Звездный посланник - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 70

• Предыдущая
• 70/81
• Следующая

Откуда он знал это? Откуда он ведал, что нужно сделать, чтобы эти женщины рожали столько мальчиков и девочек, сколько надо природе? Он не знал. Ведь есть люди, которые получают информацию откуда-то извне, как будто она плавает где-то в громадном информационном поле, информационном супе — и только немногие экстрасенсы, псионики, могут извлечь ее из этого псионического поля. Для этого нужно, чтобы ты являлся могучим псиоником и чтобы ты захотел получить информацию. А разве не так описывают магию? Не так описывают, например, перемещение предметов в пространстве? Захотел — и получилось! Вот только получается не у всех. Совсем даже не у всех.

Его «руки» плели свою паутину, а потом снова втянулись внутрь энергетического кокона. Дело было сделано.

Слава вернулся в свое тело, открыл глаза, приподнялся на руке и посмотрел на лежащую рядом женщину. Она тихо дышала, хрупкая, гладкая, маленькая, чем-то похожая на Леру. Он провел по ее напрягшейся сосками груди своей большой ладонью и вздохнул — как бы ему хотелось, чтобы это оказалась Лера!

Женщина открыла глаза и, смущенно улыбнувшись, сказала:

— Ты все сделал? Все, можем приступить к делу? Давай я все-таки встану на колени, ладно? И вот еще что — я там принесла специальную мазь, чтобы тебе легче было… можно? Ты не против?

— Не против, — кивнул Слава и проследил за женщиной, скользнувшей с постели к своему плащу. Она достала небольшую керамическую баночку и смущенно сказала слегка хриплым голосом:

— Так непривычно, что ты на меня смотришь, на обнаженную! Мудрым запрещается обнажаться где-либо, мы всегда ходим в этих плащах.

— Может, мне глаза закрыть, если я тебя смущаю? — улыбнулся Слава.

— Нет уж, — тоже улыбнулась женщина. — Ну, иди ко мне… осторожнее… осторожнее… ой! Ой, ой!.. Да-а-а… потихоньку, не спеши… да-а-а-а…

Глубокой ночью, опустошенный во всех отношениях, Слава лежал и думал о том, что ему предстоит.

Ну да, он оставит какое-то количество детей — абсолютно здоровых, с правильными генами, но надо сделать так, чтобы нормальные дети рождались и от здешних мужчин. Он был уверен, что у тех такие же нарушения в генах, как и у женщин. Откуда они взялись, эти нарушения? Что послужило их причиной? Это стоило расследовать.

Слава был уверен, что узнает, что и откуда взялось. Если в воздухе висел запах серы, стоило поискать черта! Ведь где-то это сатанинское отродье спряталось.

Лечить мужчин придется однозначно — ведь иначе произойдет близкородственное скрещение между его потомками. Требовалось создать такую генетическую базу, чтобы потом местные жители могли размножаться и сами, без его вмешательства и лечения. Еще надо было как-то отмечать излеченных женщин и мужчин — пусть им делают специальную татуировку (он захихикал, представив, какую татуировку можно выколоть на лбу!). Нужно заниматься евгеникой и выводить здоровую расу. Иначе эти народы просто вымрут.

Слава вытянулся на чистой простыне (постель меняли после каждого сеанса) и, раскинувшись, закрыл глаза. Сегодня был очень тяжелый день, но и очень продуктивный! По крайней мере, теперь он знал, что нужно делать. И еще — если он смог исправить генетическую структуру этих женщин, значит, он сможет вылечить и Леру? Он знал, что жена страшно переживала по поводу того, что бесплодна. А еще, он не позволял себе думать об этом, но все же, а кто мешает ему попробовать полечить Шаргион? Ведь корабль тоже живой!

Славу захватил вихрь мыслей, воспоминаний, впечатлений, и он с трудом заставил себя успокоиться, погрузившись в дрему, перешедшую в глубокий, спокойный сон человека, сделавшего все, что нужно, за долгий, очень долгий и трудный день.

— Вставай! Вставай, соня!

— Уйди! Я щас тебя уб-б-бью!

Ш-ш-ших! — пролетела подушка и врезалась в угол комнаты.

— Ах так?! Ах ты, зараза! Ну щас-с-с!

— Пусти! Ай-яй! Гадина! Зверина! Ах ты, гунга недорезанная! А-а-а-а! И-и-и-и-и! Убью! Она же ледяная! Ты чё, ополоумела!

— А ты не спятила? Сегодня экзамен на классность, наша очередь, а ты валяешься задом кверху!

