждую покупку в кредит. У меня нет друзей, так как это ему не нравится. Кухарка меня ни в грош не ставит, зная, что я в доме никто, а если я начну развод, то муж с помощью своих адвокатов постарается не дать мне при разводе ни цента и вышвырнет из дома, как приблудную кошку. Тем не менее я готова бросить все, что меня здесь окружает, и уехать к тебе, если ты этого захочешь.

Джин, напиши мне, пожалуйста, очень тебя прошу, напиши. Я не предавала тебя тогда, десять лет назад. Просто ты уехал учиться в университет, а писать ни ты, ни я не любили. Письма выходили какие-то сухие, неискренние, как от чужого человека. Я мучилась этим, думала, что ты меня уже разлюбил, что нашел там, на Востоке, другую девушку, тем более, что ты мужчина, а я тебе почти ничего не могла дать в этом плане. Я понимала, что это глупо и несовременно, но ничего не могла с собой поделать, не могла переступить через себя, а ты не хотел взять на себя ответственность за решение, потребовать от меня этого. Согласись, что это твоя вина, ты ведь мужчина и должен взять это на себя. Может быть, все тогда у нас с тобой сложилось бы по-другому и не было бы этого моего ужасного замужества.