— Ох-х… я и забыла… вчера так перебрала, что просто тошно! Меня щас вырвет… Лерка, ты гадина, почему тебя никогда не тошнит? Меня тошнит, а тебя нет! Это несправедливо! И вообще, ледяной водой обливать — это коварно, гадко и нехорошо! И где же ты, порождение тьмы, ее взяла, такую ледяную?

— С вечера поставила на генератор. Я знала, что придется тебя поднимать. А вообще за твои гадкие слова тебя надо выпороть!

— Ой! Ой! Перестань! Палачка! Ой! Ой! Ну больно же, гадина! Ой! Ой! Ну погоди, я тоже натренируюсь и буду тебя гонять! Ой!

— Ага, правильно, правильно, Лера! Наддай ей! В воспитании главное — передать мысль через зад! Когда зад чувствует плетку, тогда и голова прочищается! Я не смогла просветить ее разум — просто эту безобразницу не догонишь — а ты молодец, сумела! — Герса довольно ухмыльнулась, стоя в проходе двери.

— Конечно, от нее не убежишь! Эта лошадь… Ой! Ой! Тьфу, хватит! Не буду ругаться! В общем, от Лерки не уйдешь, она бегает, как лошадь! А чего я плохого сказала? Лошадки — они красивые!

— Собирайся, чего ты тут задом светишь, — хмыкнула Герса, — смотрю, ты, как и твоя подружка, голая. Будто поварихи — из-за вас мода теперь пошла среди молодняка. Лер, где это такая мода-то? Или у тебя волосы на теле вообще не растут?

— Не растут, — усмехнулась Лера, не вдаваясь в подробности, — я эту маленькую курицу все утро поднимаю. Взбесила, паршивка! Я только потрясу ее, а она — да-да, уже встаю! Ага, встаю, встаю! И давай храпеть дальше. Хотела уже ее в сортирную яму кинуть, да пожалела!

— Я бы тебе этого никогда не простила! — крикнула Хагра, гремя тазиками и становясь под душ. — А что, и правда могла бы кинуть?

— Могла бы, — невозмутимо ответила Лера, накрывая на стол и наливая Герсе кружку холодного пива из запотевшего кувшина.

— Видишь, какие страдания я с ней испытываю, тетя! — жалостным голосом крикнула Хагра, перекрикивая шум воды. — Истязает меня, как палачиха! Мучает меня мучительски — вчера заставила бегать по всему городу голышом, даже без килта! Десять кругов сделала! Падала, ушибалась!

— А нечего вести себя как животное! Нажралась и моталась возле борделя, — скривила губы Герса, — небось к грязным девкам целилась? Чего хорошего — ведь есть подруга — чистая, гладкая, приятно пахнущая, так нет, надо грязных девок найти! Чего тебе не хватает?!

— Порки ей не хватает, — хмуро ответила Лера, — вот я ее и гоняла по городу, пока дурь не выветрилась вместе с алкоголем. Хорошо, что не успела в бордель залезть, а то бы я ее в дом не пустила. Мне соседка, Зутан, сказала — мол, твоя Хагра там пьяная мотается возле борделя, рвется туда, а ее не пускают. Какого фига ты туда рвалась, подруга моя хренова?!

— Вчера был семнадцатый день одиннадцатого месяца. В этот день Шита убила маму. Я вспоминала, вспоминала… и напилась. А потом… не помню, куда пошла. Ты уж прости меня, Лерчик… я к тебе шла, а у борделя сама не знаю, как оказалась. Ты простишь меня, моя сладкая? — Хагра подошла к Лере, обняла ее за шею мокрыми руками и потянулась к губам.

— Фф-ффу-у-у-у… иди зубы почисти! Воняет перегаром, как из бочки, — Лера легонько толкнула Хагру от себя, — потом поговорим! Сейчас не до того, времени нет!

— И всегда вот так, — с удовольствием усмехнулась Герса, прихлебывая пиво из кружки, — напакостит, нагадит, а потом лезет целоваться: — «Тетечка, миленькая, сю-сю-сю…» Ты не слушай ее особенно, она как набедокурит, сразу жалостливые оправдания для своей пакости придумывает. Все, девчонки, быстренько, быстренько пошли! Сейчас утренняя поверка будет — опоздаете, не миновать вам трепки! Я отправляюсь, догоняйте! Ты-то, Лера, еще не в штате воительниц, но все равно надо появиться вовремя — это вежливость, и она произведет хорошее впечатление на судей. Не забывай, тебе сегодня экзамен держать!

— Герса, скажи, а если я сдам экзамен по письму, чтению и арифметике, мне зачтут автоматом фехтовальный экзамен на классность? Я все-таки четырех воительниц уложила — трех девятого и одну десятого ранга. Может, зачтут поединок как сданный экзамен?

• Предыдущая
• 70/81
• Следующая